День пятый. Марш-бросок мимо Лисок.
День начался с потери некоторой части обмундирования.
- Ну что ж им тряпка-то понадобилась, ведь сухари рядом лежат нетронутые! - возмущалась я, разглядывая ровные ряды дырочек на спинке Аниной «ходовой» блузки. Один из рукавов - тоже в дырьях. Весь низ изгрызен и свисает лохматой бахромой. Блузку не доставали из сумки почти двое суток, и вот - пожалуйста… А ведь знала я, знала, что по стоянке мыши ходят…
- Ух ты! - Юта в восхищении. - Теперь она превратилась в настоящую походную одежду! В ней будет гораздо прохладнее плыть, ведь вентиляции прибавилось!
- Надевать вещь, погрызенную бешеной мышью? Ну нееет. Только больное животное могло проигнорировать сухари и есть ткань, причем даже наполовину синтетическую…
Блузка летит в костер, сопровождаемая протестующим восклицанием Андрея.
- Хотя бы на память можно было оставить, - вздохнув, сказал капитан. Он, как человек хозяйственный, собрался оставить на память даже туман, стлавшийся над рекой. Мне стало завидно, и я решила тоже взять себе немножко тумана.
Облегчив, таким образом, свой груз на одну детскую кофточку, отправились в путь.
Интересный все-таки город Лиски. Стоит он на Дону, протянулся вдоль него довольно далеко. Но об этом можно узнать лишь косвенно.
Сначала показались люди на берегу. Рыбаки. Потом слева, над обрывом, блеснули золотые купола. Города с реки не видать, нам пришлось причалить, залезть на обрыв и полюбоваться на одноэтажную россыпь домиков вокруг куполов. До них недалеко, по пустырю к реке ведут грунтовки, но признаков городского пляжа нет.
Поплыли дальше. Над водой летают цапли, вдоль берега цветут кубышки. Может, и хорошо, что нет пляжа… А то не летали и не цвели бы.
Впереди - железнодорожный мост. За ним открылся небольшой порт с несколькими полуржавыми кранами. Катера, буксиры, теплоходики…
И рыбаки, рыбаки. Стеснительные какие-то. Мы причалили близ одного (ну очень уж бережок был хорош, песчаный). Так он, увидев наше намерение, бросил удочки и спешно перебрался дальше по берегу, к соседу. И сидели они там тихонько, пока мы громко лазили по песку, фотографировали и ели орешки.
Речные берега покрыты лесополосами. Только один раз справа потянулся какой-то полигон с бетонными заборами, и над нами стал кружить очень громкий истребитель. Стало ясно, что город закончился. Как раз и рыбаки пропали, и бакены перестали попадаться, но хорошие места для стоянок по берегам располагались с отличной регулярностью. Мы причалили на обед к такому местечку с тарзанкой. Довольно крутой подъем заканчивался ровными полянками в роще, а тарзанка висела метрах в двух над берегом. Когда-то с нее прыгали в воду. Но сейчас уровень воды сильно упал, глубины уже не было. К тому же при купании мы наткнулись на древесный ствол, невидимый снаружи - чудо, что на него не налетела никакая байдарка, потому что находился он очень близко к поверхности воды. Так что прыгнуть никто не решился, катались просто так.
Страшно! Особенно страшно случайно отпустить руки и полететь-таки в реку. Поэтому Анечке кататься не разрешили. Девочка обиделась и в знак протеста отказалась даже от арбуза…
Но вот время плыть дальше. Я беру нагретое солнцем, горячее весло. Опускаю его в воду раз, второй. Под ладонью бежит-бежит холодок, тепло уходит мгновенно. Но руки не мерзнут - теперь уже они греют легкий металл.
Город остался далеко позади, исчезли редкие моторки, и река превратилась в огромное зеркало. Мы плывем среди белых пушистых облаков. Погружаем весла в небо, и маленькие капли дождинками стекают обратно.
- Прошли за сегодня двадцать километров, - говорит капитан на одном из привалов.
Нам не верится. Ведь еще даже не вечер.
- А мы будем сворачивать в протоку, чтобы срезать большую донскую петлю, как ты хотел утром?
- Посмотрим. Если быстро до нее дойдем, то нет смысла - той протоки три километра всего… Если мы так хорошо идти будем, как сейчас, то успеем и по Дону обойти.
Вскорости мы обгоняем стадо коров, бредущих по берегу параллельным курсом, и становится ясно - близко деревня Щучье.
По правому берегу появляется пара островков и люди. Ну точно - вот она, протока! Щучье стоит как раз на ней. Вода стекает в протоку очень стремительно, и мы гребем изо всех сил, чтобы не попасть туда. Желание «привалиться» на одном из островков быстро пропало - они каменистые и крошечные. Поэтому последующий час мы только и занимаемся высматриванием места для привала. Капитан дал добро искать основательное, «ночное» место. Но берега, как нарочно, лесисты, круты и совершенно непригодны для выгрузки.
Вот прямо по курсу показался высокий, метров двадцать, почти отвесный берег с редкими соснами на верхушке.
Вот мы доплыли до него - здесь Дон делает очень крутой поворот, именно поэтому возник такой обрыв. Напротив - отмели, песчаные косы, ямы с водой и ракушками, заросшие водной и полуводной растительностью. Лучшего места нам сегодня уже не найти! Тем более что снова появились рыбаки и моторки. Рыбаки, правда, не были в восторге от нашего соседства:
- Там дальше, примерно в километре, еще лучше коса есть! Туда все Лиски приезжают на выходные!
Но сплавить нас до «лучшей косы» не удалось: подустали мы как-то.
- Почти тридцать километров прошли, - сообщает капитан. - Можно считать, наверстали дождливый день. А до конца похода нам осталось даже меньше.
Меньше?! Как это?! Ведь плыть еще целых два дня! Ну ладно, будем грести медленно и наслаждаться. Кстати, насладиться можно уже сейчас: подкравшийся закат выкрасил песчаный обрыв в такой невозможно красивый медовый цвет!
Река в этом месте тихая-тихая, несмотря на довольно сильное течение. И бегающие по мелководью дети становятся похожими на краснокожих индейцев.
Еще с утра, когда под Лисками мы забирали из кустов давешние баклажки с водой, один местный житель рассказал, какая красивая речка нам еще попадется по пути - Икорец. Она впадает в Дон слева и должна была бы нам встретиться. Но почему-то не встретилась. А мне очень хотелось на нее посмотреть. И вот сейчас путем нехитрых вычислений выяснилось, что уже прошли ее - как раз у начала большого обрыва рыбаки сидели возле заросшего камышом устья. Таким образом, войти в нее на байдарках не представилось возможным. Мы с чистой совестью поставили свои палатки на мягком песочке, считая, что на сегодня программа исследований нами точно выполнена.
- Ну что ж им тряпка-то понадобилась, ведь сухари рядом лежат нетронутые! - возмущалась я, разглядывая ровные ряды дырочек на спинке Аниной «ходовой» блузки. Один из рукавов - тоже в дырьях. Весь низ изгрызен и свисает лохматой бахромой. Блузку не доставали из сумки почти двое суток, и вот - пожалуйста… А ведь знала я, знала, что по стоянке мыши ходят…
- Ух ты! - Юта в восхищении. - Теперь она превратилась в настоящую походную одежду! В ней будет гораздо прохладнее плыть, ведь вентиляции прибавилось!
- Надевать вещь, погрызенную бешеной мышью? Ну нееет. Только больное животное могло проигнорировать сухари и есть ткань, причем даже наполовину синтетическую…
Блузка летит в костер, сопровождаемая протестующим восклицанием Андрея.
- Хотя бы на память можно было оставить, - вздохнув, сказал капитан. Он, как человек хозяйственный, собрался оставить на память даже туман, стлавшийся над рекой. Мне стало завидно, и я решила тоже взять себе немножко тумана.
Облегчив, таким образом, свой груз на одну детскую кофточку, отправились в путь.
Интересный все-таки город Лиски. Стоит он на Дону, протянулся вдоль него довольно далеко. Но об этом можно узнать лишь косвенно.
Сначала показались люди на берегу. Рыбаки. Потом слева, над обрывом, блеснули золотые купола. Города с реки не видать, нам пришлось причалить, залезть на обрыв и полюбоваться на одноэтажную россыпь домиков вокруг куполов. До них недалеко, по пустырю к реке ведут грунтовки, но признаков городского пляжа нет.
Поплыли дальше. Над водой летают цапли, вдоль берега цветут кубышки. Может, и хорошо, что нет пляжа… А то не летали и не цвели бы.
Впереди - железнодорожный мост. За ним открылся небольшой порт с несколькими полуржавыми кранами. Катера, буксиры, теплоходики…
И рыбаки, рыбаки. Стеснительные какие-то. Мы причалили близ одного (ну очень уж бережок был хорош, песчаный). Так он, увидев наше намерение, бросил удочки и спешно перебрался дальше по берегу, к соседу. И сидели они там тихонько, пока мы громко лазили по песку, фотографировали и ели орешки.
Речные берега покрыты лесополосами. Только один раз справа потянулся какой-то полигон с бетонными заборами, и над нами стал кружить очень громкий истребитель. Стало ясно, что город закончился. Как раз и рыбаки пропали, и бакены перестали попадаться, но хорошие места для стоянок по берегам располагались с отличной регулярностью. Мы причалили на обед к такому местечку с тарзанкой. Довольно крутой подъем заканчивался ровными полянками в роще, а тарзанка висела метрах в двух над берегом. Когда-то с нее прыгали в воду. Но сейчас уровень воды сильно упал, глубины уже не было. К тому же при купании мы наткнулись на древесный ствол, невидимый снаружи - чудо, что на него не налетела никакая байдарка, потому что находился он очень близко к поверхности воды. Так что прыгнуть никто не решился, катались просто так.
Страшно! Особенно страшно случайно отпустить руки и полететь-таки в реку. Поэтому Анечке кататься не разрешили. Девочка обиделась и в знак протеста отказалась даже от арбуза…
Но вот время плыть дальше. Я беру нагретое солнцем, горячее весло. Опускаю его в воду раз, второй. Под ладонью бежит-бежит холодок, тепло уходит мгновенно. Но руки не мерзнут - теперь уже они греют легкий металл.
Город остался далеко позади, исчезли редкие моторки, и река превратилась в огромное зеркало. Мы плывем среди белых пушистых облаков. Погружаем весла в небо, и маленькие капли дождинками стекают обратно.
- Прошли за сегодня двадцать километров, - говорит капитан на одном из привалов.
Нам не верится. Ведь еще даже не вечер.
- А мы будем сворачивать в протоку, чтобы срезать большую донскую петлю, как ты хотел утром?
- Посмотрим. Если быстро до нее дойдем, то нет смысла - той протоки три километра всего… Если мы так хорошо идти будем, как сейчас, то успеем и по Дону обойти.
Вскорости мы обгоняем стадо коров, бредущих по берегу параллельным курсом, и становится ясно - близко деревня Щучье.
По правому берегу появляется пара островков и люди. Ну точно - вот она, протока! Щучье стоит как раз на ней. Вода стекает в протоку очень стремительно, и мы гребем изо всех сил, чтобы не попасть туда. Желание «привалиться» на одном из островков быстро пропало - они каменистые и крошечные. Поэтому последующий час мы только и занимаемся высматриванием места для привала. Капитан дал добро искать основательное, «ночное» место. Но берега, как нарочно, лесисты, круты и совершенно непригодны для выгрузки.
Вот прямо по курсу показался высокий, метров двадцать, почти отвесный берег с редкими соснами на верхушке.
Вот мы доплыли до него - здесь Дон делает очень крутой поворот, именно поэтому возник такой обрыв. Напротив - отмели, песчаные косы, ямы с водой и ракушками, заросшие водной и полуводной растительностью. Лучшего места нам сегодня уже не найти! Тем более что снова появились рыбаки и моторки. Рыбаки, правда, не были в восторге от нашего соседства:
- Там дальше, примерно в километре, еще лучше коса есть! Туда все Лиски приезжают на выходные!
Но сплавить нас до «лучшей косы» не удалось: подустали мы как-то.
- Почти тридцать километров прошли, - сообщает капитан. - Можно считать, наверстали дождливый день. А до конца похода нам осталось даже меньше.
Меньше?! Как это?! Ведь плыть еще целых два дня! Ну ладно, будем грести медленно и наслаждаться. Кстати, насладиться можно уже сейчас: подкравшийся закат выкрасил песчаный обрыв в такой невозможно красивый медовый цвет!
Река в этом месте тихая-тихая, несмотря на довольно сильное течение. И бегающие по мелководью дети становятся похожими на краснокожих индейцев.
Еще с утра, когда под Лисками мы забирали из кустов давешние баклажки с водой, один местный житель рассказал, какая красивая речка нам еще попадется по пути - Икорец. Она впадает в Дон слева и должна была бы нам встретиться. Но почему-то не встретилась. А мне очень хотелось на нее посмотреть. И вот сейчас путем нехитрых вычислений выяснилось, что уже прошли ее - как раз у начала большого обрыва рыбаки сидели возле заросшего камышом устья. Таким образом, войти в нее на байдарках не представилось возможным. Мы с чистой совестью поставили свои палатки на мягком песочке, считая, что на сегодня программа исследований нами точно выполнена.