ХРОНОЛОГИЯ
(История создания и становления ТЁПЛОЙ ТРАССЫ)
Осенью 1990-го года в Барнауле проходил фестиваль «Рок-Азия - 90» 1, увенчавший собой выдающееся сибирско-дальневосточное движение «Рок-Периферия». В октябре 1987-го, 1988-го, 1989-го сюда, на ежегодные заключительные фестивали «Рок-Периферии», съезжались победители региональных отборочных туров, приезжала тусовка, и Барнаул на три дня становился местом концентрации рок-н-ролльного духа Азии. Приезжали и гости - столичные рок-музыканты, рок-журналисты, рок-деятели. 2
Таким образом, в 1990-ом году в Барнауле была систематизирована та всеобщая рок-волна, что неудержимым весенним порывом пронеслась по земле и коснулась всех…
Фестиваль «Рок-Азии - 90» был всесоюзной тусовкой представителей советского рок-самиздата - интеллектуальных наследников рок-бунтарей эпохи шестидесятых. Интересным было то, что Артемий Троицкий с иностранцами явился необходимой частью программы, гармонично вписающейся в общую фестивальную атмосферу, не нарушая нашего духа братства, сплотившего к тому времени «последних живых» под знаменем рок-андерграунда.
Я тогда близко сошелся с Лешей Кобловым из «КонтрКультуры» и уже зимой привез из Москвы три последних альбома Егора Летова - «Прыг-Скок», «Инструкция по выживанию» и «Коммунизм N 14“ /“Хроника пикирующего бомбардировщика»/. Мы с Шао и Ветераном собирались у меня, пили пиво, но чаще - спирт, и слушали Егора с Янкой. 3
Еще по-весне Шао собрал свой «Опорный Пункт» и «удачно подвернувшийся» Талонов уже играл на гитаре в их единственном альбоме «Майские Гуляния». Там была первая наша песня «У Кремлевской стены».
Эта запись имела тогда для нас решающее значение. Летом, услышав ее с кассеты, которую принес мне Сергей, подружившийся со мной в начале той весны, я понял, что нашел тех людей, которых искал. Но тогда я занимался только «ПНС»-ом…
Итак, была была зима 1990-го и мы сидели ночами, пили спирт, слушали магнитофон и Шао пел наши первые песни. Приходил Талонов. В начале января 1991-го года пришел и Архитектор. 4
Вплоть до «Рок-Азии-90» я пытался сотрудничать с различными рок-музыкантами 5, и один из них, Валера Калинын, басист «Особого Отдела», а потом и «Дяди Го», подарил мне, на память, название для моей будущей группы. 6
Так появилась «Теплая Трасса».
Надо сказать, что «Депа Побоков» появился на страницах «ПНС-2», как дань творческой традиции псевдонимов и это «самоназвание» само собой перешло в «Теплую Трассу».
Тексты писались непрерывно и Шао (потом и Талонов) просто не успевали писать к ним музыку. Поэтому перед нами сразу встала проблема с репетициями и записью. Будующий альбом из первых написанных песен был назван «Вниз и Налево»7 и мы начали искать свою точку.
Однажды вечером я пришел домой и увидел на кухне некоего «волосатого» с пивом. Это был Саша Григораш. Он пришел с нашей знакомой и принес канистру пива. Мы разговоривались, потом пришел Шао, спел песню и проблема была решена. Саша Григораш, будучи звукооператором и вокалистом «Тотального Наступления», помог нам музыкально сформироваться своим микшерским пультом и, отчасти, ревербератором, записать наши последние пять альбомов.
Группа «Тотальное Наступление» базировалась в актовом зале издательства «Алтайская Правда». Нам выдали пропуска и первая репетиция, 25 января 1991-го года, была записана с помощью музыканта «Фракции Небесного Фронта». 8 Эту запись, под условным названием «Вниз и Налево», мы послали Коблову и он опубликовал свою рецензию в последнем, третьем номере «КонтрКультуры». /см. Приложение/
В «Алтайской Правде» правде мы продержались всю зиму и часть весны. Весной была готова полная программа «Вниз и Налево», на которой мы построили наше первое выступление, в апреле, в университете.
В программу была включена песня «Кофейник открылся, все по местам…„, испольнявшаяся потом лишь один раз, через год, на нашем „столовнике“. И там, как и год назад, с нами играл Архитектор, именно после той весны ушедший из группы в поисках своих песен, в поисках себя… 9 А тогда, после первого бурного выступления, нас „перло“ так, что мы принялись судорожно записывать „Вниз и Налево“. Одна из двух университетских записей, вживую со сцены, была для нас очень важной - там прорезалась та „веселая ярость“, что дали нам „Г.О.“ и В.С. Высоцкий…10
С этим альбомом, тогда же, в апреле, мы приехали в Москву, на всесоюзный фестиваль „Индюки-91“ (от слова „индепендент“ - независимый). Его устраивали участники „КонтрКультуры“, обьеденившись в общество „Агасфер“. Коблов известил меня о готовящемся фестивале еще в начале года и у нас была призрачная надежда там выступить. Мы настраивались на Москву. Но наше выступление обломилось и мы окончательно узнали об этом, когда все уже купили билеты. Талонов и Шао билеты сдали, но Ветеран и Архитектор, а так же панк Людоед, в Москву все же поехали. На фестиваль пригласили «Дядю Го“ и меня, как независимого журналиста, и мы летели самолетом. Подорожник был барабанщиком «Дяди Го». Дух братства мы тогда привезли с собой…
Как-то нам в номер гостиницы, где мы жили, зашел Бегемот (Х.З.), а мы с Ветераном, Архитектором, Людоедом, а так же с музыкантами из «Комитета Охраны Тепла», сидела и слушали нашу запись, потому что Людоед им сказал: «Хуйня ваш Боб Марли - вот вещь!». Бегемот сидел, слушал потом молча ушел…
На выступлении «Инструкции по Выживанию» все в зале стояли, а нам, с галерки было плохо слышно слова. Но я хорошо слышал то, что Неумоев говорил перед выступлением, обращаясь к залу. Я почти неотрывно смотрел на него и воспринимал все целиком.
В ноябре 1992-го я услышал альбомы «ИПВ» - «Внимание» и «Память» (посвященный Янке), обьединенные под общим названием «Память». Но далеко не сразу вспомнил, что именно эти песни я тогда слушал…
Однажды вечером, дома, когда мы с Талоновым слушали «Память», я попытался передать ему то ощущение торжественности, что наполняло меня, и я сказал, что это как в церкви.
«Истинно Православная Вера», - сказал Талонов.
В ноябре 1993-го я услышал запись того выступления «ИПВ», со словами перед ними, с песнями в которых, как оказалось, я все это время вспоминал себя в том апреле…
Существует видеозапись этого выступления.
Существует так же акустический альбом из семи песен, записанных Романом Неумоевым в 1993-ем году, в Москве.
А тогда, в апреле 1991-го, мы ехали в «Икарусе» из гостиницы на концерт, и Ромыч сидел рядом, у окна, и читал последнюю статью моего журнала. И все, что он потом сказал - правильно.
Ибо Бог есть.
А в мае не стало Янки.
И каждый получает свою награду.
В конце мая у нас появились трудности. Талонов и Архитектор ушли из группы. Шао и Ветеран взяли на гитару Юру Ужаса.11
И, после нашего августовского выступления на поселке Южный, Талонов вернулся. Выступление раскрывает каждого и сплачивает всех. 12
Мы обосновались в 102-ой средней школе и в ноябре записали наш первый альбом «Меня мало убить». Там как-то вспыхнула наша с Талоновым песня «Падает башня». К ноябрю скопилось большое количество сырого материала и мы собрали в альбом самые идущие наши песни. Записали всё сразу, за ночь, в школе. Спокойно и без дерганий. Но для этого пришлось на время «забыть» все еще не записанный «Вниз и Налево». Мы торопились, потому что главным было не утонуть и не потеряться в наступившем «ненастье»…
Когда что-то вдруг получается само собой, это воспринимается как поддержка, как подтверждение твоей правоты и оправдание твоего существования. Внешние события все более строго отвечают внутренней согласовонности и единству. И сокровище оказывается в сокровищнице.
Когда события выстраиваются определенным образом, человек начинает видеть свою задачу, потому что в этом цель человека. Но человеку дается свобода. Раб работает. Единственный путь к истинному успеху - непрерывная внутренняя молитва, то, чем хранила жизнь, духовный подвиг, возносящий нас к Солнцу. Ибо все это есть.
С самого начала мы настроились на «достижение невозможного». Это та естественная среда, где хранится огонь жизни. В ноябре уже были написаны песни «Этого Мира», формировалась «Надежда». Мы продолжали записываться наскоком, наавось, ночами. Мы договаривались в школах /№ 79, у Ильина/ и до утра устраивали такой прогон наших песен, что, казалось, светало именно поэтому. Иногда ставилась свеча. Всегда присутствовали наши девушки.
Нас мотало и швыряло, и в конце января 1992-го нам пришлось записать «Песни грусти и печали».
Мы зимой собирались у Ужаса, но произошел разлад и Ужас от нас уходил. 13 Как-то вечером Шао, Талонов, Ветеран, его младший брат Мыха и я собрались у меня и ночью, тихо-мирно, мы записали негромкие наши песни, веселые мои стихи и Талонов спел «Нежность». Включали детский пылесос, погремушками… В марте был концерт в столовой. Шао с Бякиным 14 работали там сторожамии мы устроили выступление чисто для своих, как нам и хотелось. Пришли люди, все пили водку и пели свои песни.
На майской «Рок-сессии» звук у нас был ужесточен до предела, так, что кто-то потом говорил, что слышал, как Талонов играл «Союз нерушимый». Перед этим мы ездили в Новосибирск /конец апреля/. Приглашал нас Поздняков, делавший еще в декабре 1991-го фестиваль, альтернативный фестивалю «Студии-8», где мы тогда выступали по приглашению. 15 Там было плохо, всмысле контакта с залом, и мы выступили у Позднякова как надо. А тогда, весной, администрация театра, где уже начался фестиваль, по причине «неадекватного» поведения организаторов, вызвала милицию и фестиваль прекратили.
Мы два дня жили в Новосибирске, у Князя, и, перед отъездом, я с Ужасом ездил на новосибирский «пятак», где торгуют и меняются пластинками, значками, наклейками и т.д. Я стоял на улице, у входа, ждал Ужаса и вдруг увидел Егора с Кузей, заходящих туда. Я просто опешил. Когда вышел Ужас и я ему сказал про них, он не поверил и побежал обратно, чтобы удостоверится. Он вернулся, мы немного постояли и пошли на остановку. Потому что это были Егор и Кузя!
Талонов сразу поехал из Новосибирска в Красноярск, в заповедник «Столбы», где живет наша подруга Настя. Там побывали многие из нас.
Летом мы продолжали попытки записать «Этот Мир» и «Надежду». Мы неоднократно делали это дома у Шао и в ДК «Химик», и днем и ночью. Но тем летом мы начали успокаиваться. В августе Талонов и Шао /отчасти Подорожный/, предприняли первую попытку записи «наложением». Начали с «Вниз и налево». Талонов договорился со своими со своим приятелем из Дома Пионеров, мы несколько раз туда приходили, что-то делали, но еще ничего не получалось.
В конце августа некая организация, базирующаяся в ДК «Химик», неожиданно предложила нам в пользование чуть ли не студию. Но тут же обанкротилась. Об этом, а так же о других интересных случаях с нами, когда аппаратура во-время выступлений или записей ведет себя «странно» и появляются всякие «мистические» преграды на пути, писалось зимой того года в газете «Молодежь Алтая», в статье Н.Бачурина «Темные силы нас злобно гнетут?» А прежде, чем обанкротилась та организация, мы все вместе, где-то там, на Потоке, во дворах, собрались в кружок и выпили портвейна, предчувствуя более твердую почву под ногами.
21 сентября /четыре года нашей свадьбе/ мы с женой венчались в Церкви Покрова Богородицы. Талонов и моя сестра, крестившись были свидетелями.
В сентябре, мы стали собираться у Подорожного (он живет один, в однокомнатной квартире) и собрали у него все необходимые вещи для записи «наложением».
Вообще, пример Егора Летова был для нас вдохновляющим. Именно стремление к полной свободе обьединяло нас. Мы узнали наш огонь. Этот огонь, непрерывно очищающий свой источник, был в живом звуке «Гражданской Обороны», в словах и мелодиях. Егор тщательно и кропотливо трудился над созданием этого звука. И в этом он был свободен от «мира сего». Поэтому мы пошли по дороге «золотой середины», дабы никто не помешал нам сделать то, что мы сделали… 16
У нас было два магнитофона, усилитель, микшерный пульт и ревер, а так же микрофоны, наушники, гитары и электронные барабаны Бякина. Сначала мы записывали «болванки» всех песен - ударные, бас, гитара, а потом накладывали вокал и соло-гитару. Поначалу это было непросто и все это пролжалось около месяца. Звукооператора у нас не было, но иногда нам помогал Григораш. Пульт и ревер были его и он как-то зашел к нам. Мы записывали «Еврея» и это его голос заканчивает мощный последний выкрик в песне - «Еврей!» При записи «Не успеть» ставилась ставилась свеча.
Все эти песни долго «томились» в подсознании и, раскрываясь во-время записи по-новому, они радовали нас, это неизбежное условие творчества. Горизонт расширяется, крепнет уверенность. Окончательное сведение альбома осуществлялось уже ближе к зиме, а в октябре мы ездили в Новосибирск. И об этой поездке писалось в статье «Темные силы нас злобно гнетут?»
Нас пригласили, но сначала перенесли выступление (и, соответственно, поездку) на неделю, а потом, в пятницу, за три дня до нашего отъезда из Барнаула, позвонили и сказали, что был пожар, все сгорело и поездку надо опять отложить. Но мы поехали. Там все обламывалось, но в воскресенье, на выступлении «Калинового Моста» в Академгородке /там я был впервые/, я понял, зачем мы здесь. Дело в том, что через три дня должен был быть очередной конец света /видимо, пришествие Антихриста/ - так сказал некий Мун! Я вышел из зала, подошел к своим и сказал, что все решится. К нам подошел знакомый музыкант из «Карликовой Березки» и сказал, что этой ночью мы можем выступить в подвале общежития Архитектурного Института. Так мы и сделали.
Днем, в понедельник, мы выступали в Доме Пионеров. Впервые - в акустике (первая часть программы). Когда началась электрическая часть, сразу же вырубился свет и концерт на этом закончился. И мы уехали домой.
В ноябре была очередная «Рок-сессия» и мы выступили в акустике (Талонов, Шао, Подорожный). Выступление записывали и, что интересно, добавив к записи три песни из одного из неудачных вариантов «Этот Мир» (одна из них - «Святая Родина»17, не вошедшая потом в новый «Этот Мир»), назвали это «Взлетной полосой». Это сделал тот «старый тусовщик» (О. Бобров), что принес нам в ноябре «Память» «ИПВ».
Зимой мы «переехали» к Ветерану (трехкомнатная квартира, на первом этаже, с родителями и бабушкой), где умудрились записать наше созвездие из трех альбомов - «Этот Мир», «Надежда» и «Веселая Педократия».
«Этот Мир» начали записывать в декабре и закончили в начале января. Это было уже легче и быстрее. Последний день записи (свидение) совпал с Рождеством и Талонов предложил назвать альбом «рождественским». Так же и альбом «Надежда» был назван «крещенским».
К этому времени были написаны почти все наши песни, а многие неоднократно и повсеместно спеты.Мы их уже «прожили» и поэтому старались обогатить опытом прожитого, внести что-то яркое, свежее и неожиданное. Поделиться радостью. Уже во-время записи «Вниз и Налево» Талонов усовершенствовал музыку, а я тексты ( «Щепочки», «Крылья», «Каждому - свое»). Так же в последующих альбомах. В «Этом Мире» появились тарелки, что добавило /особенно в «„Надежде“/ легкости и яркости звука. Все складывалось само собой, песни складывались в альбомы и появлялись разные „прибамбасы“. Стихотворение А.С.Пушкина - наша с Талоновым идея. Там, где Шао с Ветераном читают „Чуть-чуть в углу такая точка…„, Талонов играет свою любимую дотеплотрассовскую музыку. „Граждане панке“ - память о „трудном детстве“ (это - из одной из ночных записей в 102-ой школе). „Обращение Господа Бога ко всем землянам“ (наша выжимка из газеты „Третье Тысячилетие“ за 1992 год) - выражение нашего отношения к подобным обращениям. Талонов играет Глюка. Песня „Скрип“ написана нами с Талоновым еще до „Т.Т.“, она навеяна песнями Башлачева и Янки.
Мы купили сорок 60-минутных (оранжевых) кассет и Ветеран записал на них наши альбомы. И в феврале, взяв с собой эти кассеты, мы отправились на нашу выдающуюся поездку в город Нефтеюганск, на фестиваль „Рок - это круто!“...
Продолжение с примечаниями здесь
https://www.ttrassa.ru/st_int_chronology/
Осенью 1990-го года в Барнауле проходил фестиваль «Рок-Азия - 90» 1, увенчавший собой выдающееся сибирско-дальневосточное движение «Рок-Периферия». В октябре 1987-го, 1988-го, 1989-го сюда, на ежегодные заключительные фестивали «Рок-Периферии», съезжались победители региональных отборочных туров, приезжала тусовка, и Барнаул на три дня становился местом концентрации рок-н-ролльного духа Азии. Приезжали и гости - столичные рок-музыканты, рок-журналисты, рок-деятели. 2
Таким образом, в 1990-ом году в Барнауле была систематизирована та всеобщая рок-волна, что неудержимым весенним порывом пронеслась по земле и коснулась всех…
Фестиваль «Рок-Азии - 90» был всесоюзной тусовкой представителей советского рок-самиздата - интеллектуальных наследников рок-бунтарей эпохи шестидесятых. Интересным было то, что Артемий Троицкий с иностранцами явился необходимой частью программы, гармонично вписающейся в общую фестивальную атмосферу, не нарушая нашего духа братства, сплотившего к тому времени «последних живых» под знаменем рок-андерграунда.
Я тогда близко сошелся с Лешей Кобловым из «КонтрКультуры» и уже зимой привез из Москвы три последних альбома Егора Летова - «Прыг-Скок», «Инструкция по выживанию» и «Коммунизм N 14“ /“Хроника пикирующего бомбардировщика»/. Мы с Шао и Ветераном собирались у меня, пили пиво, но чаще - спирт, и слушали Егора с Янкой. 3
Еще по-весне Шао собрал свой «Опорный Пункт» и «удачно подвернувшийся» Талонов уже играл на гитаре в их единственном альбоме «Майские Гуляния». Там была первая наша песня «У Кремлевской стены».
Эта запись имела тогда для нас решающее значение. Летом, услышав ее с кассеты, которую принес мне Сергей, подружившийся со мной в начале той весны, я понял, что нашел тех людей, которых искал. Но тогда я занимался только «ПНС»-ом…
Итак, была была зима 1990-го и мы сидели ночами, пили спирт, слушали магнитофон и Шао пел наши первые песни. Приходил Талонов. В начале января 1991-го года пришел и Архитектор. 4
Вплоть до «Рок-Азии-90» я пытался сотрудничать с различными рок-музыкантами 5, и один из них, Валера Калинын, басист «Особого Отдела», а потом и «Дяди Го», подарил мне, на память, название для моей будущей группы. 6
Так появилась «Теплая Трасса».
Надо сказать, что «Депа Побоков» появился на страницах «ПНС-2», как дань творческой традиции псевдонимов и это «самоназвание» само собой перешло в «Теплую Трассу».
Тексты писались непрерывно и Шао (потом и Талонов) просто не успевали писать к ним музыку. Поэтому перед нами сразу встала проблема с репетициями и записью. Будующий альбом из первых написанных песен был назван «Вниз и Налево»7 и мы начали искать свою точку.
Однажды вечером я пришел домой и увидел на кухне некоего «волосатого» с пивом. Это был Саша Григораш. Он пришел с нашей знакомой и принес канистру пива. Мы разговоривались, потом пришел Шао, спел песню и проблема была решена. Саша Григораш, будучи звукооператором и вокалистом «Тотального Наступления», помог нам музыкально сформироваться своим микшерским пультом и, отчасти, ревербератором, записать наши последние пять альбомов.
Группа «Тотальное Наступление» базировалась в актовом зале издательства «Алтайская Правда». Нам выдали пропуска и первая репетиция, 25 января 1991-го года, была записана с помощью музыканта «Фракции Небесного Фронта». 8 Эту запись, под условным названием «Вниз и Налево», мы послали Коблову и он опубликовал свою рецензию в последнем, третьем номере «КонтрКультуры». /см. Приложение/
В «Алтайской Правде» правде мы продержались всю зиму и часть весны. Весной была готова полная программа «Вниз и Налево», на которой мы построили наше первое выступление, в апреле, в университете.
В программу была включена песня «Кофейник открылся, все по местам…„, испольнявшаяся потом лишь один раз, через год, на нашем „столовнике“. И там, как и год назад, с нами играл Архитектор, именно после той весны ушедший из группы в поисках своих песен, в поисках себя… 9 А тогда, после первого бурного выступления, нас „перло“ так, что мы принялись судорожно записывать „Вниз и Налево“. Одна из двух университетских записей, вживую со сцены, была для нас очень важной - там прорезалась та „веселая ярость“, что дали нам „Г.О.“ и В.С. Высоцкий…10
С этим альбомом, тогда же, в апреле, мы приехали в Москву, на всесоюзный фестиваль „Индюки-91“ (от слова „индепендент“ - независимый). Его устраивали участники „КонтрКультуры“, обьеденившись в общество „Агасфер“. Коблов известил меня о готовящемся фестивале еще в начале года и у нас была призрачная надежда там выступить. Мы настраивались на Москву. Но наше выступление обломилось и мы окончательно узнали об этом, когда все уже купили билеты. Талонов и Шао билеты сдали, но Ветеран и Архитектор, а так же панк Людоед, в Москву все же поехали. На фестиваль пригласили «Дядю Го“ и меня, как независимого журналиста, и мы летели самолетом. Подорожник был барабанщиком «Дяди Го». Дух братства мы тогда привезли с собой…
Как-то нам в номер гостиницы, где мы жили, зашел Бегемот (Х.З.), а мы с Ветераном, Архитектором, Людоедом, а так же с музыкантами из «Комитета Охраны Тепла», сидела и слушали нашу запись, потому что Людоед им сказал: «Хуйня ваш Боб Марли - вот вещь!». Бегемот сидел, слушал потом молча ушел…
На выступлении «Инструкции по Выживанию» все в зале стояли, а нам, с галерки было плохо слышно слова. Но я хорошо слышал то, что Неумоев говорил перед выступлением, обращаясь к залу. Я почти неотрывно смотрел на него и воспринимал все целиком.
В ноябре 1992-го я услышал альбомы «ИПВ» - «Внимание» и «Память» (посвященный Янке), обьединенные под общим названием «Память». Но далеко не сразу вспомнил, что именно эти песни я тогда слушал…
Однажды вечером, дома, когда мы с Талоновым слушали «Память», я попытался передать ему то ощущение торжественности, что наполняло меня, и я сказал, что это как в церкви.
«Истинно Православная Вера», - сказал Талонов.
В ноябре 1993-го я услышал запись того выступления «ИПВ», со словами перед ними, с песнями в которых, как оказалось, я все это время вспоминал себя в том апреле…
Существует видеозапись этого выступления.
Существует так же акустический альбом из семи песен, записанных Романом Неумоевым в 1993-ем году, в Москве.
А тогда, в апреле 1991-го, мы ехали в «Икарусе» из гостиницы на концерт, и Ромыч сидел рядом, у окна, и читал последнюю статью моего журнала. И все, что он потом сказал - правильно.
Ибо Бог есть.
А в мае не стало Янки.
И каждый получает свою награду.
В конце мая у нас появились трудности. Талонов и Архитектор ушли из группы. Шао и Ветеран взяли на гитару Юру Ужаса.11
И, после нашего августовского выступления на поселке Южный, Талонов вернулся. Выступление раскрывает каждого и сплачивает всех. 12
Мы обосновались в 102-ой средней школе и в ноябре записали наш первый альбом «Меня мало убить». Там как-то вспыхнула наша с Талоновым песня «Падает башня». К ноябрю скопилось большое количество сырого материала и мы собрали в альбом самые идущие наши песни. Записали всё сразу, за ночь, в школе. Спокойно и без дерганий. Но для этого пришлось на время «забыть» все еще не записанный «Вниз и Налево». Мы торопились, потому что главным было не утонуть и не потеряться в наступившем «ненастье»…
Когда что-то вдруг получается само собой, это воспринимается как поддержка, как подтверждение твоей правоты и оправдание твоего существования. Внешние события все более строго отвечают внутренней согласовонности и единству. И сокровище оказывается в сокровищнице.
Когда события выстраиваются определенным образом, человек начинает видеть свою задачу, потому что в этом цель человека. Но человеку дается свобода. Раб работает. Единственный путь к истинному успеху - непрерывная внутренняя молитва, то, чем хранила жизнь, духовный подвиг, возносящий нас к Солнцу. Ибо все это есть.
С самого начала мы настроились на «достижение невозможного». Это та естественная среда, где хранится огонь жизни. В ноябре уже были написаны песни «Этого Мира», формировалась «Надежда». Мы продолжали записываться наскоком, наавось, ночами. Мы договаривались в школах /№ 79, у Ильина/ и до утра устраивали такой прогон наших песен, что, казалось, светало именно поэтому. Иногда ставилась свеча. Всегда присутствовали наши девушки.
Нас мотало и швыряло, и в конце января 1992-го нам пришлось записать «Песни грусти и печали».
Мы зимой собирались у Ужаса, но произошел разлад и Ужас от нас уходил. 13 Как-то вечером Шао, Талонов, Ветеран, его младший брат Мыха и я собрались у меня и ночью, тихо-мирно, мы записали негромкие наши песни, веселые мои стихи и Талонов спел «Нежность». Включали детский пылесос, погремушками… В марте был концерт в столовой. Шао с Бякиным 14 работали там сторожамии мы устроили выступление чисто для своих, как нам и хотелось. Пришли люди, все пили водку и пели свои песни.
На майской «Рок-сессии» звук у нас был ужесточен до предела, так, что кто-то потом говорил, что слышал, как Талонов играл «Союз нерушимый». Перед этим мы ездили в Новосибирск /конец апреля/. Приглашал нас Поздняков, делавший еще в декабре 1991-го фестиваль, альтернативный фестивалю «Студии-8», где мы тогда выступали по приглашению. 15 Там было плохо, всмысле контакта с залом, и мы выступили у Позднякова как надо. А тогда, весной, администрация театра, где уже начался фестиваль, по причине «неадекватного» поведения организаторов, вызвала милицию и фестиваль прекратили.
Мы два дня жили в Новосибирске, у Князя, и, перед отъездом, я с Ужасом ездил на новосибирский «пятак», где торгуют и меняются пластинками, значками, наклейками и т.д. Я стоял на улице, у входа, ждал Ужаса и вдруг увидел Егора с Кузей, заходящих туда. Я просто опешил. Когда вышел Ужас и я ему сказал про них, он не поверил и побежал обратно, чтобы удостоверится. Он вернулся, мы немного постояли и пошли на остановку. Потому что это были Егор и Кузя!
Талонов сразу поехал из Новосибирска в Красноярск, в заповедник «Столбы», где живет наша подруга Настя. Там побывали многие из нас.
Летом мы продолжали попытки записать «Этот Мир» и «Надежду». Мы неоднократно делали это дома у Шао и в ДК «Химик», и днем и ночью. Но тем летом мы начали успокаиваться. В августе Талонов и Шао /отчасти Подорожный/, предприняли первую попытку записи «наложением». Начали с «Вниз и налево». Талонов договорился со своими со своим приятелем из Дома Пионеров, мы несколько раз туда приходили, что-то делали, но еще ничего не получалось.
В конце августа некая организация, базирующаяся в ДК «Химик», неожиданно предложила нам в пользование чуть ли не студию. Но тут же обанкротилась. Об этом, а так же о других интересных случаях с нами, когда аппаратура во-время выступлений или записей ведет себя «странно» и появляются всякие «мистические» преграды на пути, писалось зимой того года в газете «Молодежь Алтая», в статье Н.Бачурина «Темные силы нас злобно гнетут?» А прежде, чем обанкротилась та организация, мы все вместе, где-то там, на Потоке, во дворах, собрались в кружок и выпили портвейна, предчувствуя более твердую почву под ногами.
21 сентября /четыре года нашей свадьбе/ мы с женой венчались в Церкви Покрова Богородицы. Талонов и моя сестра, крестившись были свидетелями.
В сентябре, мы стали собираться у Подорожного (он живет один, в однокомнатной квартире) и собрали у него все необходимые вещи для записи «наложением».
Вообще, пример Егора Летова был для нас вдохновляющим. Именно стремление к полной свободе обьединяло нас. Мы узнали наш огонь. Этот огонь, непрерывно очищающий свой источник, был в живом звуке «Гражданской Обороны», в словах и мелодиях. Егор тщательно и кропотливо трудился над созданием этого звука. И в этом он был свободен от «мира сего». Поэтому мы пошли по дороге «золотой середины», дабы никто не помешал нам сделать то, что мы сделали… 16
У нас было два магнитофона, усилитель, микшерный пульт и ревер, а так же микрофоны, наушники, гитары и электронные барабаны Бякина. Сначала мы записывали «болванки» всех песен - ударные, бас, гитара, а потом накладывали вокал и соло-гитару. Поначалу это было непросто и все это пролжалось около месяца. Звукооператора у нас не было, но иногда нам помогал Григораш. Пульт и ревер были его и он как-то зашел к нам. Мы записывали «Еврея» и это его голос заканчивает мощный последний выкрик в песне - «Еврей!» При записи «Не успеть» ставилась ставилась свеча.
Все эти песни долго «томились» в подсознании и, раскрываясь во-время записи по-новому, они радовали нас, это неизбежное условие творчества. Горизонт расширяется, крепнет уверенность. Окончательное сведение альбома осуществлялось уже ближе к зиме, а в октябре мы ездили в Новосибирск. И об этой поездке писалось в статье «Темные силы нас злобно гнетут?»
Нас пригласили, но сначала перенесли выступление (и, соответственно, поездку) на неделю, а потом, в пятницу, за три дня до нашего отъезда из Барнаула, позвонили и сказали, что был пожар, все сгорело и поездку надо опять отложить. Но мы поехали. Там все обламывалось, но в воскресенье, на выступлении «Калинового Моста» в Академгородке /там я был впервые/, я понял, зачем мы здесь. Дело в том, что через три дня должен был быть очередной конец света /видимо, пришествие Антихриста/ - так сказал некий Мун! Я вышел из зала, подошел к своим и сказал, что все решится. К нам подошел знакомый музыкант из «Карликовой Березки» и сказал, что этой ночью мы можем выступить в подвале общежития Архитектурного Института. Так мы и сделали.
Днем, в понедельник, мы выступали в Доме Пионеров. Впервые - в акустике (первая часть программы). Когда началась электрическая часть, сразу же вырубился свет и концерт на этом закончился. И мы уехали домой.
В ноябре была очередная «Рок-сессия» и мы выступили в акустике (Талонов, Шао, Подорожный). Выступление записывали и, что интересно, добавив к записи три песни из одного из неудачных вариантов «Этот Мир» (одна из них - «Святая Родина»17, не вошедшая потом в новый «Этот Мир»), назвали это «Взлетной полосой». Это сделал тот «старый тусовщик» (О. Бобров), что принес нам в ноябре «Память» «ИПВ».
Зимой мы «переехали» к Ветерану (трехкомнатная квартира, на первом этаже, с родителями и бабушкой), где умудрились записать наше созвездие из трех альбомов - «Этот Мир», «Надежда» и «Веселая Педократия».
«Этот Мир» начали записывать в декабре и закончили в начале января. Это было уже легче и быстрее. Последний день записи (свидение) совпал с Рождеством и Талонов предложил назвать альбом «рождественским». Так же и альбом «Надежда» был назван «крещенским».
К этому времени были написаны почти все наши песни, а многие неоднократно и повсеместно спеты.Мы их уже «прожили» и поэтому старались обогатить опытом прожитого, внести что-то яркое, свежее и неожиданное. Поделиться радостью. Уже во-время записи «Вниз и Налево» Талонов усовершенствовал музыку, а я тексты ( «Щепочки», «Крылья», «Каждому - свое»). Так же в последующих альбомах. В «Этом Мире» появились тарелки, что добавило /особенно в «„Надежде“/ легкости и яркости звука. Все складывалось само собой, песни складывались в альбомы и появлялись разные „прибамбасы“. Стихотворение А.С.Пушкина - наша с Талоновым идея. Там, где Шао с Ветераном читают „Чуть-чуть в углу такая точка…„, Талонов играет свою любимую дотеплотрассовскую музыку. „Граждане панке“ - память о „трудном детстве“ (это - из одной из ночных записей в 102-ой школе). „Обращение Господа Бога ко всем землянам“ (наша выжимка из газеты „Третье Тысячилетие“ за 1992 год) - выражение нашего отношения к подобным обращениям. Талонов играет Глюка. Песня „Скрип“ написана нами с Талоновым еще до „Т.Т.“, она навеяна песнями Башлачева и Янки.
Мы купили сорок 60-минутных (оранжевых) кассет и Ветеран записал на них наши альбомы. И в феврале, взяв с собой эти кассеты, мы отправились на нашу выдающуюся поездку в город Нефтеюганск, на фестиваль „Рок - это круто!“...
Продолжение с примечаниями здесь
https://www.ttrassa.ru/st_int_chronology/