(no subject)
Жизнь стала помещаться в поллиста любой пустой страницы а все мои позы в маленький коврик для йоги. Тянет посидеть, помолчать и руки в замок за спиной. Хочется реакцию превратить в содержание. Быстро, чисто и чтобы потом лопаться от собственной гениальности.
Иногда хочется бездуховного содержания. Моей маме во мне не хватает содержательности или материальности...она их все время путает.
Ночью раздражала откуда то пришедшая бессонница. Бессонница меня всегда пугает, раздражает и пытает количеством клятв, зароков и пионерских обещаний, которыми я умудряюсь выдуматьсо и обречься. Ночью все очень серьезно и навсегда, и никогда, и зуб даю. Аккуратненько, с замшелой педантичностью, не свойственной мне в дневном свете, проговариваю про себя как языческое заклинание каждое "с завтрашнего дня я.... навсегда...и во веки веков" И всегда себе верю. Вот всегда.
Утром я с боязнью вылезаю из кровати, понимая что план Барбаросса обречен на трагический, но такой поэтический белый флаг. Этой весной я вообще люблю белое. Паруса...
На Патриарших две лолиты гадали на томике "любовь живет три года " (интересно, он уже в школьной программе? снобистская ухмылка богини). Они были так прекрасны, в том числе слова, исчезающие на оскалившемся солнце , что мой томик советской литературы, заантикваринный когда-то потопом, очень грустно и вяло шелестел, позже я обнаружила, что он окончательно обделался разорвался по переплету.
Один человек на пруду встал и потянулся, я смотрела на него и у меня на сердце что-то отломилось. Громадное, пугливое и теплое. Отломилось и растеклось по венам как теплый грушевый компот, который мне бабушка варит летом. Я зажмурилась и продолжала слушать, как цинизм среднего возраста со слезами на глазах от умиления трахает и любит. и трахает, но с умилением, что любит.
пысы. Лет пятнадцать я хотела быть Марией Магдаленой, а теперь все больше терзает меня Лилит.
пысы. Кстати word подталкивает меня к Марии Магадана)
Иногда хочется бездуховного содержания. Моей маме во мне не хватает содержательности или материальности...она их все время путает.
Ночью раздражала откуда то пришедшая бессонница. Бессонница меня всегда пугает, раздражает и пытает количеством клятв, зароков и пионерских обещаний, которыми я умудряюсь выдуматьсо и обречься. Ночью все очень серьезно и навсегда, и никогда, и зуб даю. Аккуратненько, с замшелой педантичностью, не свойственной мне в дневном свете, проговариваю про себя как языческое заклинание каждое "с завтрашнего дня я.... навсегда...и во веки веков" И всегда себе верю. Вот всегда.
Утром я с боязнью вылезаю из кровати, понимая что план Барбаросса обречен на трагический, но такой поэтический белый флаг. Этой весной я вообще люблю белое. Паруса...
На Патриарших две лолиты гадали на томике "любовь живет три года " (интересно, он уже в школьной программе? снобистская ухмылка богини). Они были так прекрасны, в том числе слова, исчезающие на оскалившемся солнце , что мой томик советской литературы, заантикваринный когда-то потопом, очень грустно и вяло шелестел, позже я обнаружила, что он окончательно обделался разорвался по переплету.
Один человек на пруду встал и потянулся, я смотрела на него и у меня на сердце что-то отломилось. Громадное, пугливое и теплое. Отломилось и растеклось по венам как теплый грушевый компот, который мне бабушка варит летом. Я зажмурилась и продолжала слушать, как цинизм среднего возраста со слезами на глазах от умиления трахает и любит. и трахает, но с умилением, что любит.
пысы. Лет пятнадцать я хотела быть Марией Магдаленой, а теперь все больше терзает меня Лилит.
пысы. Кстати word подталкивает меня к Марии Магадана)