Кинчев, искренняя поэзия и мой друг Ник
Последние два месяца плотно сижу на «Кино» и «Алисе». Их сумасшедший драйв начала-середины восьмидесятых - это что-то невероятное. В их песнях то отчаянное кривляние и нарочитый абсурд, то искреннее ожидание перемен, надежда, выражаемая с таким драйвом, что у слушателя даже в наши нулевые сносит крышу. В них - запах тухлятины той эпохи и предчувствие скорых перемен, фантастически точно переданное - что ни говори, эти ребята были поэты. И главное, в вещах тех времён нет даже намёка на то, куда приведут перемены, о которых всем так мечталось, и что будет потом. Вдохнёшь полной грудью того воздуха - прочищает мозги, заставляет дышать как-то по-другому в нашем времени.
В школе «Алиса» прошла, в общем-то, мимо меня, потому что я слушала «Кино», а, если помните, обычно слушали или то, или другое (некоторые ещё спорили до хрипоты, что лучше), так что навёрстываю, слушаю по десять раз, слова, музыку, слушаю, как бы я это слушала пятнадцать лет назад... Трогает до глубины души, когда узнаёшь знакомые идеи, методы, особенно трогает любящие и уважительные пикировки цитатами в песнях: Кинчев спел «Мы вместе», а Цой отозвался - «Все говорят, что мы вместе, все говорят, но немногие знают, в каком»; Гребенщиков говорил - «Вперёд, бодхисатва», "Те, кто нас любят, смотрят нам вслед", «Что мы будем делать, когда она двинет собой?», а Кинчев цитировал это в своих песнях в абсолютно другом, гораздо более конфликтном или, в отличие от Гребенщикова, в более однозначном ключе, открывая новые пласты смыслов в этих словах, которых у БГ и так-то, прямо скажем, немало… Удивительно, но при том, что это была музыка для подростков, зачастую не вполне трезвых - высочайшее качество текстов, ритмики, потрясающие музыкальные ходы...
«Алису» я знала опосредовано, через Сашку Никитина, своего одноклассника. С Ником мы сдружились в последние два года в школе. Он был сам по себе, я сама по себе, нам было легко общаться. Он был чем-то похож на Кинчева - худой, высокий, немного сутулый, с вечно растрёпанной шевелюрой. Походка, кстати, как у Цоя, как у Кинчева - раскачивающаяся из стороны в сторону, плавна, пружинящая. Флегматичный, с вечной ироничной полуухмылкой. А под ней бог знает что - и искренность, и наивность, и светлые высокие идеалы, и чистота какая-то до прозрачности... Теперь-то я понимаю, что это чисто кинчевские вещи, сочетание несочетаемого, абсолютно русское: чистейшей, настоящей, искренней, истовой веры - с дьявольской и шутовской атрибутикой, соединение молитвы и фарса, агрессии и нежности, восторга и ярости, праздник, переходящий в истерику и драку до полусмерти. Эта чудовищная смесь язычества и христианства, эти песни-молитвы-истерики-камлании - всё это наше, родное... Не зря Кинчеву так легко даются игры со старославянскими словами и мотивами. Я вообще считаю, что Кинчев по степени искренности, русскости, обнажённости нерва - наравне с Высоцким, а всего-то их в моём понимании раз, два, и обчёлся: Кинчев, Высоцкий, Шевчук, Башлачёв, кто больше... (Сейчас-то таких вообще не делают.) Между прочим, прочитала тут в Вики, что "Константин награждён медалью «Защитнику Свободной России» за участие в обороне Белого дома в 1991 году. Осенью 1994 года Кинчев официально возвращает медаль «Защитник свободной России», выражая таким образом свой протест властям в связи с убийством известного молодого журналиста Д. Холодова и началом военных действий в Чечне". Согласитесь, это - поступок. Можно к нему относиться по-разному (равно как к современному творчеству Кинчева, патриотично-религиозному), но это поступок.
...Да простит меня Константин Евгеньевич, но "Сумерки" Ник пел не хуже него. Было что-то такое в хриплом голосе, в полуприкрытых отрешённых глазах, что нужно именно для этой песни. А может, чувствовал то, что вкладывал в эту песню Кинчев. У Ника были длинные тонкие пальцы, и он играл ими на гитаре, извините, играючи, будто не касаясь струн, а барре брал лёгким, как бы шутливым движением - не то что я, у меня все костяшки белели. Это я вела с гитарой неравный бой - он её давно победил, в его руках она вела себя послушно и правильно.
Гитара - это отдельная тема, да... В 9-10 классе я, кажется, не ходила без неё в школу. Как вспомню то время - я всё время держу её за узкую длинную шею, возле колков, верную мою подругу. Я знаю порядка двадцати способов ношения гитары. Аккордов примерно столько же...
У Ника была своя группа, он упоминал о ней раза два (вот тебе и друг). Жалею, что не видела его с группой. Вместе, в две, три и более гитар мы играли не раз - но это такой драйв, такие пляски, что тут уже не до наблюдения за тем, как это делают другие. Когда двое или трое садятся друг напротив друга и, глядя друг на друга, пробуют первую струну, состраивая гитары, в помещении обычно повисает благоговейная тишина, потому что две гитары - "это вам не ха-ха", это такая сила, такая энергетика, особенно в роке, что в плафонах лопаются лампочки. Апофеоз - наш выпускной, мы впятером сидим рядком на стульях: Рабинович, Гошка Иванов, я, Цой, Ник, за нами весь наш выпуск, а мы жарим в пять гитар выпускную песню - струны, разумеется, металлические, звон стоит до потолка...
После школы мы виделись раза два, последний раз, думаю, лет десять назад. На одноклассниках его нет - то есть на одноклассниках порядка тридцати Александров Никитиных одного возраста, но всё не тех - я как-то их здорово переполошила, когда зашла к нескольким подряд посмотреть повнимательнее фото, у меня потом несколько дней на странице в посетителях были сплошные Александры Никитины, прямо сюр какой-то... Жаль, что мне не удалось его найти. Я редко жалею о том, что не сохранила тех или иных друзей, так вот, он один из немногих.
А вчера вдруг читаю в новостной ленте: в Москве убит директор чего-то там Александр Никитин. А поскольку я много думаю об "Алисе" в последние дни и часто вспоминаю Ника, нехорошо так стало - было уже такое совпадение, тоже связанное с музыкой. Кинулась искать фото этого директора - как назло, нигде ничего. Вдруг читаю - ещё одну краткую сводку, а там - "53 года".
Не Ник. "Радости тебе, солнце моё!"
Click to viewПС Кстати, такой Кинчев - немолодой, седой, усталый, разочарованный, - мне стократ милее того, юного, зубастого, черноволосого, накрашенного, вертлявого - но и мне уже, слава богу, не пятнадцать...