"Давно закончилась осада..." Владислав Крапивин
Над Малаховым курганом сны
И весенний ветер надувал парус
Пахнущей морями простыни...
Их ведь по пальцам пересчитать можно, писателей, которые, пережив десятилетие яркого взлета, продолжают регулярно сочинять достойные книги. Я сейчас не о сокрушенном читательском вздохе: "Да, N уже не тот"; и не о возмущенном: "NN совершенно исписался, а все туда же!". Нет, имею в виду авторов, продолжающих оставаться интересными. Таких, о которых читатель, доведись ему свести первое знакомство не по официально признанным шедеврам, но по одному из тех, каких исследователи творчества писателя особо высоко не ставят, выдохнет: "Понимаю почему NNN лучший". На самом деле, мне всего двое на память приходят: Стивен Кинг и Владислав Крапивин. Трое, еще Дмитрий Быков (и можете кидать в меня тапками).
Мне в детстве не повезло не спознаться с книгами Крапивина, виноват советский книжный дефицит. Только «Журавленка и молнии» в «Пионере» прочла. Выросши, долго пребывала в убеждении, что это подростковый автор, пишущий по преимуществу для мальчиков. Поскольку из возраста вышла, а мальчиком никогда не бывала, то мне, стало быть, и не подойдет. Нет, в пору увлечения Лукьяненко, который боготворит крапивинские повести, прочла «Голубятню на Желтой поляне». Восхитилась мастерством, стала думать, что вот ужо всего Крапивина и превзошла. То есть, почему-то считала Виталия Петровича автором пары книг, две из которых уже прочла. Скажи мне кто-нибудь, что у него написано под сотню, не поверила бы - так не бывает.
Но так бывает, а большое читательское счастье в том, что книги мэтра начитывает сейчас Игорь Князев, его исполнение всегда высший пилотаж, и само по себе достаточная причина взяться за книгу. «Давно закончилась осада» повесть о послевоенном Севастополе. Я имею в виду первую всеевропейскую войну, Крымскую. Ту, которую Лев Толстой прославил «Севастопольскими рассказами». Мальчик Коля растет без родителей, но сиротства своего не ощущает, его воспитывает сестра отца Татьяна (Тё-Таня), женщина образованная, серьезная, с племянником в меру строгая, но не чуждая нежности. Был в их жизни неприятный эпизод, когда Колю определили в Морской корпус, и это место, прежде бывшее пределом мечтаний для мальчика, сделалось для него воплощением ада земного. И дело было даже не в травле новичка компанией старшекурсников, но в самой атмосфере этого места, которому слово «бесчестье» подходило больше, чем декларированная честь.
Опекунша, испробовав все доступные формы убеждения, решает забрать племянника из корпуса, однако просто так его не отпускают, учебное заведение военного образца, а такие либо оканчивают в положенный срок в положенном чине, либо отчисляются оттуда с позором, либо комиссуются по состоянию здоровья. Именно этот путь предлагает Татьяне Петровне начальник училища. При посредстве коллег убитого на севастопольской войне брата, военного медика, получить документ о том, что Коля негоден по состоянию здоровья. Но после получения искомой справки доктор, что осматривал мальчика, говорит о подозрении на туберкулез (времена дорентгеновские) и советует везти его в Ялту, черноморский-де климат не в пример пользительнее балтийского. Легкая на подъем женщина, которую ничто не держит в Петербурге, но племянник дороже ей всего на свете, тотчас собирается и, невзирая на охи знакомых, едет. По пути решают посетить Севастополь, поклониться могиле отца и брата. Да там, в еще не восстановленном после войны городе, и останутся, найдя друзей и судьбу.
И это была предыстория. А дальше невероятно интересная история взросления, дружбы, любви, многих приключений. Скучно не будет ни на минуту, хотя ничего экстраординарного с героями не произойдет. И пистолет (На пути не стой, у меня пистоль), что появится на сцене в первом акте, никого здесь не убьет, не ранит. И у Крапивина чрезвычайно ценное для автора подростковой литературы свойство, он умеет давать четкие алгоритмы прохождения тупиковых ситуаций; объясняет своему читателю, что не нужно бояться нарушить социальные табу и уйти из места, где тебе невыносимо плохо; что жить в ладу с собственной совестью важнее, чем одержать номинальную победу; что дополнительные знания, умения, навыки не могут быть лишними и обязательно на что-нибудь сгодятся. Браво, Мастер, с вами интересно.