(no subject)
Партии и партийное строительство
С нормальной партией власти все просто, - ее у нас быть не может в силу отсутствия у власти официальной идеологии. И потому каждая попытка ее создания заканчивается клоном поздней КПСС.
Еще в государственном партстроительстве можно отметить еще два тренда. Первый связан с попыткой выстроить двухпартийную систему по американскому образцу, при которой две партии (одна - чуть правее, другая - чуть левее) передают власть друг другу в ситуации относительной стабильности. Наиболее явно этот момент проявился в создании «Справедливой России», однако поставить во главе этой системы руководителя Российской партии жизни было стратегической ошибкой, и у «эсеров» не появилось ярких лидеров даже масштаба Жириновского.
Второй тренд был связан с попытками создать системную партию, которая была бы правее, чем партия власти. Однако по целому комплексу причин разрозненные «демократы» объединяться не захотели, что понятно, ибо ни одна из массовых партий консолидированы не вокруг идеологии, а вокруг определённого конкретного лидера. Сегодня даже КПРФ не является партией, которая «Идеологического типа», особенно учитывая количество там крупных собственников и ее шашни с РПЦ.
Между тем, на российском политическом поле есть пространство для минимум трех партий, которые легко аккумулировать вокруг определенных идеологических догм.
Первая догма - социальная справедливость. Левая партия, защищающая интересы тех, кто находится недалеко от черты бедности по обе ее стороны, а равно - представляющая интересы российских регионов. Она может быть социалистической или социал-демократической, так как одно из главных требований этой партии должно заключаться в совершенствовании и развитии социального государства.
Вторая догма связана с понятием «средний класс». Хотя критерии принадлежности к этой группе довольно часто различаются, в обществе хватает людей, которые себя к нему относят. Их классовые интересы тоже формируют идеологию, которая условно коррелирует с понятием «либеральность».
Третья догма связана с национализмом, а точнее - с патриотизмом. Создание нормальной партии позволило бы отсечь шовинистские и маргинальные элементы и сконцентрироваться на защите интересов русских как, если угодно, государствообразующей нации. Правда, для того, чтобы стать такой партией, националистам надо разрешить Очень большой комплекс своих внутренних проблем и провести тотальный ребрендинг жестов и символов.
Самое интересное, что все эти партии в России пытались создать. Выданный Прохорову кредит доверия в сочетании с его деньгами теоретически должен был бы объединить демократическую оппозицию в силу, способную пройти в Думу, но внутренний раскол и аппаратные игры оказались сильнее. За националистический дискурс с самого начала отвечал Жириновский, но по мере того, как ЛДПР становилась партией одного человека, националисты стали ассоциироваться с внесистемной оппозицией. В нише левой, но не коммунистической партии в свое время была «заведена» «Справедливая Россия», благополучно превратившаяся в дублера партии власти и заразившаяся всеми ее пороками.
Власть, однако, проводила определенную «зачистку поляны», не столько убирая тех, кто мог бы стать серьезным оппозиционным лидером, сколько создавая ситуацию, при которой новым людям было бы неоткуда возникнуть или занять лидирующие позиции. К тому же, геронтократия и иные признаки «синдрома КПСС» поразили не только партию власти, но и остальные «думские партии», вполне довольные своим нынешним статусом и осознающие свою неготовность действительно брать власть, а вместе с ней - ответственность.
С нормальной партией власти все просто, - ее у нас быть не может в силу отсутствия у власти официальной идеологии. И потому каждая попытка ее создания заканчивается клоном поздней КПСС.
Еще в государственном партстроительстве можно отметить еще два тренда. Первый связан с попыткой выстроить двухпартийную систему по американскому образцу, при которой две партии (одна - чуть правее, другая - чуть левее) передают власть друг другу в ситуации относительной стабильности. Наиболее явно этот момент проявился в создании «Справедливой России», однако поставить во главе этой системы руководителя Российской партии жизни было стратегической ошибкой, и у «эсеров» не появилось ярких лидеров даже масштаба Жириновского.
Второй тренд был связан с попытками создать системную партию, которая была бы правее, чем партия власти. Однако по целому комплексу причин разрозненные «демократы» объединяться не захотели, что понятно, ибо ни одна из массовых партий консолидированы не вокруг идеологии, а вокруг определённого конкретного лидера. Сегодня даже КПРФ не является партией, которая «Идеологического типа», особенно учитывая количество там крупных собственников и ее шашни с РПЦ.
Между тем, на российском политическом поле есть пространство для минимум трех партий, которые легко аккумулировать вокруг определенных идеологических догм.
Первая догма - социальная справедливость. Левая партия, защищающая интересы тех, кто находится недалеко от черты бедности по обе ее стороны, а равно - представляющая интересы российских регионов. Она может быть социалистической или социал-демократической, так как одно из главных требований этой партии должно заключаться в совершенствовании и развитии социального государства.
Вторая догма связана с понятием «средний класс». Хотя критерии принадлежности к этой группе довольно часто различаются, в обществе хватает людей, которые себя к нему относят. Их классовые интересы тоже формируют идеологию, которая условно коррелирует с понятием «либеральность».
Третья догма связана с национализмом, а точнее - с патриотизмом. Создание нормальной партии позволило бы отсечь шовинистские и маргинальные элементы и сконцентрироваться на защите интересов русских как, если угодно, государствообразующей нации. Правда, для того, чтобы стать такой партией, националистам надо разрешить Очень большой комплекс своих внутренних проблем и провести тотальный ребрендинг жестов и символов.
Самое интересное, что все эти партии в России пытались создать. Выданный Прохорову кредит доверия в сочетании с его деньгами теоретически должен был бы объединить демократическую оппозицию в силу, способную пройти в Думу, но внутренний раскол и аппаратные игры оказались сильнее. За националистический дискурс с самого начала отвечал Жириновский, но по мере того, как ЛДПР становилась партией одного человека, националисты стали ассоциироваться с внесистемной оппозицией. В нише левой, но не коммунистической партии в свое время была «заведена» «Справедливая Россия», благополучно превратившаяся в дублера партии власти и заразившаяся всеми ее пороками.
Власть, однако, проводила определенную «зачистку поляны», не столько убирая тех, кто мог бы стать серьезным оппозиционным лидером, сколько создавая ситуацию, при которой новым людям было бы неоткуда возникнуть или занять лидирующие позиции. К тому же, геронтократия и иные признаки «синдрома КПСС» поразили не только партию власти, но и остальные «думские партии», вполне довольные своим нынешним статусом и осознающие свою неготовность действительно брать власть, а вместе с ней - ответственность.