Про Макса Фрая
На протяжении всех книг Макса Фраевича меня терзало смутное ощущение, что еще чуть-чуть - и у меня получится сложить детали мозаики, понять, как сэр Макс стал накхом, и кто жил на чердаке виллы Вальдефокс.
И вот наконец спящий во мне гений догадался посмотреть, что говорит по этому поводу Википедия.
Под катом многабукаф.
Макс-1 - «настоящий», единственный родившийся (традиционным путём), бродяга с 9-ю жизнями, фотограф, писатель эссе, накх[1]
Макс-2 - изначально мёртвый, возможно, призрак, возникший в результате случая с аварией, также случая в тёмном переулке[2] и истории с фотографом-мизантропом Максом Фраем. Так как Макс раздвоился после аварии, выдуманной теми же Вершителями, то до некоторого времени оба Макса имели общие воспоминания и всегда сны. Макс-2 хронологически «живым» появляется в виде призрака виллы Вальдефокс. После пробуждения обитательницами виллы в результате спиритического сеанса селится в городе в горах.
Макс-1 после посещения Франка на вилле фотографирует своё отражение, методом накхов проживает свою же судьбу (судьбу своего отражения в зеркале): «Иногда я думаю: может, я до сих пор стою там перед волшебным зеркалом, наслаждаюсь многообразием своих несбывшихся судеб, содрогаюсь, предчувствуя скорый конец всех историй сразу?»[3]. Именно здесь образуется своего рода «петля судьбы». Макс-1 проживает несбывшуюся судьбу, в которой встречает Михаэля, «официально» становится накхом. В ней он в 32 года пишет эссе о смерти литературных персонажей, умирает сам, воскресает (у него 9 жизней) меняется местами с Максом-2 в городе в горах[4]. Макс-2 становится Максом-1 - накхом с целью пережить день смерти Макса-1 (в сентябре). Макс-2 становится «ключником».
В «то же время» Макс-1 становится призраком, запирается в гостиной дома в городе в горах, проживает на тот момент ещё несбывшуюся жизнь сэра Макса из Ехо, используя «навыки» накха. Поэтому в дальнем углу разума сэра Макса всегда обитал другой Макс - Макс-1 - мудрый, спокойный и безучастный. Джуффин говорит, что выдумал прошлое Макса: его детство и юность, однако он сам ни в чём не уверен и говорит, что сэр Макс сам заставил себя придумать.
Макс-2 успешно переживает сентябрь, едет на виллу Вальдефокс, где «воссоединяется» с Максом-1 или «поглощается» им, тем Максом, который стоял у зеркала. Тем самым замкнулась созданная ранее петля из двух жизней.
Истории о Ехо, вероятно, как и сам Мир Стержня были выдуманы молодой парочкой (вероятно Вершителями) из Энциклопедии Мифов[2]. Таким образом, Сэр Макс (из Ехо) стал несбывшейся судьбой Макса. Узнав более «продвинутый» метод «накхования», Макс «проживает» жизнь Сэра Макса из Ехо в качестве одной из несбывшихся. Вот почему на задворках сознания Сэра Макса всегда обитал некий другой Макс, спокойный и безучастный[5].
Я, впрочем, наслаждался вовсю - не столько даже событиями и ощущениями, хотя среди них обнаружилось немало сокровищ, прежде незамеченных, или вовсе мне недоступных, сколько возможностью что бы ни случилось, оставаться в роли стороннего наблюдателя, пребывая при этом не в чьей-то чужой шкуре, а в собственной. Устроился в тёмной, мягкой глубине, как падишах в паланкине; беды, болезни и горести почти не задевали меня, поскольку я ни на миг не забывал об иллюзорной природе текущего бытия, зато в счастливую минуту никто не мешал мне пуститься во все тяжкие, наслаждаться вволю, от чистого сердца, от пуза, как говорил доставшийся мне в этой версии реальности тесть[6].
После того, как Сэр Макс выбирается из Тихого Города он пишет книги о Ехо под псевдонимом Макс Фрай, которым так удивляется как Макс-2, так и Макс-1. Именно с событий Тихого Города «сбывается» сам Сэр Макс. Мир Стержня со всеми его персонажами «сбывается» после публикации книг о Ехо.
Наш Мир уже тверд и надежен - насколько вообще может быть надежной такая зыбкая штука, как любой обитаемый мир. Теперь мы все можем быть совершенно уверены, что действительно существуем[7].
В этот момент читателю открывается сущность Тихого города - места длительной «жизни» персонажей (по большей части, литературных), места, где они существуют до тех пор, пока о них помнят читатели книг.
…Здесь, в Городе, встречаются те, чья судьба отчасти похожа на вашу. Только вас придумал колдун, а их - обычные люди, литераторы, чудаковатые господа, которых, как правило, никто не принимает всерьёз. Некоторых, однако, придумали столь удачно, что публика в них влюбилась. А тот, кого очень любят, непременно становится живым. По крайней мере здесь, в Тихом Городе. У местных мудрецов есть множество идей касательно природы этого места - о, они бы сошли с ума, если бы не взяли за правило раз в день после обеда придумывать очередное объяснение для тайны, частью которой стали! Одна из теорий мне очень нравится, она гласит, что Тихий Город помешан на любви. Он любит своих обитателей и делает все, чтобы внушить нам любовь к себе, - что ж, большинство моих знакомых действительно привязаны к этому месту, да и я сама, признаться, тоже… С другой стороны, Тихий Город ревнив, какшекспировский мавр, он собственник и нежный тиран, поэтому уйти отсюда невозможно. И смотрите, как интересно получается: если теория верна и Город действительно помешан на любви, нет ничего удивительного в том, что он помогает воплотиться тем вымышленным образам, которые притягивают к себе любовь живых… Поэтому у вас есть шанс случайно встретить на улице персонажа вашей любимой детской книжки…[8].
Согласно замыслу автора Светланы Мартынчик, Сэр Макс был очень любим молодыми Вершителями и они, возможно, желали его воплощения. Из-за этого воплощённый персонаж Сэр Макс совершает побег из Тихого Города, тем самым совершая немыслимый, невозможный поступок - литературный персонаж попадает в мир живых. Но и он не самостоятелен, он становится ещё одной сбывшейся жизнью Макса. Однако после побега Сэр Макс ещё очень «зыбок», он путается в воспоминаниях и чувствует себя сумасшедшим.
Я же почти каждый день просыпался, не понимая, кто я, где нахожусь, что было прежде, как тут все устроено и что в связи с этим следует делать. Вернее, ещё хуже: у меня было слишком много противоречащих друг другу версий, одна другой достовернее. Как будто я живу не одну, пусть даже очень запутанную и непростую, жизнь, а несколько дюжин одновременно. К счастью, к тому времени, как это началось, я успел кое-что записать. Поэтому можно было понять, на какие воспоминания стоит опираться, а от каких следует поскорее избавиться, если выйдет[9].
Кажется, после небанального решения спросить у Интернета я стала понимать еще меньше.
И вот наконец спящий во мне гений догадался посмотреть, что говорит по этому поводу Википедия.
Под катом многабукаф.
Макс-1 - «настоящий», единственный родившийся (традиционным путём), бродяга с 9-ю жизнями, фотограф, писатель эссе, накх[1]
Макс-2 - изначально мёртвый, возможно, призрак, возникший в результате случая с аварией, также случая в тёмном переулке[2] и истории с фотографом-мизантропом Максом Фраем. Так как Макс раздвоился после аварии, выдуманной теми же Вершителями, то до некоторого времени оба Макса имели общие воспоминания и всегда сны. Макс-2 хронологически «живым» появляется в виде призрака виллы Вальдефокс. После пробуждения обитательницами виллы в результате спиритического сеанса селится в городе в горах.
Макс-1 после посещения Франка на вилле фотографирует своё отражение, методом накхов проживает свою же судьбу (судьбу своего отражения в зеркале): «Иногда я думаю: может, я до сих пор стою там перед волшебным зеркалом, наслаждаюсь многообразием своих несбывшихся судеб, содрогаюсь, предчувствуя скорый конец всех историй сразу?»[3]. Именно здесь образуется своего рода «петля судьбы». Макс-1 проживает несбывшуюся судьбу, в которой встречает Михаэля, «официально» становится накхом. В ней он в 32 года пишет эссе о смерти литературных персонажей, умирает сам, воскресает (у него 9 жизней) меняется местами с Максом-2 в городе в горах[4]. Макс-2 становится Максом-1 - накхом с целью пережить день смерти Макса-1 (в сентябре). Макс-2 становится «ключником».
В «то же время» Макс-1 становится призраком, запирается в гостиной дома в городе в горах, проживает на тот момент ещё несбывшуюся жизнь сэра Макса из Ехо, используя «навыки» накха. Поэтому в дальнем углу разума сэра Макса всегда обитал другой Макс - Макс-1 - мудрый, спокойный и безучастный. Джуффин говорит, что выдумал прошлое Макса: его детство и юность, однако он сам ни в чём не уверен и говорит, что сэр Макс сам заставил себя придумать.
Макс-2 успешно переживает сентябрь, едет на виллу Вальдефокс, где «воссоединяется» с Максом-1 или «поглощается» им, тем Максом, который стоял у зеркала. Тем самым замкнулась созданная ранее петля из двух жизней.
Истории о Ехо, вероятно, как и сам Мир Стержня были выдуманы молодой парочкой (вероятно Вершителями) из Энциклопедии Мифов[2]. Таким образом, Сэр Макс (из Ехо) стал несбывшейся судьбой Макса. Узнав более «продвинутый» метод «накхования», Макс «проживает» жизнь Сэра Макса из Ехо в качестве одной из несбывшихся. Вот почему на задворках сознания Сэра Макса всегда обитал некий другой Макс, спокойный и безучастный[5].
Я, впрочем, наслаждался вовсю - не столько даже событиями и ощущениями, хотя среди них обнаружилось немало сокровищ, прежде незамеченных, или вовсе мне недоступных, сколько возможностью что бы ни случилось, оставаться в роли стороннего наблюдателя, пребывая при этом не в чьей-то чужой шкуре, а в собственной. Устроился в тёмной, мягкой глубине, как падишах в паланкине; беды, болезни и горести почти не задевали меня, поскольку я ни на миг не забывал об иллюзорной природе текущего бытия, зато в счастливую минуту никто не мешал мне пуститься во все тяжкие, наслаждаться вволю, от чистого сердца, от пуза, как говорил доставшийся мне в этой версии реальности тесть[6].
После того, как Сэр Макс выбирается из Тихого Города он пишет книги о Ехо под псевдонимом Макс Фрай, которым так удивляется как Макс-2, так и Макс-1. Именно с событий Тихого Города «сбывается» сам Сэр Макс. Мир Стержня со всеми его персонажами «сбывается» после публикации книг о Ехо.
Наш Мир уже тверд и надежен - насколько вообще может быть надежной такая зыбкая штука, как любой обитаемый мир. Теперь мы все можем быть совершенно уверены, что действительно существуем[7].
В этот момент читателю открывается сущность Тихого города - места длительной «жизни» персонажей (по большей части, литературных), места, где они существуют до тех пор, пока о них помнят читатели книг.
…Здесь, в Городе, встречаются те, чья судьба отчасти похожа на вашу. Только вас придумал колдун, а их - обычные люди, литераторы, чудаковатые господа, которых, как правило, никто не принимает всерьёз. Некоторых, однако, придумали столь удачно, что публика в них влюбилась. А тот, кого очень любят, непременно становится живым. По крайней мере здесь, в Тихом Городе. У местных мудрецов есть множество идей касательно природы этого места - о, они бы сошли с ума, если бы не взяли за правило раз в день после обеда придумывать очередное объяснение для тайны, частью которой стали! Одна из теорий мне очень нравится, она гласит, что Тихий Город помешан на любви. Он любит своих обитателей и делает все, чтобы внушить нам любовь к себе, - что ж, большинство моих знакомых действительно привязаны к этому месту, да и я сама, признаться, тоже… С другой стороны, Тихий Город ревнив, какшекспировский мавр, он собственник и нежный тиран, поэтому уйти отсюда невозможно. И смотрите, как интересно получается: если теория верна и Город действительно помешан на любви, нет ничего удивительного в том, что он помогает воплотиться тем вымышленным образам, которые притягивают к себе любовь живых… Поэтому у вас есть шанс случайно встретить на улице персонажа вашей любимой детской книжки…[8].
Согласно замыслу автора Светланы Мартынчик, Сэр Макс был очень любим молодыми Вершителями и они, возможно, желали его воплощения. Из-за этого воплощённый персонаж Сэр Макс совершает побег из Тихого Города, тем самым совершая немыслимый, невозможный поступок - литературный персонаж попадает в мир живых. Но и он не самостоятелен, он становится ещё одной сбывшейся жизнью Макса. Однако после побега Сэр Макс ещё очень «зыбок», он путается в воспоминаниях и чувствует себя сумасшедшим.
Я же почти каждый день просыпался, не понимая, кто я, где нахожусь, что было прежде, как тут все устроено и что в связи с этим следует делать. Вернее, ещё хуже: у меня было слишком много противоречащих друг другу версий, одна другой достовернее. Как будто я живу не одну, пусть даже очень запутанную и непростую, жизнь, а несколько дюжин одновременно. К счастью, к тому времени, как это началось, я успел кое-что записать. Поэтому можно было понять, на какие воспоминания стоит опираться, а от каких следует поскорее избавиться, если выйдет[9].
Кажется, после небанального решения спросить у Интернета я стала понимать еще меньше.