"Серотонин" Мишель Уэльбек
Унылая французская мизогиния
Случается, что у самых чувствительных и наделенных богатым воображением мужчин любовь вспыхивает мгновенно, так что love at first sight это вовсе не миф; но тогда мужчина, отчасти забегая вперед, тут же воображает себе всю совокупность удовольствий, которые женщина в течение долгих лет сможет ему доставить.
Французская литература достигает наших палестин в исчезающе малых, в сравнении с англоязычной, объемах. Может потому ее немыслимая полярность воспринимается отчасти как нонсенс. То есть, попытки классифицировать и разносить по реестрам англоязычное, изначально безнадежны, хотя бы потому, что вал обрушит любую систему каталогизации, а тематика обширнее, чем даже у русской. С прочими много проще.
От датчан и разных прочих шведов приходит мрачный северный детектив с разными степенями расчлененки. Из Испании почти один только Сафон с его навязшими в зубах книжным лабиринтом. Страны бывшего СЭВ разбавляют высокоинтеллектуальным абсурдизмом Павича и Краснахоркаи новую польскую фантастическую волну Дукая, Гжендовича, Збешковского, Майки, Комуды. Япония мейнстрим Мураками, Китай нынче в тренде, потому его прибыло, но в основном жестокий магреализм Мо Яня и многословная фантастика Лю Цысиня.
Это можно было бы продолжать довольно долго, но надеюсь, алгоритм понятен: страна - ожидания. С французским такого не выходит. С монстрами постструктурализма Батаем и Бланшо соседствуют убогие детективщики Шаттам и Мюссо, взращивает свою инсектно-ангельскую космогоническую делянку Вербер, одаривают изысканой сентиментальностью Гавальда и Барбери, а есть ведь еще модерн Перека и Селина, к которым поднялась новая волна интереса. И никакой классификации не поддающися, унылый человеконенавистнический цинизм Уэльбека.
Я его очень мало читала. "Элементарные частицы" в начале нулевых сильно отвратили, а внутреннее устройство солнечного Тельца таково, что раз глубоко разочаровав, вы прекращаете существовать для него навеки. То есть: на следующие два десятка лет самые упоминания о звезде квазиинтеллектуальной французской литературы перестали достигать моего слуха, умер - значит умер. Пока сразу два человека из числа тех, к чьим рекомендациям прислушиваюсь (плюс Ксения Собчак, но она не непосредственно, конечно), не напомнили о нем.
Вообще-то советовали "Покорность", но поскольку кандидат в президенты хвалила "Серотонин", а в глубине души все мы снобы и вернее откликнемся на слова самого одиозного представителя селебрити, чем на рекомендации человека, которого глубоко уважаем, то и рассудила, что начну с самого позднего романа, а если уж хорош пойдет, прочту еще "Покорность". Констатирую: не пошел.
Все та же крайняя степень цинизма, уныния и человеконенавистничества. Герой так же омерзителен и не вызывает сочувствия. Его бесконечный поток словоизвержения, имеющий целью просветить читателя, как тяжело на свете жить бедняжечке, воспринимается тем, чем в сути является - словесным поносом. Читается с трудом и без удовольствия, мотивации персонажей маловразумительны, а все вместе производит впечатленние претенциозной мути. То и дело ловила себя на мысли, что хочу сказать своему ровеснику Флорану-Клоду: "Да займись ты уже, наконец, хоть каким-то делом!"
О чем книга? Коротко: герой, выходец из верхушки французского среднего класса, уникальный специалист по сельхозаналитике страны, соответствующим образом оплачиваемый, страдает от клинической депрессии, для снятия симптомов которой употребляет сильный препарат. И все бы ничего, но побочный эффект снижает либидо, а женские письки (попки и рты), как он с определенного момнта начинает понимать - единственное, что гипотетически могло бы вернуть ему радость жизни. Но не стоит, блин! Поистине неразрешимая дилемма.
В бесконечном приступе рефлексии вспоминает подружек: Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта... Кое с кем из них пытается встретиться, кое с кем рвет (с нынешней) совершенно по хамски и одновременно трусливо. Какое-то время мотается куском дерьма в проруби по городам и весям, погружаясь все глубже в черные омуты депрессии. Следует отдать автору должное, чтоб читатель не заскучал, он постарался разнообразить повествование не только традиционными сиськами-письками, но и самоубийством в знак протеста против глобализации, сценами скотоложества и педофилии, Несмотря на титанические усилия, читать смертельно скучно.
Совсем уж было решившись убить ребенка, парсонаж принсипаль неожиданно отказывается от затеи - и то хлеб. Заканчивается тем, что обдумывает план проесть остаток денег на счету и сверзиться с двадцать шестого этажа, тем покончив с бренным существованием. Какая клюква, господа! И это при том, что есть "Наследие" Дюбуа (прошлогодний Гонкур), написанное тремя годами раньше, где герой, тоже представитель среднего класса, уходит из жизни вследствие клинической депрессии. Но там не просто веришь в происходящее и сопереживаешь, и сердце ноет. Там каждая деталь правдива. Рядом с этим раздутая пустышка мизогина Уэльбека пшик.