Апрель
Давно отзвенела капель, сбросили ледяные оковы реки, запустив навигацию, наконец-то сошел снег, освободив дороги и тропы, открыв любые направления для любителей туризма и активного отдыха. Вот и у меня нет больше сил подавлять в себе желание, в выходной день, оставив суматоху городской жизни, вырваться на природу, хотя бы на несколько часов раствориться в атмосфере спокойствия и гармонии. Так совсем недавно открыл сезон походов выходного дня, налегке отправившись на «Глину» побродить по окрестностям.
И в этом году не обошлось без традиционного подъема на Тип-Тяв, каждую весну поднимаюсь сюда, поднимаюсь устав от блеклых холодных и тусклых тонов и оттенков постылой зимы для того чтобы отыскать на её скалистых склонах, среди поникшей прошлогодней травы, пробужденье цвета.
Скорый подъем, и вот переводя дух стоишь на вершине, окидывая взглядом открывающуюся перед тобой панораму
Там, за рекой, возвышаются лесистые, с ещё не растаявшим снегом и от того выглядящими будто седыми, склоны Жигулей, а Волга огибая ускользает за ними. На горизонте призрачно, сквозь утреннюю дымку, проступают силуэты прибрежных районов Самары. У подножья россыпью крыш вырисовываются кварталы поселка Красная Глинка. И там, в низу, в круговороте мирских сует кипит жизнь. Города подчиняют своим ритмам, ускоряя и без того стремительный ход времени, здесь же на вершине его теченье ощущается иначе, более размеренно что ли.
Я шёл лесной тропой, местами раскисшей от талых вод, местами уже успевшей высохнуть, снег ещё не успел сойти полностью и среди леса то здесь, то там встречались заснеженные участки. Шёл и наслаждался пением птиц, соскучился по этим мелодичным щебетаньям, что наполнили лес после долгого зимнего молчанья. Вдруг поймал себя на мысли, что иду тропой совсем не той что мне привычна, уже минут пять как по левую сторону должен был открыться вид на Волгу, а меня окружал частокол бурых стволов ещё безлиственного леса. Стало интересно, куда же выведет незнакомая лесная дорожка и вот через несколько минут передо мной возвышалась вышка ретранслятора. Если не ошибаюсь это самая высокая точка горы. Не задерживаясь на площадке, двинул дальше, и стоило мне отойти метров на сто, как вдруг за спиной, со стороны площадки ретранслятора, раздался громогласный лай. Судя по басу, пес там крупнее собаки Баскервилей, благо встретится с ним не довелось.
А впереди лес расступался, тропа вывела на поляну заваленную буреломом, за которой начиналась открытая часть вершины, являя взору завораживающие пейзажи.
А вот спустится, на нижнюю террасу, стало проблемой. Края склона круты и обрывисты, пришлось снова подняться к поляне с буреломом. Дальше предстояло выбирать между двух вариантов дальнейшего пути. Тот, что лежал через ретранслятор был отметён моментально, лишь вспомнился недружелюбный басистый лай, не предвещавший радушной встречи. Оставалось только повторить спуск совершённый года четыре назад с соседнего отрога горы, напрямую сквозь лес с противоположной стороны и выйти на дорогу, проходящую вдоль карьера. Лес здесь не густой, прозрачный, а уклон горы в ту сторону довольно-таки полог, единственной неприятностью при спуске стал снег, подтаявший, рыхлый, а почва под ним, набрав воды, плыла и скользила под ботинками так и норовив сбить с ног.
А вот собственно и сам кратер карьера.
На обратном пути все-таки нашёл то, ради чего и задумывался этот поход.
В стороне от тропинки, среди поблекшей прошлогодней травы, спрятавшись от посторонних глаз, пробуждался цвет. Робко, кутаясь в меховые воротнички от ещё прохладного весеннего ветра, распускались цветы сон-травы. Обращённые в сторону солнца бутоны подснежников раскрывались, ловя лепестками лучи весеннего солнца.
И в этом году не обошлось без традиционного подъема на Тип-Тяв, каждую весну поднимаюсь сюда, поднимаюсь устав от блеклых холодных и тусклых тонов и оттенков постылой зимы для того чтобы отыскать на её скалистых склонах, среди поникшей прошлогодней травы, пробужденье цвета.
Скорый подъем, и вот переводя дух стоишь на вершине, окидывая взглядом открывающуюся перед тобой панораму
Там, за рекой, возвышаются лесистые, с ещё не растаявшим снегом и от того выглядящими будто седыми, склоны Жигулей, а Волга огибая ускользает за ними. На горизонте призрачно, сквозь утреннюю дымку, проступают силуэты прибрежных районов Самары. У подножья россыпью крыш вырисовываются кварталы поселка Красная Глинка. И там, в низу, в круговороте мирских сует кипит жизнь. Города подчиняют своим ритмам, ускоряя и без того стремительный ход времени, здесь же на вершине его теченье ощущается иначе, более размеренно что ли.
Я шёл лесной тропой, местами раскисшей от талых вод, местами уже успевшей высохнуть, снег ещё не успел сойти полностью и среди леса то здесь, то там встречались заснеженные участки. Шёл и наслаждался пением птиц, соскучился по этим мелодичным щебетаньям, что наполнили лес после долгого зимнего молчанья. Вдруг поймал себя на мысли, что иду тропой совсем не той что мне привычна, уже минут пять как по левую сторону должен был открыться вид на Волгу, а меня окружал частокол бурых стволов ещё безлиственного леса. Стало интересно, куда же выведет незнакомая лесная дорожка и вот через несколько минут передо мной возвышалась вышка ретранслятора. Если не ошибаюсь это самая высокая точка горы. Не задерживаясь на площадке, двинул дальше, и стоило мне отойти метров на сто, как вдруг за спиной, со стороны площадки ретранслятора, раздался громогласный лай. Судя по басу, пес там крупнее собаки Баскервилей, благо встретится с ним не довелось.
А впереди лес расступался, тропа вывела на поляну заваленную буреломом, за которой начиналась открытая часть вершины, являя взору завораживающие пейзажи.
А вот спустится, на нижнюю террасу, стало проблемой. Края склона круты и обрывисты, пришлось снова подняться к поляне с буреломом. Дальше предстояло выбирать между двух вариантов дальнейшего пути. Тот, что лежал через ретранслятор был отметён моментально, лишь вспомнился недружелюбный басистый лай, не предвещавший радушной встречи. Оставалось только повторить спуск совершённый года четыре назад с соседнего отрога горы, напрямую сквозь лес с противоположной стороны и выйти на дорогу, проходящую вдоль карьера. Лес здесь не густой, прозрачный, а уклон горы в ту сторону довольно-таки полог, единственной неприятностью при спуске стал снег, подтаявший, рыхлый, а почва под ним, набрав воды, плыла и скользила под ботинками так и норовив сбить с ног.
А вот собственно и сам кратер карьера.
На обратном пути все-таки нашёл то, ради чего и задумывался этот поход.
В стороне от тропинки, среди поблекшей прошлогодней травы, спрятавшись от посторонних глаз, пробуждался цвет. Робко, кутаясь в меховые воротнички от ещё прохладного весеннего ветра, распускались цветы сон-травы. Обращённые в сторону солнца бутоны подснежников раскрывались, ловя лепестками лучи весеннего солнца.