Немного про артели - 3
Из повести Германа Ивановича Матвеева "Новый директор", 1961 год, издательство Лениздат.
Глава 38. Договор подписан
В кабинет вошел чем-то обескураженный Степанов.
- Здравствуйте, Ирина Дементьевна, - мрачно сказал он. - Мы еще сегодня не видались… Вот какая филармония получается… Так сказать, с небесов да в болото… и без парашюта…
- Что случилось?
- Случилось? Случился иллюзион… - начал Архипыч. - Приглашают меня недавно в подвал, в артель. Проходите, говорят, в бухгалтерию и распишитесь. Ну иду и думаю, что бы это могло означать? В бухгалтерии мне, так сказать, суют ведомость и выкладывают пятьсот рублей. Распишитесь в получении. За что? - спрашиваю. Зарплата, говорят. Я же зарплату в школе получаю! Точно - говорят. В школе само собой, а здесь само собой. Такая, значит, договоренность между нами и вами…
- Верно! Зарплата завхоза очень маленькая, и мы договорились с правлением артели, - вмешалась Ирина Дементьевна. - Вы же в какой-то степени обслуживаете их.
- Получил? - спросил Константин Семенович.
- Как же я могу получить? Ежели бы мирное сосуществование, а то мы же их выколупывать собрались. Тут другая оказия, Константин Семенович! Пошел я к Самуилу Григорьевичу выяснить, что да почему. Он меня, конечно, с улыбкой встретил… Ну, слово за слово… И вдруг вынимает он, так сказать, договор. Форменный договор, на машинке отпечатанный и подписанный. Простите, говорит, ошибочка произошла. Оказывается, договор наш давно подписан, а только я был не в курсе. Договор, так сказать, у председателя сохранялся, а я, то есть он, значит, не знал.
- Да что ты говоришь! - удивился Константин Семенович.
- Нет. Договор еще не подписан, - снова вмешалась Ирина Дементьевна. - Я точно знаю! Марина Федотовна уехала, не подписав. Мы сначала хотели договориться с артелью о дополнительном ремонте…
- Как же не подписан, Ирина Дементьевна, когда я своими глазами видел и читал.
- Любопытно! - проговорил Константин Семенович. - А каким числом, не обратил внимания?
- В мае, тринадцатого дня.
- Подделка! - уверенно заявила Ирина Дементьевна. - Я совершенно точно знаю, что договор не был подписан.
- Любопытно… - медленно повторил Константин Семенович. - Как ты думаешь, не могли они узнать о наших намерениях?
- Откуда? Я никому ни слова. Вот разве вы кому?
- Ну, а если догадались?
- Догадаться могли. Я бы на их месте обязательно догадался.
- Любопытно! - снова повторил Константин Семенович и, откинувшись на спинку стула, задумался.
Наступило молчание. Ирина Дементьевна собрала разложенные бумаги в папку. Разговор с директором воодушевил ее, и, думая о перестройке учебной работы, она не придавала особого значения сообщению завхоза.
- Константин Семенович, что вы решили делать с нашей комнатой? - спросила она. - С комнатой учебной части.
- С вашей комнатой? Ничего… У вас есть какое-нибудь предложение?
- Нет. Я спросила просто так. Комната нас устраивает, и Валентина Ивановна никогда не жаловалась.
- А кстати, где она?
- На даче. Если хотите, ее можно вызвать. Скажите Марии Васильевне…
- Марии Васильевне? - машинально переспросил Константин Семенович и вдруг вспомнил. - Она ведь рядом… Ирина Дементьевна, скажите, пожалуйста, она тоже получает дополнительное вознаграждение от артели?
- Кажется, получает. Иногда она что-то им печатает. Если я вам больше не нужна, я буду в учебной части. - Завуч взяла папку и вышла из кабинета.
Через открывшуюся в канцелярию дверь Константин Семенович увидел Марию Васильевну.
«В тот день… в первый день прихода в школу, - вспомнил он, - был разговор по телефону с заведующим роно… Дверь в канцелярию была открыта… там сидела секретарь. И разговор был как раз о выселении артели».
- Ну что ж! - весело сказал Константин Семенович. - Теперь всё ясно!
- Ясно? - удивился завхоз. - Вам, может, и ясно, а мне наоборот. Один дым!
- Очень ты приятную новость принес, Архипыч! - потирая от удовольствия руки, проговорил Константин Семенович. - Теперь-то мы их, жуликов, и выселим в два счета. Никуда не денутся. Считай, что помещение наше.
Долгим и сумрачным взглядом посмотрел Андрей Архипыч на бывшего командира, но, встретив хитрую улыбку, расправил плечи:
- Вы полагаете?
- Разве это не жульничество?
- А как доказать?
- Докажем, не беспокойся. Не такие дела распутывал. Пока что молчок! И виду не подавай. Подумай-ка лучше, как вешалку организовать. Черт их знает… Нагородили решеток до потолка, поставили гардеробщиков. Решетку долой! А потом нужно будет выделить по вешалке каждому классу. По росту. Понимаешь?.. И невысокий барьер. Одним словом, продумай всё до гвоздика. Со старшими ребятами посоветуйся. Уразумел?
- Точно так! Можно идти?
- Иди. Подожди! Попроси ко мне секретаршу. И так знаешь… между прочим, мимоходом скажи: «Мария Васильевна, следователь вас вызывает». Она наверно спросит, какой следователь, а ты извинись. Скажи, по старой привычке назвал меня следователем. Я и вправду вспомню прежнюю работу. Сумеешь?
- А чего не суметь. Я от природы артист!
Минуты через две после ухода Степанова в дверь раздался осторожный стук.
- Входите!
- Вы меня звали? - робко спросила Мария Васильевна, останавливаясь на пороге. По всему было видно, что она чувствует себя «не в своей тарелке».
- Мария Васильевна, у вас есть оригинал или копия арендного договора с нашей артелью? - равнодушно спросил Константин Семенович.
- Договор? У меня их несколько… целое дело.
- Тем лучше. Дайте, пожалуйста.
Мария Васильевна торопливо направилась к столу, выдвинула один из ящиков, взяла лежавшую сверху папку и вернулась назад.
«Вот они, неопытность и растерянность. Папка лежала сверху, и она даже для вида не искала ее», - подумал Константин Семенович.
Раскрыв жиденький скоросшиватель, он сразу увидел то, что ему было нужно. Договор лежал сверху и не был подшит.
- Не успели подшить? - спросил он.
- Что вы говорите? - не поняла секретарь.
- Когда же он подписан? Тринадцатого мая? В артели мне говорили, что договор не был подписан. Странно, не правда ли? Ирина Дементьевна тоже утверждала сейчас… - Константин Семенович держал перед собой документ и во все глаза глядел на секретаря.
- Не знаю… Меня это не касается, - смутилась секретарь. - Мне передали договор для подшивки.
- Давно вам его передали?
- Я не помню точно… В мае, в июне…
- Ах так… Вы утверждаете, что получили договор весной?
- Да, весной.
- Странно… Совсем странно. Свежие чернила… Ну, хорошо. Не буду вас мучить.
Константину Семеновичу и в самом деле стало жаль эту женщину. Стоило только взглянуть на покрытое красными пятнами ее лицо, которые не могла скрыть даже пудра, как можно было понять, что она переживала, и даже больше: что совесть будет мучить ее до тех пор, пока она сама не придет и не признается в своем поступке.
- Константин Семенович, меня же директор не спрашивала, когда ей подписывать… Я маленький человек… что мне прикажут, то я и делаю.
- А я вас ни в чем и не обвиняю, Мария Васильевна. Просто у меня имеются сведения, что Самуил Григорьевич каким-то путем узнал о наших намерениях прекратить аренду… И вот поторопился оформить договор. Теперь нам их не выселить. Но откуда он узнал? Не могли же вы ему сказать. Правда?
- Я? - деланно удивилась Мария Васильевна. - Я не помню… Нет. Я же ничего не знала… Вы же мне ничего не говорили.
- Хорошо… Но только… Кто же мог проговориться? Острова, например… Она не могла узнать? Как вы считаете? Кто-нибудь из уборщиц…
- Не знаю. Ручаться я не могу…
Константин Семенович теперь нисколько не сомневался, что секретарь была в сговоре с артелью. Документ был подписан совсем недавно, задним числом и без участия Марии Васильевны не мог попасть в папку. Значит, она и предупредила о выселении.
Всё складывалось удачно. Если бы Самуил Григорьевич не показал завхозу договор, трудно было бы настаивать на быстром выселении артели. Нужно было бы писать, хлопотать… Волокита могла затянуться на год, если не больше. А потом? Как бы он доказал, что договор подписан задним числом? Но почему Самуил Григорьевич показал договор? На что он рассчитывал? Вероятно, хотел поразить сроком. Действительно! Недели не прошло после их встречи и документ «нашелся». В таком же темпе надо и действовать. Надо сейчас же ехать…
Глава 38. Договор подписан
В кабинет вошел чем-то обескураженный Степанов.
- Здравствуйте, Ирина Дементьевна, - мрачно сказал он. - Мы еще сегодня не видались… Вот какая филармония получается… Так сказать, с небесов да в болото… и без парашюта…
- Что случилось?
- Случилось? Случился иллюзион… - начал Архипыч. - Приглашают меня недавно в подвал, в артель. Проходите, говорят, в бухгалтерию и распишитесь. Ну иду и думаю, что бы это могло означать? В бухгалтерии мне, так сказать, суют ведомость и выкладывают пятьсот рублей. Распишитесь в получении. За что? - спрашиваю. Зарплата, говорят. Я же зарплату в школе получаю! Точно - говорят. В школе само собой, а здесь само собой. Такая, значит, договоренность между нами и вами…
- Верно! Зарплата завхоза очень маленькая, и мы договорились с правлением артели, - вмешалась Ирина Дементьевна. - Вы же в какой-то степени обслуживаете их.
- Получил? - спросил Константин Семенович.
- Как же я могу получить? Ежели бы мирное сосуществование, а то мы же их выколупывать собрались. Тут другая оказия, Константин Семенович! Пошел я к Самуилу Григорьевичу выяснить, что да почему. Он меня, конечно, с улыбкой встретил… Ну, слово за слово… И вдруг вынимает он, так сказать, договор. Форменный договор, на машинке отпечатанный и подписанный. Простите, говорит, ошибочка произошла. Оказывается, договор наш давно подписан, а только я был не в курсе. Договор, так сказать, у председателя сохранялся, а я, то есть он, значит, не знал.
- Да что ты говоришь! - удивился Константин Семенович.
- Нет. Договор еще не подписан, - снова вмешалась Ирина Дементьевна. - Я точно знаю! Марина Федотовна уехала, не подписав. Мы сначала хотели договориться с артелью о дополнительном ремонте…
- Как же не подписан, Ирина Дементьевна, когда я своими глазами видел и читал.
- Любопытно! - проговорил Константин Семенович. - А каким числом, не обратил внимания?
- В мае, тринадцатого дня.
- Подделка! - уверенно заявила Ирина Дементьевна. - Я совершенно точно знаю, что договор не был подписан.
- Любопытно… - медленно повторил Константин Семенович. - Как ты думаешь, не могли они узнать о наших намерениях?
- Откуда? Я никому ни слова. Вот разве вы кому?
- Ну, а если догадались?
- Догадаться могли. Я бы на их месте обязательно догадался.
- Любопытно! - снова повторил Константин Семенович и, откинувшись на спинку стула, задумался.
Наступило молчание. Ирина Дементьевна собрала разложенные бумаги в папку. Разговор с директором воодушевил ее, и, думая о перестройке учебной работы, она не придавала особого значения сообщению завхоза.
- Константин Семенович, что вы решили делать с нашей комнатой? - спросила она. - С комнатой учебной части.
- С вашей комнатой? Ничего… У вас есть какое-нибудь предложение?
- Нет. Я спросила просто так. Комната нас устраивает, и Валентина Ивановна никогда не жаловалась.
- А кстати, где она?
- На даче. Если хотите, ее можно вызвать. Скажите Марии Васильевне…
- Марии Васильевне? - машинально переспросил Константин Семенович и вдруг вспомнил. - Она ведь рядом… Ирина Дементьевна, скажите, пожалуйста, она тоже получает дополнительное вознаграждение от артели?
- Кажется, получает. Иногда она что-то им печатает. Если я вам больше не нужна, я буду в учебной части. - Завуч взяла папку и вышла из кабинета.
Через открывшуюся в канцелярию дверь Константин Семенович увидел Марию Васильевну.
«В тот день… в первый день прихода в школу, - вспомнил он, - был разговор по телефону с заведующим роно… Дверь в канцелярию была открыта… там сидела секретарь. И разговор был как раз о выселении артели».
- Ну что ж! - весело сказал Константин Семенович. - Теперь всё ясно!
- Ясно? - удивился завхоз. - Вам, может, и ясно, а мне наоборот. Один дым!
- Очень ты приятную новость принес, Архипыч! - потирая от удовольствия руки, проговорил Константин Семенович. - Теперь-то мы их, жуликов, и выселим в два счета. Никуда не денутся. Считай, что помещение наше.
Долгим и сумрачным взглядом посмотрел Андрей Архипыч на бывшего командира, но, встретив хитрую улыбку, расправил плечи:
- Вы полагаете?
- Разве это не жульничество?
- А как доказать?
- Докажем, не беспокойся. Не такие дела распутывал. Пока что молчок! И виду не подавай. Подумай-ка лучше, как вешалку организовать. Черт их знает… Нагородили решеток до потолка, поставили гардеробщиков. Решетку долой! А потом нужно будет выделить по вешалке каждому классу. По росту. Понимаешь?.. И невысокий барьер. Одним словом, продумай всё до гвоздика. Со старшими ребятами посоветуйся. Уразумел?
- Точно так! Можно идти?
- Иди. Подожди! Попроси ко мне секретаршу. И так знаешь… между прочим, мимоходом скажи: «Мария Васильевна, следователь вас вызывает». Она наверно спросит, какой следователь, а ты извинись. Скажи, по старой привычке назвал меня следователем. Я и вправду вспомню прежнюю работу. Сумеешь?
- А чего не суметь. Я от природы артист!
Минуты через две после ухода Степанова в дверь раздался осторожный стук.
- Входите!
- Вы меня звали? - робко спросила Мария Васильевна, останавливаясь на пороге. По всему было видно, что она чувствует себя «не в своей тарелке».
- Мария Васильевна, у вас есть оригинал или копия арендного договора с нашей артелью? - равнодушно спросил Константин Семенович.
- Договор? У меня их несколько… целое дело.
- Тем лучше. Дайте, пожалуйста.
Мария Васильевна торопливо направилась к столу, выдвинула один из ящиков, взяла лежавшую сверху папку и вернулась назад.
«Вот они, неопытность и растерянность. Папка лежала сверху, и она даже для вида не искала ее», - подумал Константин Семенович.
Раскрыв жиденький скоросшиватель, он сразу увидел то, что ему было нужно. Договор лежал сверху и не был подшит.
- Не успели подшить? - спросил он.
- Что вы говорите? - не поняла секретарь.
- Когда же он подписан? Тринадцатого мая? В артели мне говорили, что договор не был подписан. Странно, не правда ли? Ирина Дементьевна тоже утверждала сейчас… - Константин Семенович держал перед собой документ и во все глаза глядел на секретаря.
- Не знаю… Меня это не касается, - смутилась секретарь. - Мне передали договор для подшивки.
- Давно вам его передали?
- Я не помню точно… В мае, в июне…
- Ах так… Вы утверждаете, что получили договор весной?
- Да, весной.
- Странно… Совсем странно. Свежие чернила… Ну, хорошо. Не буду вас мучить.
Константину Семеновичу и в самом деле стало жаль эту женщину. Стоило только взглянуть на покрытое красными пятнами ее лицо, которые не могла скрыть даже пудра, как можно было понять, что она переживала, и даже больше: что совесть будет мучить ее до тех пор, пока она сама не придет и не признается в своем поступке.
- Константин Семенович, меня же директор не спрашивала, когда ей подписывать… Я маленький человек… что мне прикажут, то я и делаю.
- А я вас ни в чем и не обвиняю, Мария Васильевна. Просто у меня имеются сведения, что Самуил Григорьевич каким-то путем узнал о наших намерениях прекратить аренду… И вот поторопился оформить договор. Теперь нам их не выселить. Но откуда он узнал? Не могли же вы ему сказать. Правда?
- Я? - деланно удивилась Мария Васильевна. - Я не помню… Нет. Я же ничего не знала… Вы же мне ничего не говорили.
- Хорошо… Но только… Кто же мог проговориться? Острова, например… Она не могла узнать? Как вы считаете? Кто-нибудь из уборщиц…
- Не знаю. Ручаться я не могу…
Константин Семенович теперь нисколько не сомневался, что секретарь была в сговоре с артелью. Документ был подписан совсем недавно, задним числом и без участия Марии Васильевны не мог попасть в папку. Значит, она и предупредила о выселении.
Всё складывалось удачно. Если бы Самуил Григорьевич не показал завхозу договор, трудно было бы настаивать на быстром выселении артели. Нужно было бы писать, хлопотать… Волокита могла затянуться на год, если не больше. А потом? Как бы он доказал, что договор подписан задним числом? Но почему Самуил Григорьевич показал договор? На что он рассчитывал? Вероятно, хотел поразить сроком. Действительно! Недели не прошло после их встречи и документ «нашелся». В таком же темпе надо и действовать. Надо сейчас же ехать…