Шурупович 35, "Наш Мелман"
Наш Шурупович - Мелман. Если смотрели м/ф "Мадагаскар", поймёте о чём я. Был там такой жутко мнительный жираф, который находил в себе все болячки, какие только существуют. Вот это про него, про Шуруповича. Я писала об этом в самых первых заметках о нём. Потом как-то перестала, понадеявшись, что "фитьнесс" отвлечёт-таки его от мыслей о бренном. Однако ж, хрен. В смысле, фиг вам.
Заболела тут у него рука-плечо. Не просто так заболела, а по поводу. Дело в том, что у него всегда начинает болеть то, что недавно болело у кого-нибудь из окружения. Рукой-плечом не так давно страдала Анька. Как выяснилось её боли были связаны с проблемами в позвоночнике. Не самая приятная болячка. Лечилась она долго, мучительно. А когда заглушила невыносимые болевые ощущения, выснила, что они могут вернуться, так как болячка эта теперь вечная.
Всё это время Шурупович слушал. Слушал внимательно. Будто примерял на себя. И, судя по дальнейшему, примерил. Начала, значит у него рука болеть. Примчался, начал опять переспрашивать у Аньки как это всё было у неё. Судя по активности, какую он при этом проявлял, боли даже рядом не стояли с теми, какие испытывала она, но не суть. Кивал, соглашался. Без анализов уверил себя, что всё так и есть. Сделался скорбен лицом.
Уговорили его пойти-таки к врачу. Пошёл. Ну ладно бы просто так пошёл. В смысле, сходил и всё. Так нет же, он во всех подробностях стал рассказывать что да как. Вот, положим, послали его на анализы. Приходит и заводит:
- И кровь я сдал, вот смотри дырка. И мочу я сдал, вот смотри банка. И флюорографию заставили делать. И ещё простату послали проверять, мне же больше 45-ти. И вот мне надо мою простату проверить...
Потом пришла Анька, он стал повторять рассказ ей. Устал. Отдохнул. Дождался обеда и загундел снова.
И вот тогда я поняла, что мозг у человека всё-таки умная в некоторых ситуациях штука (из наблюдений за своим мозгом поняла, если что))). Потому как после очередного упоминания о простате он отключился. Решил всё же сберечь мою детскую психику от травмы. За что ему спасибо. Очнулась я от звука дрожащего голоса:
- ... томографию. Тебе же, Аня, тоже делали? Вот и мне надо. Это там, где в капсулу? Но это же страшно...
Сегодня пришёл перебинтованный. У него брали кровь из вены. Часа три назад. Но бинт он не снял. Гордо пришёл с ним на работу и как таракан (только они замирают, а Шурупович наоборот), только чувствовал на себе чей-то взгляд, поднимал руку и, как бы невзначай, демонстрировал "боевое ранение". Мы сказали, что бинт надо снять, а то рука отвалится, ибо нездорово это. Испугался, тут же развязал и выкинул в урну. Стал поспешно жаловаться, что при томографии ему запретили глотать целых шесть минут. Это немыслимо! Зачитывал диагноз. Раза три. Испуганно спросил у Аньки:
- А с этим живут?..
На что та, чётко произнося каждое слово, будто читала стих Маяковского, отчеканила:
- Серёжа, есть такие болячки, с которыми и рад бы сдохнуть, но не выйдет, - чем ввела Шуруповича в бессознательное состояние.
Пару часов назад он скрылся в направлении выхода с заявлением, что сегодня уже не придёт. Мы вздохнули с облегчением.
- Ань... слушай, а что если мы в ответ на простату начнём ему про гинекологию? А?
- Ты что, Маш! Он найдёт это и у себя! И мы тут точно вскроемся...
Пы.Сы.
- Если я когда-нибудь захочу тебе отомстить, я подарю ему ректальный термометр, - захихикала Анька, - По всем правилам Мелмана он им попользуется и передарит тебе, как самую дорогую для него вещь. Извини, дорогая, подарки он тебе делать любит.
Заболела тут у него рука-плечо. Не просто так заболела, а по поводу. Дело в том, что у него всегда начинает болеть то, что недавно болело у кого-нибудь из окружения. Рукой-плечом не так давно страдала Анька. Как выяснилось её боли были связаны с проблемами в позвоночнике. Не самая приятная болячка. Лечилась она долго, мучительно. А когда заглушила невыносимые болевые ощущения, выснила, что они могут вернуться, так как болячка эта теперь вечная.
Всё это время Шурупович слушал. Слушал внимательно. Будто примерял на себя. И, судя по дальнейшему, примерил. Начала, значит у него рука болеть. Примчался, начал опять переспрашивать у Аньки как это всё было у неё. Судя по активности, какую он при этом проявлял, боли даже рядом не стояли с теми, какие испытывала она, но не суть. Кивал, соглашался. Без анализов уверил себя, что всё так и есть. Сделался скорбен лицом.
Уговорили его пойти-таки к врачу. Пошёл. Ну ладно бы просто так пошёл. В смысле, сходил и всё. Так нет же, он во всех подробностях стал рассказывать что да как. Вот, положим, послали его на анализы. Приходит и заводит:
- И кровь я сдал, вот смотри дырка. И мочу я сдал, вот смотри банка. И флюорографию заставили делать. И ещё простату послали проверять, мне же больше 45-ти. И вот мне надо мою простату проверить...
Потом пришла Анька, он стал повторять рассказ ей. Устал. Отдохнул. Дождался обеда и загундел снова.
И вот тогда я поняла, что мозг у человека всё-таки умная в некоторых ситуациях штука (из наблюдений за своим мозгом поняла, если что))). Потому как после очередного упоминания о простате он отключился. Решил всё же сберечь мою детскую психику от травмы. За что ему спасибо. Очнулась я от звука дрожащего голоса:
- ... томографию. Тебе же, Аня, тоже делали? Вот и мне надо. Это там, где в капсулу? Но это же страшно...
Сегодня пришёл перебинтованный. У него брали кровь из вены. Часа три назад. Но бинт он не снял. Гордо пришёл с ним на работу и как таракан (только они замирают, а Шурупович наоборот), только чувствовал на себе чей-то взгляд, поднимал руку и, как бы невзначай, демонстрировал "боевое ранение". Мы сказали, что бинт надо снять, а то рука отвалится, ибо нездорово это. Испугался, тут же развязал и выкинул в урну. Стал поспешно жаловаться, что при томографии ему запретили глотать целых шесть минут. Это немыслимо! Зачитывал диагноз. Раза три. Испуганно спросил у Аньки:
- А с этим живут?..
На что та, чётко произнося каждое слово, будто читала стих Маяковского, отчеканила:
- Серёжа, есть такие болячки, с которыми и рад бы сдохнуть, но не выйдет, - чем ввела Шуруповича в бессознательное состояние.
Пару часов назад он скрылся в направлении выхода с заявлением, что сегодня уже не придёт. Мы вздохнули с облегчением.
- Ань... слушай, а что если мы в ответ на простату начнём ему про гинекологию? А?
- Ты что, Маш! Он найдёт это и у себя! И мы тут точно вскроемся...
Пы.Сы.
- Если я когда-нибудь захочу тебе отомстить, я подарю ему ректальный термометр, - захихикала Анька, - По всем правилам Мелмана он им попользуется и передарит тебе, как самую дорогую для него вещь. Извини, дорогая, подарки он тебе делать любит.