Жизнь 21. Последний неформал Парижа.
-Ты, я слышал, уезжаешь.
Старик выглядел уставшим. Бордовый поддёвочный комбинезон с оттянутыми коленками, фибровые чешки, перчатки с обрезанными пальцами, кажется, пил пиво.
- Думаю, - Краб глотнул из маленького стаканчика нержавеющей стали, лизнул соль с ободка, - Может быть.
- Давно пора. Тут все скоро закончится. Даю полгода до того, как Совет перейдет на коммерческую Конституцию. И тогда все, конец коммуне. Впрочем, тут уже делать нечего. Я, что-то, тоже подзадержался. Куда подашься?
Вопрос с отъездом был давно решен. Краб оставался лишь потому, что непонятно было куда ехать. В Солнечной системе, и на Земле в частности, началась III космическая гражданская. Дипотношения с ними заморожены всеми членами Сети, так что, и на его счет, пока отмена розыска. Можно поехать на Таурус и купить новую личность. Нужно, даже. Но, судя по тому, как началась эта война и как велась медиаподготовка, Краб теперь особо не волновался насчет старых грешков. Сеть взялись перекраивать одни из его бывших работодателей. Будет горячо и всеобщая амнистия.
- Не знаю. В какие-нибудь новые места. А ты куда?
- Хороший вопрос, - старик встал, провел запястьем над глазком расчетного рецептора, тот пискнул. - Был бы на него хороший ответ, я б тут уже не болтался.
В дюзах шум,
И на ботинках свежий глицерин.
Звездный вокзал.
Ищут взгляда манекены,
Глядя из больших витрин.
На билете десять цифр,
На посадку я один.
За спиной
Новый день встает над городом,
Поставленных друг за другом
Пяти миллионов квартир.
В следующем баре не было никого. "Stupid Dreams" два года назад обзавелся панорамой. Это была дешевенькая 3D-панель, на которую скидывались всем сектором. Появление этого аксессуара отмечали не один день. И он тут был. А еще здесь раньше работала его подружка, Рыжая Вайола. Теперь за стойкой стояла незнакомая особа. "Stop the Shopping, Make Love!" было отпечатано на комбинезоне. Девиз 1000-летней давности вновь становится популярным среди молодежи.
- Привет. Что будешь пить?
- Виски.
Стальной стаканчик виски, лёд и чуть подсоленая вода. Пора уже брать вечер за жабры.
- Тебя как зовут?
- Элла. А тебя?
- Жестокий Краб.
- О, из стареньких. Нечастые гости в последнее время.
Новые имена перестали давать где-то через год как он приехал. Незаметно появились туристы. Сначала праздношатающиеся экстремалы, а потом коммуна засветилась в путеводителях. И часть граждан решила, что можно немного подзаработать, ведь источников дохода было крайне мало. Тогда и начали исчезать первые поселенцы Гармонии. Тихо, в неизвестном направлении, собирать чемоданы и уезжать.
- Ты чем занимаешься?
- Думаю, - в какой бар пойти дальше.
Я тоже хотел бы тем рейсом на Марс улететь.
Или точнее сказать, умереть для земных
И остаться в живых для всех остальных.
Обниматься с камнями
На красном и пыльном плато.
Уезажть в никуда
На роскошном марсианском авто./*
Лиловый сектор - атомщики. Сектор "13 гномов", - в основном геологи, приводили к жизни новые уровни и заведовали безвоздушными штольнями. "Технореволюция" - электрики и лазерная связь. "Слон", - биологи. На Слоне он прожил первые полгода. Обязательная трудовая повинность для новичков. Ему, вместе с Мёртвой Головой, выпало поработать в бактериальной. Маски, перчатки, комбинезоны, сопли, понос, чесотка. Но было весело. И бар здесь увит десятилетними традесканциями.
- Привет, Виллис Грэй!
- А, Краб, hello. How your liver? Not dead?
- Everything is OK. What's news?
Виллису не надо было заказывать. В следующую секунду стоял уже стаканчик с виски, лёд, вода с лимонной кислотой.
- Новостей со вчера не прибавилось. Разве что вот кустарник свой подстриг, наконец.
Краб оглядел толстую, как высоковольтный кабель, традесканцию, но изменений не заметил.
- А я вчера не барагозил?
- Еще как, приятель! Еще как, - еле уняли! Рассыпал соль по столику и забыл карандаш. Надо бы тебе завязывать. На просушку встать. Краб залпом допил остатки. Если бармены стали над тобой издеваться, это уже второй звонок.
- Мда, стареем, Вил, стареем. В морду дать уже некому, да и незачем, что самое главное.
Но Виллис уже его не слушал.
Там на Марсе,
На старых и ярких дорогах
Встретит лев,
Неудачник высоких кровей,
Позабыв сам себя
И других земных королей,
Улыбается всем
На запредельных порогах.
Выйдет тихо,
Оранжевой гривой шурша.
И уйдет.
Колокольчик звенит не спеша.
Дзинь, дзинь.
Дзинь, дзинь.
Галерея, где они с Мертвой Головой писали стихи, до сих пор оставалась без воздуха. Она находилась в самой нижней части колонии. Где ветвились провода термостатических станций, - электричество в Гармонии пытались вытянуть из всего, даже из разницы в 12 вольт между поверхностью и нижней точкой убежища. Но кто-то оборудовал ее аварийной подсветкой, которая включилась, когда он вырулил из шлюза, еле передвигая ногами. Ностальгия, появляющаяся вместе с алкогольным опьянением. Мертвая Голова отвалил год назад, на проходящий мимо хакерский звездолет. У идиотов мечты сбываются чаще. Раньше, стихи, написанные на стенах фосфорным карандашом, начинали светиться, когда на них наведешь фонарь. Теперь, заряженные аварийными огнями, строчки вибрировали все сразу, уходя за поворот.
Радость - это новые ботинки./*
Безработный рокот океана,
Себестоимость одной улыбки,
Снегопад.
Тогда они жили в секторе "Париж". Вентиляция и подготовка воздуха. Вместе с Коровой и Драконом делали театр. Пожалуй, самое прекрасное время. Два раза в месяц к ним сползались почти все жители Гармонии, принося с собой все что есть хорошего. А они ставили театральный сериал, в котором и сами иногда исполняли роли. Мастерили нехитрую иллюминацию и автоматику. Дракон выдумывал невероятные костюмы. Шик был. Сказка. Там были хор белых обезъян и война между зайцами и сороками. Гамлет встречается со Сталиным на складе биороботов, диалог двух пенсионеров. Им хватало легких наркотиков и браги из оранжереи. Никто не хотел делать больше того, что делал и все хотели иметь всего лишь чуть-чуть больше того, что имели.
Красный дракон,
Пьет одеколон.
Синяя корова
Не упускает
Меня из вида.
Мыши в клетке,
Кот в мешке.
Нос в каком-то порошке.
В Париже
Идет подготовка к празднику.
Краб поднялся в "Нелетающую тарелку". Модное заведение, полный автомат, из стекла на крыше шлюза. Это монументальное, по местным меркам, сооружение стало возможным благодаря появлению туристов и их денег. Туристы, и беглецы навроде него, стали появляться как на небольших дорогих частных яхтах, так и на непонятных, склепанных из мусора корабликах. В общем, началась обыденная история ассимиляции заповедного местечка в Сеть.
Жена не умна.
Мокрые ноги.
Ржавчина в шлюзе.
Грязь на комлоге.
Экраны в стене
Заляпаны пылью.
Взять бы все вымыть.
Куда там - простыл я.
Жена не умна,
Но красива, зараза.
Взяла бы ушла,
И стал бы я сразу
Вовсе никем -
Межпланетная глина.
Никто бы не дал
Мне тогда аспирина.
Остался бы я
Наконец-то голодным.
Мокрым бездомным.
Безмолвным.
Беззлобным.
Он занял место в углу стеклянной пирамиды, выбрал на панели свой очередной ужин - виски, лёд и бутерброд со случайной начинкой. Теоретически никто не мог остаться здесь жить без получения гражданства. А значит, - без проверки Старика. Но потом ввели полугодовые визы, - транспорт ходит редко. Любой гражданин может выписать приглашение. И вылилось это в то, что почти половина немногочисленного населения живет на времянке. И сам он кормится с того, что трое репатриантов платят ему за приглашения - два революционера с Альдебарана и один проворовавшийся менеджер с круизного лайнера. Теперь у них есть даже полиция. В начале его жизни на Гармонии такое было даже трудно себе представить.
Кто я? Что я?
На красном песке дотлевают
Остатки дресс-шкурки офисной креветки - героя пруда.
ГУМ, первый этаж, десятая линия,
Блины по-испански и ёлки по-тюркски.
Я бы спел под аккомпанемент сваезабивалки
Рассыпающийся словно миллион стальных микрошариков
От многопанельных звероэтажек.
Да кто ж мне позволит!/*
Вид за стеклом был величественнен до безобразия. В непроглядной тьме светились сигнальные огни пешеходных дорожек, разметка трассы для вездехода, вдали несколько пятен подсветки станций дальней лазерной связи, с мерцающими на несколько километров вверх изумрудными парусами интерференции. Но все это меркло перед бесчисленными количеством звезд, неразбавленных атмосферой. Триллионы, сикстиллиарды звезд. В чем загвоздка? Почему он еще думает куда лететь? Так много миров во вселенной. Там почти везде есть люди или другие мыслящие, и почти везде, есть места без них. Так просто быть свободным, - сесть на транспорт и взять в руки что нибудь вроде тетриса или ридера. Чего он ждет? Почему так сложно делать простые вещи? Просто сделать из себя багаж и отправить куда-нибудь.
Вместе с бутербродом пришла записка, свернутая в треугольник. На кусочке картона из переработанного мусора была напечатана фраза выбранная кассовым аппаратом случайным образом: "И почему ты не предоставишь все великому закону Вселенной и не проводишь каждый день, мирно улыбаясь?" Краб невольно оглянулся. Но в автоматическом баре не было никого, кроме него и печальной электронной сонаты "Мандрагора" написанной искусственным интелектом Water Dragon 3 на технопланете Альбумин.
Красную гвоздику
И хрустальный шарик
Подарю я богу.
/* --- автор Иван Григорьев (Ваня Чумляков)
Старик выглядел уставшим. Бордовый поддёвочный комбинезон с оттянутыми коленками, фибровые чешки, перчатки с обрезанными пальцами, кажется, пил пиво.
- Думаю, - Краб глотнул из маленького стаканчика нержавеющей стали, лизнул соль с ободка, - Может быть.
- Давно пора. Тут все скоро закончится. Даю полгода до того, как Совет перейдет на коммерческую Конституцию. И тогда все, конец коммуне. Впрочем, тут уже делать нечего. Я, что-то, тоже подзадержался. Куда подашься?
Вопрос с отъездом был давно решен. Краб оставался лишь потому, что непонятно было куда ехать. В Солнечной системе, и на Земле в частности, началась III космическая гражданская. Дипотношения с ними заморожены всеми членами Сети, так что, и на его счет, пока отмена розыска. Можно поехать на Таурус и купить новую личность. Нужно, даже. Но, судя по тому, как началась эта война и как велась медиаподготовка, Краб теперь особо не волновался насчет старых грешков. Сеть взялись перекраивать одни из его бывших работодателей. Будет горячо и всеобщая амнистия.
- Не знаю. В какие-нибудь новые места. А ты куда?
- Хороший вопрос, - старик встал, провел запястьем над глазком расчетного рецептора, тот пискнул. - Был бы на него хороший ответ, я б тут уже не болтался.
В дюзах шум,
И на ботинках свежий глицерин.
Звездный вокзал.
Ищут взгляда манекены,
Глядя из больших витрин.
На билете десять цифр,
На посадку я один.
За спиной
Новый день встает над городом,
Поставленных друг за другом
Пяти миллионов квартир.
В следующем баре не было никого. "Stupid Dreams" два года назад обзавелся панорамой. Это была дешевенькая 3D-панель, на которую скидывались всем сектором. Появление этого аксессуара отмечали не один день. И он тут был. А еще здесь раньше работала его подружка, Рыжая Вайола. Теперь за стойкой стояла незнакомая особа. "Stop the Shopping, Make Love!" было отпечатано на комбинезоне. Девиз 1000-летней давности вновь становится популярным среди молодежи.
- Привет. Что будешь пить?
- Виски.
Стальной стаканчик виски, лёд и чуть подсоленая вода. Пора уже брать вечер за жабры.
- Тебя как зовут?
- Элла. А тебя?
- Жестокий Краб.
- О, из стареньких. Нечастые гости в последнее время.
Новые имена перестали давать где-то через год как он приехал. Незаметно появились туристы. Сначала праздношатающиеся экстремалы, а потом коммуна засветилась в путеводителях. И часть граждан решила, что можно немного подзаработать, ведь источников дохода было крайне мало. Тогда и начали исчезать первые поселенцы Гармонии. Тихо, в неизвестном направлении, собирать чемоданы и уезжать.
- Ты чем занимаешься?
- Думаю, - в какой бар пойти дальше.
Я тоже хотел бы тем рейсом на Марс улететь.
Или точнее сказать, умереть для земных
И остаться в живых для всех остальных.
Обниматься с камнями
На красном и пыльном плато.
Уезажть в никуда
На роскошном марсианском авто./*
Лиловый сектор - атомщики. Сектор "13 гномов", - в основном геологи, приводили к жизни новые уровни и заведовали безвоздушными штольнями. "Технореволюция" - электрики и лазерная связь. "Слон", - биологи. На Слоне он прожил первые полгода. Обязательная трудовая повинность для новичков. Ему, вместе с Мёртвой Головой, выпало поработать в бактериальной. Маски, перчатки, комбинезоны, сопли, понос, чесотка. Но было весело. И бар здесь увит десятилетними традесканциями.
- Привет, Виллис Грэй!
- А, Краб, hello. How your liver? Not dead?
- Everything is OK. What's news?
Виллису не надо было заказывать. В следующую секунду стоял уже стаканчик с виски, лёд, вода с лимонной кислотой.
- Новостей со вчера не прибавилось. Разве что вот кустарник свой подстриг, наконец.
Краб оглядел толстую, как высоковольтный кабель, традесканцию, но изменений не заметил.
- А я вчера не барагозил?
- Еще как, приятель! Еще как, - еле уняли! Рассыпал соль по столику и забыл карандаш. Надо бы тебе завязывать. На просушку встать. Краб залпом допил остатки. Если бармены стали над тобой издеваться, это уже второй звонок.
- Мда, стареем, Вил, стареем. В морду дать уже некому, да и незачем, что самое главное.
Но Виллис уже его не слушал.
Там на Марсе,
На старых и ярких дорогах
Встретит лев,
Неудачник высоких кровей,
Позабыв сам себя
И других земных королей,
Улыбается всем
На запредельных порогах.
Выйдет тихо,
Оранжевой гривой шурша.
И уйдет.
Колокольчик звенит не спеша.
Дзинь, дзинь.
Дзинь, дзинь.
Галерея, где они с Мертвой Головой писали стихи, до сих пор оставалась без воздуха. Она находилась в самой нижней части колонии. Где ветвились провода термостатических станций, - электричество в Гармонии пытались вытянуть из всего, даже из разницы в 12 вольт между поверхностью и нижней точкой убежища. Но кто-то оборудовал ее аварийной подсветкой, которая включилась, когда он вырулил из шлюза, еле передвигая ногами. Ностальгия, появляющаяся вместе с алкогольным опьянением. Мертвая Голова отвалил год назад, на проходящий мимо хакерский звездолет. У идиотов мечты сбываются чаще. Раньше, стихи, написанные на стенах фосфорным карандашом, начинали светиться, когда на них наведешь фонарь. Теперь, заряженные аварийными огнями, строчки вибрировали все сразу, уходя за поворот.
Радость - это новые ботинки./*
Безработный рокот океана,
Себестоимость одной улыбки,
Снегопад.
Тогда они жили в секторе "Париж". Вентиляция и подготовка воздуха. Вместе с Коровой и Драконом делали театр. Пожалуй, самое прекрасное время. Два раза в месяц к ним сползались почти все жители Гармонии, принося с собой все что есть хорошего. А они ставили театральный сериал, в котором и сами иногда исполняли роли. Мастерили нехитрую иллюминацию и автоматику. Дракон выдумывал невероятные костюмы. Шик был. Сказка. Там были хор белых обезъян и война между зайцами и сороками. Гамлет встречается со Сталиным на складе биороботов, диалог двух пенсионеров. Им хватало легких наркотиков и браги из оранжереи. Никто не хотел делать больше того, что делал и все хотели иметь всего лишь чуть-чуть больше того, что имели.
Красный дракон,
Пьет одеколон.
Синяя корова
Не упускает
Меня из вида.
Мыши в клетке,
Кот в мешке.
Нос в каком-то порошке.
В Париже
Идет подготовка к празднику.
Краб поднялся в "Нелетающую тарелку". Модное заведение, полный автомат, из стекла на крыше шлюза. Это монументальное, по местным меркам, сооружение стало возможным благодаря появлению туристов и их денег. Туристы, и беглецы навроде него, стали появляться как на небольших дорогих частных яхтах, так и на непонятных, склепанных из мусора корабликах. В общем, началась обыденная история ассимиляции заповедного местечка в Сеть.
Жена не умна.
Мокрые ноги.
Ржавчина в шлюзе.
Грязь на комлоге.
Экраны в стене
Заляпаны пылью.
Взять бы все вымыть.
Куда там - простыл я.
Жена не умна,
Но красива, зараза.
Взяла бы ушла,
И стал бы я сразу
Вовсе никем -
Межпланетная глина.
Никто бы не дал
Мне тогда аспирина.
Остался бы я
Наконец-то голодным.
Мокрым бездомным.
Безмолвным.
Беззлобным.
Он занял место в углу стеклянной пирамиды, выбрал на панели свой очередной ужин - виски, лёд и бутерброд со случайной начинкой. Теоретически никто не мог остаться здесь жить без получения гражданства. А значит, - без проверки Старика. Но потом ввели полугодовые визы, - транспорт ходит редко. Любой гражданин может выписать приглашение. И вылилось это в то, что почти половина немногочисленного населения живет на времянке. И сам он кормится с того, что трое репатриантов платят ему за приглашения - два революционера с Альдебарана и один проворовавшийся менеджер с круизного лайнера. Теперь у них есть даже полиция. В начале его жизни на Гармонии такое было даже трудно себе представить.
Кто я? Что я?
На красном песке дотлевают
Остатки дресс-шкурки офисной креветки - героя пруда.
ГУМ, первый этаж, десятая линия,
Блины по-испански и ёлки по-тюркски.
Я бы спел под аккомпанемент сваезабивалки
Рассыпающийся словно миллион стальных микрошариков
От многопанельных звероэтажек.
Да кто ж мне позволит!/*
Вид за стеклом был величественнен до безобразия. В непроглядной тьме светились сигнальные огни пешеходных дорожек, разметка трассы для вездехода, вдали несколько пятен подсветки станций дальней лазерной связи, с мерцающими на несколько километров вверх изумрудными парусами интерференции. Но все это меркло перед бесчисленными количеством звезд, неразбавленных атмосферой. Триллионы, сикстиллиарды звезд. В чем загвоздка? Почему он еще думает куда лететь? Так много миров во вселенной. Там почти везде есть люди или другие мыслящие, и почти везде, есть места без них. Так просто быть свободным, - сесть на транспорт и взять в руки что нибудь вроде тетриса или ридера. Чего он ждет? Почему так сложно делать простые вещи? Просто сделать из себя багаж и отправить куда-нибудь.
Вместе с бутербродом пришла записка, свернутая в треугольник. На кусочке картона из переработанного мусора была напечатана фраза выбранная кассовым аппаратом случайным образом: "И почему ты не предоставишь все великому закону Вселенной и не проводишь каждый день, мирно улыбаясь?" Краб невольно оглянулся. Но в автоматическом баре не было никого, кроме него и печальной электронной сонаты "Мандрагора" написанной искусственным интелектом Water Dragon 3 на технопланете Альбумин.
Красную гвоздику
И хрустальный шарик
Подарю я богу.
/* --- автор Иван Григорьев (Ваня Чумляков)