Переезд
…Уже саднило в животе
И в горле от рыданий.
Я надрывался в темноте
За печкой, на диване.
Я слышал всё. Мордоворот
Приезжий согласился.
Пятнадцать тысяч восемьсот -
За дом, где я родился.
Когда иссяк и высох плач -
Хоть пульс ребёнку мерьте…
Сказал бы врач (хороший врач):
«Избит до полусмерти».
Я не умел держать удар
Ни в ту весну, ни после.
Летела жизнь, как на пожар,
И я, конечно, возле.
Но не простил я Богу Им
Придуманной разлуки:
Душа - два берега, с одним
Живёшь, другой - для муки…
____________
И снова - через тридцать лет -
У нового порога…
Не плачу. Вспомнил: дома нет.
Дорога, лишь дорога.
Живому задано - идти.
Земли едва касаясь,
Со всем и всеми на пути
Здороваться - прощаясь.
На семь эонов от меня
Отстала скоротечность.
И время - кровь моя, а я…
Прости мне дерзость, Вечность.
На листьях ветер закивал.
По их краям зубчатым
И бликам солнечным узнал
Я год восьмидесятый.
По-детски дёрнулась рука
К надтреснутым каштанам…
Душа - два берега, пока
Не стала Океаном.
И в горле от рыданий.
Я надрывался в темноте
За печкой, на диване.
Я слышал всё. Мордоворот
Приезжий согласился.
Пятнадцать тысяч восемьсот -
За дом, где я родился.
Когда иссяк и высох плач -
Хоть пульс ребёнку мерьте…
Сказал бы врач (хороший врач):
«Избит до полусмерти».
Я не умел держать удар
Ни в ту весну, ни после.
Летела жизнь, как на пожар,
И я, конечно, возле.
Но не простил я Богу Им
Придуманной разлуки:
Душа - два берега, с одним
Живёшь, другой - для муки…
____________
И снова - через тридцать лет -
У нового порога…
Не плачу. Вспомнил: дома нет.
Дорога, лишь дорога.
Живому задано - идти.
Земли едва касаясь,
Со всем и всеми на пути
Здороваться - прощаясь.
На семь эонов от меня
Отстала скоротечность.
И время - кровь моя, а я…
Прости мне дерзость, Вечность.
На листьях ветер закивал.
По их краям зубчатым
И бликам солнечным узнал
Я год восьмидесятый.
По-детски дёрнулась рука
К надтреснутым каштанам…
Душа - два берега, пока
Не стала Океаном.