Сны Алетеи
В комнате стоял сильный запах желчи и пота, он забивал приятную свежесть озона и арканы. Худое бледное тело уже несколько часов подряд мечется на кровати. Сосульки светлых волос разметались по подложенному под голову сложенного валиком плащу. Одежда, подстилка и плащ пропитались потом и теперь слабо светятся в темноте то серебристым, то голубым, то фиолетовым. Образы стремительно сменяли друг друга, не давали опомниться и осознать себя. Квельдорейка смотрела на этот и иные миры глазами других живых существ.
Мужчина лет тридцати-сорока скалится, глядя на оппонента. Парень лет двадцати приставил ко лбу мужчины пистолет. Рука юноши подрагивает. Металл холодит кожу лба. Этот молокосос никого никогда не убивал. И не убьет. Кишка тонка доводить дело до конца. Ну и дурак - ему же хуже потом будет. Ну? Ну?! Раздается выстрел.
Ветер гудит в ушах и обжигает кожу холодом. Кто-то позади мчится след в след, пытается догнать. Вокруг бескрайние холмы с пышным разнотравьем, солнце стоит в зените. Несущееся на огромной скорости тело падает на землю. Ноги с многочисленными сочленениями непривычно выгибаются назад. Мышцы напрягаются, и сильнейший толчок запускает тело высоко в небо и вперед, а затем начинается очередное падение вниз. Каждый взлет и каждое падение скручивают внутренние органы в тугой узел от перегрузок и страха.
В круге света стоит девушка в одной нижней рубашке. Под ее босыми ногами крупные камни брусчатки. У девушки отсутствуют ощущения и мысли, она подобна безучастной декорации. За пределами круга - непроглядная тьма. Где-то там во мраке должна быть широкая городская улица. По крайней мере, она была там раньше. На каменной кладке первых этажей остались щербатости от ружейной картечи. Вторые этажи смотрят в небо черными обгоревшими балками. Там, где не смог достать дождь, до сих пор оставались гарь пожарища и застарелые пятна крови. Все эти следы произошедшей некогда резни скрывала сейчас мгла. Из темноты беззвучно вылетает крюк на цепи. Он пробивает грудь девушки со стороны сердца насквозь и летит еще метр, пока цепь не натягивается. Резкий рывок цепи заставляет крюк начать движение обратно, впиться девушке в спину и, захватив позвоночник, выдернуть тело несчастной во мрак. На границе света и тьмы рождается и тут же умирает единственная мысль девушки - "И я!".
Солнце взойдет с другой стороны острова. Пока же маленький островок с единственным домом на нем тонет в зелено-голубой предрассветной дымке, которая скоро сменится персиковыми румянами и золотом рассветного солнца. Небо светлеет. Первые лучи освещают кроны массивных развесистых деревьев, а затем черепичную крышу дома. Дом-крепость из камня тонет в белом свете, остается перед глазами лишь темным контуром, а затем и вовсе растворяется в свете. Белый цвет заполняет весь мир.
Кругом все пылает. Огонь лижет огромное дерево, которое выше любой горы, оглушающе ревет. Впереди образуется и разрастается огненный вихрь. При очередном витке, кажется, будто это огромное живое существо оборачивается, чтобы посмотреть в твою сторону. Но что это? Два больших ярких огненных шара на внешней стороне вихря перестали двигаться, в то время как вихрь продолжает кружить. Он действительно смотрит! Под горящими глазами открывается огромная пламенная пасть чудовища.
В лавке швейных мелочей сегодня, как и всегда, судачили подмастерья:
- Представляешь, уток от основы не отличает! Бвахаха!
Покупательница запустила руку в банку с пуговицами. Перламутровые кругляшки отозвались приятной прохладой и быстро начали нагреваться.
- На днях с юга завезли шерстяное полотно отменного качества - тонкое и легкое. Прямо пушинка. Изволите взглянуть, миссис Джейден? - обратился к даме хозяин лавки.
В чистой просторной богато обставленной комнате на смертном одре лежит дряхлый мужчина. Вокруг него собралось много людей - дети, родственники, друзья, ученики. Старик настроен решительно. Он должным образом попрощался со всеми и теперь хочет смело посмотреть в глаза смерти. Лекарь дал выпить отвар, сказав, что тот уберет боль. Это будет очень кстати для того чтобы встретиться со смертью не в беспамятстве агонии, а с трезвым рассудком. Встреча близится - звуки отдаляются, становятся тише, мир перед глазами тускнеет. Сначала старик находится в предвкушении неизбежного, но внезапно его посещает прозрение - не будет никакой встречи, не будет ни Святого Света, ни целителя душ, ни духа воздаяния, ни валькиры с неба, ничего не будет, впереди лишь пустота. И в этот миг всякое спокойствие и уверенность слетают со старца, будто их и не было. Вся его собранность и смелость перед грядущим событием исчезают. На смену им приходит паника и отчаянная жажда жизни, ощущений и эмоций. Он пытается ухватиться за ускользающий мир, но он утекает прочь. Истерящее сознание оказывается в небытии, где и оно в итоге исчезает, после чего наступает покой.
С бархатисто-черного звездного неба свисали до самой земли мерцающие светящиеся нити. Легкий ветер колыхал их как траву. Раздается низкий утробный звук, и нити приходят в движение - все они теперь плавно летят в одном направлении. Звезды тоже начинают двигаться и играют с нитями в догонялки. В небе появляется светящийся краешек луны. Похоже, было затмение. Но нет, звезды вокруг растущей луны никуда не движутся. Сползающая с луны тень с нитями и звездами уносится в даль. Кажется, будто по небу бесшумно скользит огромная медуза. Из-за тени выныривает еще одна луна, и еще, пока на небе не раскрываются в полной красе пять ярких спутников этого мира.
Город погружен в мирную дрему после очередного трудового дня. Где-то работы идут и в поздний ночной час, что в норме вещей для портового города, но большинство местных жителей сейчас спит. Внезапная лиловая вспышка озаряет город изнутри, разрастается полусферой и с чудовищным грохотом взрывается, чтобы в следующую секунду с огромной скоростью увеличиться в размере и накрыть все дома сияющим куполом. Когда свет гаснет, то на месте появления вспышки видна язва кратера, а на месте укрепленного города - каменные руины.
На улице какой-то южной деревеньки средь бела дня танцует старая женщина. У нее распущенные длинные сальные волосы непонятного пегого окраса. Ее смуглое лицо испещрено морщинами, кожа на руках и шее дряблая. О ее телосложении сложно судить, потому что она одета в скрадывающий фигуру наряд с длинными рукавами и несколькими многослойными длинными юбками в пестрый мелкий рисунок. В ее одежде преобладают темные тона, хотя это может быть иллюзией из-за пыли и грязи на платье. Женщина танцует босиком на твердой как камень земле, поднимая небольшие облачка пыли от каждого шага. Она подпрыгивает, топает, выгибается, машет руками, наклоняет голову. Ей не нужна музыка, у нее свой собственный четкий внутренний ритм. И настолько свободной она выглядит в танце, настолько заразительна ритмичность ее движений, что хочется бросить все и присоединиться к ее танцу, стать собой, стать действительно свободным. И будь что будет.
Что-то сильно давит на грудь и не дает сделать вздох. Совершенно непонятно где верх, а где низ. Полукровка оглохла, ослепла и не чувствует своих конечностей. Только на вкус - сплошная жидкая соль. Она во рту, в носу, в горле. И неизвестно морская ли это вода или кровь. Давление нарастает, и ребра начинают трещать.
- Элра. - произносит Алетея на вздохе, распахивает глаза и садится в кровати.
Она в комнате со спертым воздухом. За столом, на котором стоит масляный светильник, сидит Шаир и дочищает ножом пупырчатый тропический фрукт. Квельдо похожа на выброшенную на берег рыбу - она пытается отдышаться, глотая ртом воздух.
- Кошмары? - спокойно поинтересовалась наемница-ворген.
В ответ квельдо кивает и осматривается. Она не бывала раньше в этом помещении. Они должны были бы быть сейчас в палатке на севере Калимдора или под открытым небом или в длинном общем зале одного из зданий калдореев, но никак не в душной каморке.
- Где мы? - в горле пересохло, и голос получился тихим и хриплым.
- В Пиратской бухте. Некоторые... обстоятельства привели нас сюда.
- Нужно... - квельдорейка глотает вязкий комок слюны - Нужно добраться до Терамора.
- А поиски? - девушка перестала жевать и удивленно изогнула одну бровь. Ей попался заказчик, который часто и непредсказуемо менял планы.
- К демонам этого призрака. Будем разбираться с делами живых. Лишь бы успеть. А то быть беде.