Мысль
Думаю одну и ту же мысль и никак не могу от нее отделаться.
Конечно, революция перелопатила и перемолотила огромное количество людей, перемешала все социальные слои, сломала традиции, частично погубила, частично выжила огромное количество народу. Конечно, Гражданская война, брат на брата, продразверстка, голод, колхозы, раскулачивание и так далее. Конечно, все мы помним ее последствия.
А с другой стороны. Вот начало Толстовского "Воскресения":
"История арестантки Масловой была очень обыкновенная история. Маслова была дочь незамужней дворовой женщины, жившей при своей матери скотнице в деревне у двух сестер-барышень помещиц. Незамужняя женщина эта рожала каждый год, и, как это обыкновенно делается по деревням, ребенка крестили, и потом мать не кормила нежеланно появившегося ненужного и мешавшего работе ребенка, и он скоро умирал от голода. Так умерло пять детей. Всех их крестили, потом не кормили, и они умирали..."
Разумеется, тут революционный пафос и стремление показать самые гнилые язвы больного общества, однако ж мне кажется, Лев Николаевич, не понаслышке знакомый с деревенским бытом, вряд ли стал сочинять такие вещи (его бы мигом уличили), да и не сочинишь такое.
И, согласитесь, такого сейчас все-таки нет. Есть масса другого, но такого - нет. И, может, спасибо ей за это, революции?
А если кто-нибудь будет рассказывать вам о невероятно правильном и здоровом крестьянском жизненном укладе (совместный сон, прогулки на руках у родителей и т. д.), вы можете его отправлять прямо к Льву Николаевичу, собрание сочинений в 20 т., т. 3, "Воскресение", стр. 5.
Конечно, революция перелопатила и перемолотила огромное количество людей, перемешала все социальные слои, сломала традиции, частично погубила, частично выжила огромное количество народу. Конечно, Гражданская война, брат на брата, продразверстка, голод, колхозы, раскулачивание и так далее. Конечно, все мы помним ее последствия.
А с другой стороны. Вот начало Толстовского "Воскресения":
"История арестантки Масловой была очень обыкновенная история. Маслова была дочь незамужней дворовой женщины, жившей при своей матери скотнице в деревне у двух сестер-барышень помещиц. Незамужняя женщина эта рожала каждый год, и, как это обыкновенно делается по деревням, ребенка крестили, и потом мать не кормила нежеланно появившегося ненужного и мешавшего работе ребенка, и он скоро умирал от голода. Так умерло пять детей. Всех их крестили, потом не кормили, и они умирали..."
Разумеется, тут революционный пафос и стремление показать самые гнилые язвы больного общества, однако ж мне кажется, Лев Николаевич, не понаслышке знакомый с деревенским бытом, вряд ли стал сочинять такие вещи (его бы мигом уличили), да и не сочинишь такое.
И, согласитесь, такого сейчас все-таки нет. Есть масса другого, но такого - нет. И, может, спасибо ей за это, революции?
А если кто-нибудь будет рассказывать вам о невероятно правильном и здоровом крестьянском жизненном укладе (совместный сон, прогулки на руках у родителей и т. д.), вы можете его отправлять прямо к Льву Николаевичу, собрание сочинений в 20 т., т. 3, "Воскресение", стр. 5.