Драма одаренного ребенка и судьба обычного взрослого
Оригинал взят у lual в Драма одаренного ребенка и судьба обычного взрослого
Часть 3, терапевтическая
Внутри обычной и привычной суеты,
Внутри очерченного замкнутого круга
Все есть - семья, друзья, работа и подруги...
Спасибо Вам за ощущенье пустоты.
За то, что нас связала призрачная нить,
Сначала - вычурно, потом - слегка небрежно,
За то, что каждый принял веру и надежду,
А вот любовь мы не сумели разделить.
С. ДаниловПока я раздумывала, стоит ли писать о том, почему позиция прокурора по отношению к плохим родителям не работает во благо и на исцеление, Людмила и Настя об этом уже написали. Написали, на мой взгляд, хорошо, потому добавлять ничего не буду и пойду дальше.
Сразу скажу - тем, кто желает видеть историю своего детства и родительское поведение в тот период альфой и омегой всей жизни, могут тут дальше не читать, а спокойно заняться чем-нибудь другим. Я эту позицию решительно не разделяю, потому как, если принять её за точку отсчета, то остается только одно - завернуться в простыню и медленно ползти в сторону кладбища, ибо - как в том анекдоте - "нахрена такая жизнь". Я же - после некоторых событий, имевших место в двадцатилетней юности - являюсь безнадежным оптимистом и считаю, что, пока человек жив, поправимо если не абсолютно всё, то очень многое.
Для разделяющих эту точку зрения
у меня есть две новости,
как водится - хорошая и плохая.
Плохая - если у вас было тяжелое и травматичное детство, то у вас навсегда было тяжелое и травматичное детство.
Хорошая - детство кончилось в ваш восемнадцатый день рождения. оно осталось в прошлом. И никогда не поздно иметь благополучное настоящее.
Сперва - как водится - разберемся с понятиями. Потому как разговоров про "детские травмы" нынче много и в это словосочетание каких только смыслов не кладут.
Итак,
"Травматическое событие представляет собой ситуацию, «перегружающую Эго». Это экстраординарное, выбивающееся из общего хода жизни событие, даже если оно не несёт угрозы жизни. Суть травматического переживания состоит в неспособности усвоить случившееся событие.
Травматическое событие, как правило, вызывает реакцию шока.<... >
Пример 1.
Девочка-подросток, вернувшись домой из школы, обнаружила на кухне труп повесившегося старшего брата. Она застыла в шоке от увиденного в нескольких метрах от трупа. Сколько времени пострадавшая простояла как вкопанная с открытыми глазами, точно неизвестно. Из шокового состояния её вывела мать, вернувшаяся с работы. Даже спустя несколько недель картина обвисшего на верёвке тела постоянно стояла у подростка перед глазами. Больная непрерывно плакала и не могла ничего делать".*
Когда речь идет о ситуации жизни ребенка в окружении, хронически не удовлетворяющем его потребности - в безопасности, полноценном питании, принятии, автономии, и т.д., перечень ситуаций ненадлежащего обращения с детьми можно прочесть у той же Алис Миллер в "Драме одаренного ребенка" - то речь идет об искажениях развития. О расстройствах идентичности (уровень Я) и привязанности (уровень МЫ).
Расстройство идентичности - это отсутствие целостного представления о себе. Попытка покрасить себя всего одной краской, либо в "полностью хорошего", либо в "полностью плохого". Вторая "краска" при этом отдается "в мир", в результате чего получается плоская и двухцветная картинка-идея:
- либо "я хороший - другие плохие"
- либо "я плохой - другие хорошие".
Ни первый, ни второй вариант благополучности отношений с другими людьми,понятное дело, не способствует,. "
"Хорошему" рядом с "плохими" жить не о чем - ну разве что увлеченно доказывать им, какие они плохие,а это довольно скверный способ заиметь теплые и доброжелательные отношения.
"Плохому" рядом с "хорошими", в общем, тоже не о чем - разве что бесконечно утопать в стыде за собственное несовершество, что тоже отношений не делает удобным ни для одной стороны.
Расстройств привязанности тоже ровно две штуки. Это:
- неспособность быть вместе с кем-то
- неспособность быть одному..
А поскольку потребность в близости-совместности и потребность в автономности-отдельности - две равноценные и жизненно важные потребности, то поведение таких людей обычно выглядит как "иди сюда - пошел нафиг".
Это и многочисленные ситуации из серии "три дня я гналась за Вами, чтобы рассказать о том, как вы мне безразличны".
Это и "дружбы против" кого-нибудь, когда сам дружимый интереса не представляет никакого, интересно только то, что он "против". Против того же самого, кто не нравится дружащему.
Это и "он(а), сволочь, мне всю жизнь поломала(а), а я лублуууу и не могу уйти" .
Еще примеров, я думаю, сами вспомните.
Какая их двух потребностей окажется " в провале" у взрослого человека, напрямую зависит от того, рядом с какими родителями он рос и приобретал жизненный опыт.. Объединять их, по-любому, будет одно - неспособность нормально сближаться, когда этого хочется, и нормально отдаляться, когда это нужно. По сути, и зависимые, боящиеся отдельности, и контрзависимые, шарахающиеся от близости, болтаются где-то в состоянии "ни туда, ни сюда". Просто каждый из них чуть ближе к какому-то одному из этих полюсов - полюсу слияния ака "мы с тобой - одно целое" или полюсу автономоности ака "подводная лодка в степях Забайкалья".
Обоих, в общем-то - хрен отыщешь.
"Созики" так "слепешиваются" (чудесное слово, скреативленное однгой барышней из обучающей программы) с другим, так делают этого другого центром и смыслом своего жизни, так поклоняются интересам этого другого и его удобствам, что понять, чего они хотят в этой жизни для себя - а не для другого и за другого - становится сильно проблематичным. И для посторонних, и для них самих.
"Контрики" же так глубоко заползают в бункер своей автономности - "нам ничего не надо, у нас всё есть", "я со всем справлюсь сам(а)" - что выкапывать их оттуда далеко не каждый возьмется. И чего им нужно от других - тоже обычно загадка. И для других, и для них самих.
Оба стиля поведения объединяет то, что принято называть внешним локусом контроля.
Зависимый очень озабочен вопросом "достаточно ли я демонстрирую свою преданность?". И очень боится, что его заподозрят в "эгоизме".
Контрзависимый озабочен вопросом "достаточно ли я демонстрирую свою самостоятельность?". И очень боится, что его заподозрят в "слабости".
В итоге каждый из них проживает свою жизнь лишь наполовину - на ту половину, которую в родительской семье было принято считать "правильной". Каждый несет по жизни свой дефицит.
Когда и если два таких дефицита встречаются - открываются двери в локальный филиал ада.
Каждый думает "он(а) будет делать для меня то, что не могу делать я сам(а)".
По сути, это - ожидание, что другой станет "тем родителем, которого у меня никогда не было".
Уровень отношений тут не принципиален, это могут быть отношения и супружеские, и дружеские, и рабочие. и даже детско-родительские - когда от сына ждут, что он будет защищать и оберегать, как отец, или от дочки - что она будет жалеть, утешать и понимать, как мама.
И в этом случае пространство отношений оказывается наполнено гремучей смесью
надежд - которым не суждено сбыться
ожиданий - которые никогда не реализуются
требований - которые невозможно выполнить
иллюзий - у которых нет предпосылок превратиться в реальность.
Плохая новость состоит в том, что жить в таких отношениях очень больно. Приходится постоянно раниться об несбычу мечт.
Хорошая - в том, что "это лечится".(с)
*Цит. по О.В. Бермант-Полякова "Посттравма, диагностика и терапия".
Часть 3, терапевтическая
Внутри обычной и привычной суеты,
Внутри очерченного замкнутого круга
Все есть - семья, друзья, работа и подруги...
Спасибо Вам за ощущенье пустоты.
За то, что нас связала призрачная нить,
Сначала - вычурно, потом - слегка небрежно,
За то, что каждый принял веру и надежду,
А вот любовь мы не сумели разделить.
С. ДаниловПока я раздумывала, стоит ли писать о том, почему позиция прокурора по отношению к плохим родителям не работает во благо и на исцеление, Людмила и Настя об этом уже написали. Написали, на мой взгляд, хорошо, потому добавлять ничего не буду и пойду дальше.
Сразу скажу - тем, кто желает видеть историю своего детства и родительское поведение в тот период альфой и омегой всей жизни, могут тут дальше не читать, а спокойно заняться чем-нибудь другим. Я эту позицию решительно не разделяю, потому как, если принять её за точку отсчета, то остается только одно - завернуться в простыню и медленно ползти в сторону кладбища, ибо - как в том анекдоте - "нахрена такая жизнь". Я же - после некоторых событий, имевших место в двадцатилетней юности - являюсь безнадежным оптимистом и считаю, что, пока человек жив, поправимо если не абсолютно всё, то очень многое.
Для разделяющих эту точку зрения
у меня есть две новости,
как водится - хорошая и плохая.
Плохая - если у вас было тяжелое и травматичное детство, то у вас навсегда было тяжелое и травматичное детство.
Хорошая - детство кончилось в ваш восемнадцатый день рождения. оно осталось в прошлом. И никогда не поздно иметь благополучное настоящее.
Сперва - как водится - разберемся с понятиями. Потому как разговоров про "детские травмы" нынче много и в это словосочетание каких только смыслов не кладут.
Итак,
"Травматическое событие представляет собой ситуацию, «перегружающую Эго». Это экстраординарное, выбивающееся из общего хода жизни событие, даже если оно не несёт угрозы жизни. Суть травматического переживания состоит в неспособности усвоить случившееся событие.
Травматическое событие, как правило, вызывает реакцию шока.<... >
Пример 1.
Девочка-подросток, вернувшись домой из школы, обнаружила на кухне труп повесившегося старшего брата. Она застыла в шоке от увиденного в нескольких метрах от трупа. Сколько времени пострадавшая простояла как вкопанная с открытыми глазами, точно неизвестно. Из шокового состояния её вывела мать, вернувшаяся с работы. Даже спустя несколько недель картина обвисшего на верёвке тела постоянно стояла у подростка перед глазами. Больная непрерывно плакала и не могла ничего делать".*
Когда речь идет о ситуации жизни ребенка в окружении, хронически не удовлетворяющем его потребности - в безопасности, полноценном питании, принятии, автономии, и т.д., перечень ситуаций ненадлежащего обращения с детьми можно прочесть у той же Алис Миллер в "Драме одаренного ребенка" - то речь идет об искажениях развития. О расстройствах идентичности (уровень Я) и привязанности (уровень МЫ).
Расстройство идентичности - это отсутствие целостного представления о себе. Попытка покрасить себя всего одной краской, либо в "полностью хорошего", либо в "полностью плохого". Вторая "краска" при этом отдается "в мир", в результате чего получается плоская и двухцветная картинка-идея:
- либо "я хороший - другие плохие"
- либо "я плохой - другие хорошие".
Ни первый, ни второй вариант благополучности отношений с другими людьми,понятное дело, не способствует,. "
"Хорошему" рядом с "плохими" жить не о чем - ну разве что увлеченно доказывать им, какие они плохие,а это довольно скверный способ заиметь теплые и доброжелательные отношения.
"Плохому" рядом с "хорошими", в общем, тоже не о чем - разве что бесконечно утопать в стыде за собственное несовершество, что тоже отношений не делает удобным ни для одной стороны.
Расстройств привязанности тоже ровно две штуки. Это:
- неспособность быть вместе с кем-то
- неспособность быть одному..
А поскольку потребность в близости-совместности и потребность в автономности-отдельности - две равноценные и жизненно важные потребности, то поведение таких людей обычно выглядит как "иди сюда - пошел нафиг".
Это и многочисленные ситуации из серии "три дня я гналась за Вами, чтобы рассказать о том, как вы мне безразличны".
Это и "дружбы против" кого-нибудь, когда сам дружимый интереса не представляет никакого, интересно только то, что он "против". Против того же самого, кто не нравится дружащему.
Это и "он(а), сволочь, мне всю жизнь поломала(а), а я лублуууу и не могу уйти" .
Еще примеров, я думаю, сами вспомните.
Какая их двух потребностей окажется " в провале" у взрослого человека, напрямую зависит от того, рядом с какими родителями он рос и приобретал жизненный опыт.. Объединять их, по-любому, будет одно - неспособность нормально сближаться, когда этого хочется, и нормально отдаляться, когда это нужно. По сути, и зависимые, боящиеся отдельности, и контрзависимые, шарахающиеся от близости, болтаются где-то в состоянии "ни туда, ни сюда". Просто каждый из них чуть ближе к какому-то одному из этих полюсов - полюсу слияния ака "мы с тобой - одно целое" или полюсу автономоности ака "подводная лодка в степях Забайкалья".
Обоих, в общем-то - хрен отыщешь.
"Созики" так "слепешиваются" (чудесное слово, скреативленное однгой барышней из обучающей программы) с другим, так делают этого другого центром и смыслом своего жизни, так поклоняются интересам этого другого и его удобствам, что понять, чего они хотят в этой жизни для себя - а не для другого и за другого - становится сильно проблематичным. И для посторонних, и для них самих.
"Контрики" же так глубоко заползают в бункер своей автономности - "нам ничего не надо, у нас всё есть", "я со всем справлюсь сам(а)" - что выкапывать их оттуда далеко не каждый возьмется. И чего им нужно от других - тоже обычно загадка. И для других, и для них самих.
Оба стиля поведения объединяет то, что принято называть внешним локусом контроля.
Зависимый очень озабочен вопросом "достаточно ли я демонстрирую свою преданность?". И очень боится, что его заподозрят в "эгоизме".
Контрзависимый озабочен вопросом "достаточно ли я демонстрирую свою самостоятельность?". И очень боится, что его заподозрят в "слабости".
В итоге каждый из них проживает свою жизнь лишь наполовину - на ту половину, которую в родительской семье было принято считать "правильной". Каждый несет по жизни свой дефицит.
Когда и если два таких дефицита встречаются - открываются двери в локальный филиал ада.
Каждый думает "он(а) будет делать для меня то, что не могу делать я сам(а)".
По сути, это - ожидание, что другой станет "тем родителем, которого у меня никогда не было".
Уровень отношений тут не принципиален, это могут быть отношения и супружеские, и дружеские, и рабочие. и даже детско-родительские - когда от сына ждут, что он будет защищать и оберегать, как отец, или от дочки - что она будет жалеть, утешать и понимать, как мама.
И в этом случае пространство отношений оказывается наполнено гремучей смесью
надежд - которым не суждено сбыться
ожиданий - которые никогда не реализуются
требований - которые невозможно выполнить
иллюзий - у которых нет предпосылок превратиться в реальность.
Плохая новость состоит в том, что жить в таких отношениях очень больно. Приходится постоянно раниться об несбычу мечт.
Хорошая - в том, что "это лечится".(с)
*Цит. по О.В. Бермант-Полякова "Посттравма, диагностика и терапия".