Весеннее. Сублиматическое.
Эту фотку я сделала в Камбодже, в одном из храмов Ангкора. Ангкор - это еще одно место на земле, за которое мне хочется благодарить родителей и Изначального за этот шанс, - раствориться в космосе рукотворном, нерукотворным и своём. Я не знаю, когда оформлю весь свой поток во что-то осмысленное, - прошло уже больше двух месяцев после возвращения, а я так ничего и не написала про эту поездку, я всё ещё «в потоке». Только обрывки в почте, в телефонодневнике, на картах памяти, в инстаграме и на стенах фейсбука, - по горячим следам. И где-то там, в заветной папке памяти, «не к расшариванию». Но, в своем листе мест, которые я хочу увидеть прежде чем умереть, одним стало меньше. Я хочу вернуться туда еще - и это не «в одну реку дважды». Я очень хочу в Ангкор, к себе.
Я возвращаюсь к этой фотке сейчас, потому что весна. Потому что все силы внутри неконтролируемо рвутся жить на скорости 180 ударов в минуту. И мое несовершенное естество по-прежнему далеко от пути спасения за счет отказа от привязанностей, умерщвления плоти и прочих предписываемых мировыми религиями рецептов обретения вечности. Здесь, сейчас, с жарким сердцем, работающим автономно от мозга. Сколь бы рассудочно ни было мое «я» в «тактике», мое «стратегическое управление» собой осуществляется автономно: не сверху вниз по нейропередачам, а слева и всеохватно, расходящимся пучком невидимых лучей энергии, закручивающей в вихрь всё внутри и вне меня. Любимое состояние. Любимое время года. Сезонный катарсис - на двоих.
В 13 лет, когда во мне накопилась самая мощная по силе созидания и разрушения энергия, я пыталась писать стихи - «полны любовной чепухи» которые. Они были такие убогие, до истерики, хотелось рыдать и биться головой об стену, - почему не получается так, как у 17-летней Цветаевой: «всего хочу - с душой цыгана идти под песни на разбой, за всех страдать под звук органа и амазонкой мчаться в бой». Да-да, вот это, «блииииин!!!!». Но у меня выходила какая-то разваливающаяся безжизненная масса, «блииииин….»: «замерли тени на бледных обоях, пусто в душе, даже плакать не хочется, в доме уснувшем не спят только двое: я и мое одиночество». Это единственное, кстати, что я помню, - видимо, лучшее. И, похоже, выстраданное, иначе бы не запомнилось.
Удивительно, что до сих пор, особенно по весне, я продолжаю выгребать из себя всю ту же безжизненную массу, срывающийся и ломкий голос изнутри, который пробивается наружу, как бы ни старалось его заткнуть хладнокровное самолюбие, понимающее разницу между поэтической одаренностью и графоманскими конвульсиями. Удивительно, что и темы иногда те же самые, хоть и было уже столько преодолений, переходов и возвращений в исходную позицию. «Весна, Лето, Осень, Зима и…снова Весна» Ким Ки-Дука, - сансара, из которой я не хочу высвобождаться и из которой меня когда-нибудь вышвырнет естественный ход вещей.
17.04.2013
Подставив душу солнцу, на свету
Разглядываю порванные нити
Желаний, не раскрывшихся в мечту,
Мгновений, не доросших до событий.
В ашраме света - сутрами цветов,
Душа разбережённая, проникнись!
От сердца к сердцу - музыка без слов.
Сидхартха, принц, услышь, пойми, откликнись!
Давай построим снова город твой,
Где призраки, счастливые незнаньем,
Не обретя космический покой,
Блаженны беспокойным ожиданьем.
Сидхартха, принц, вернись, соедини
Разомкнутые контуры единства.
И руки в бесконечность протяни
Непостижимой радости бытийства.
Выплеснула во вселенную - всё снова зашибись.