Летнее
Жара накрыла обычно небогатые солнцем наши края... Сделала все томным, одноцветным и бессмысленным. Влажные, болезненно ленивые и будто увеличившиеся в несколько раз в своих размерах, барахтаемся, как полусдохшие майские жучки в банках. Ауууу! Пусть на веревочке за лапку, но только б на воздух!
Переносить жару, как боль, надо уметь, к ней надо готовиться заранее. В Ташкенте лето сорокапятиградусное, в нем месяцами глотаешь раскаленный воздух, не понимая, как еще жива. Как вообще угораздило в столь явно не приспособленный для белковой жизни климат народиться. Куда смотрела мировая справедливость? К концу весны теплело, как здесь сейчас - градусов до 34-36. Жарко, да, но тут закон: не принимать жары. Если признаешь, что жарко сейчас, в эти жалкие тридцать с чем-то, остального, того, что грядет, просто не выдержать. Поэтому, вытирая испарину и справно пыхтя, твердишь аутотренингом: ну, это ведь еще только слегка, по-весеннему теплеет.
Потом начинается кошмар. Задыхаешься, не можешь спать, обмороки... Наверное, кто-то удивленно усмехнется такому нелепому надрыву, но для меня лето всегда воспринималось как стихийное бедствие. Я неправильный южный человек. Мне только бы просуществовать до осени.
Самые невыносимые 40 дней летом называют страшным словом "чилля". Причем 40 дней они никогда не длятся, такой вот парадокс и нонсенс. Тем не менее, все как один, будто заклинание повторяют три, если не больше, месяца подряд: "вот ЭТО чилля пришла - значит, через 40 дней будет легче". Хитрим, ждем, спасаемся.
Мировая справедливость, наверное, все-таки не дремлет: я оказалась там, где 9 месяцев в году идет милый моему сердцу дождь, периодически сводя солнцелюбов с ума. По радио обещают, что уже завтра станет прохладнее.
Переносить жару, как боль, надо уметь, к ней надо готовиться заранее. В Ташкенте лето сорокапятиградусное, в нем месяцами глотаешь раскаленный воздух, не понимая, как еще жива. Как вообще угораздило в столь явно не приспособленный для белковой жизни климат народиться. Куда смотрела мировая справедливость? К концу весны теплело, как здесь сейчас - градусов до 34-36. Жарко, да, но тут закон: не принимать жары. Если признаешь, что жарко сейчас, в эти жалкие тридцать с чем-то, остального, того, что грядет, просто не выдержать. Поэтому, вытирая испарину и справно пыхтя, твердишь аутотренингом: ну, это ведь еще только слегка, по-весеннему теплеет.
Потом начинается кошмар. Задыхаешься, не можешь спать, обмороки... Наверное, кто-то удивленно усмехнется такому нелепому надрыву, но для меня лето всегда воспринималось как стихийное бедствие. Я неправильный южный человек. Мне только бы просуществовать до осени.
Самые невыносимые 40 дней летом называют страшным словом "чилля". Причем 40 дней они никогда не длятся, такой вот парадокс и нонсенс. Тем не менее, все как один, будто заклинание повторяют три, если не больше, месяца подряд: "вот ЭТО чилля пришла - значит, через 40 дней будет легче". Хитрим, ждем, спасаемся.
Мировая справедливость, наверное, все-таки не дремлет: я оказалась там, где 9 месяцев в году идет милый моему сердцу дождь, периодически сводя солнцелюбов с ума. По радио обещают, что уже завтра станет прохладнее.