Как умирал 100 лет назад Лев Толстой...
В ноябре 1910 г. маленькая, ничем не примечательная железнодорожная станция Астапово Рязано-Уральской железной дороги стала известна всему миру: в доме начальника станции прошли последние семь дней жизни Льва Николаевича Толстого, здесь он скончался, и отсюда от станционного дома, отправился траурный кортеж к Ясной Поляне, к тому месту на краю оврага в лесу Старый Заказ, где, по завещанию писателя, его похоронили.
Толстой умер в пути в прямом и переносном смысле этого слова. На 83 году жизни он был полон решимости в своих поисках истины и порвал с привычным укладом, чтобы остаток дней прожить так, как велит совесть...
Толстой направлялся к сестре Марии Николаевне, монахине женского монастыря в Шамордине, по пути заехал в Оптину Пустынь, провел ночь в гостинице. Уехав из Шамордина, Толстой в сопровождении Д.П.Маковицкого и дочери Александры Львовны сел в поезд, следовавший до Ростова-на-Дону. Он предполагал на юге России поселиться у кого-либо из знакомых крестьян. Ехали в вагоне третьего класса. Толстой простудился, началось воспаление легких с высокой температурой. На станции Астапово Толстой вынужден был сойти с поезда.
Начальник станции Иван Иванович Озолин предоставил больному писателю помещение в станционном доме и сделал все возможное, чтобы обеспечить ему надлежащий уход и покой.
.... В начале ноября 1910 года в Оптиной Пустыни была получена телеграмма со станции Астапово, что близ Москвы, по Рязанско-Уральской железной дороге. Лев Толстой, заболевший в пути после посещения Оптиной и Шамордина, вынужденный сойти с поезда, призывал к себе старца Иосифа. Толстой, как известно, был 22 февраля 1901 года отлучен Св. Синодом от Церкви за хулы на нее и за свое лжеучение. 28 октября 1910 года Толстой бежал из Ясной Поляны… В Оптиной, на запрос настоятеля, была получена и телеграмма из Синода, где разрешалось вместо болящего старца Иосифа (который, впрочем, намеревался, несмотря на болезнь, ехать) командировать игумена Варсонофия. С ним поехал о. Пантелеймон, врач. О. Варсонофий не верил, что Толстой покается, но его телеграмма - как бы предсмертный крик отчаяния - вселяла некоторую надежду… Нужна была беседа с ним, исповедь… По правилам Православной Церкви, Толстой должен был бы предать анафеме свое богохульное лжеучение. И вот старец в Астапове, но родственники Толстого даже не пустили его в дом.
С тяжелым чувством вернулся о. Варсонофий в Оптину. Погибла душа…Батюшка впоследствии с грустью говорил: "Не допустили к Толстому. Молил врачей, родных, ничего не помогло... хотя и Лев был, но не смог разорвать кольцо, которым сковал его сатана..."