"Подлинная жизнь Дениса Кораблева" Денис Драгунский
Ностальгия по настоящему
Господи, ну зачем я всё это вспоминаю? Зачем все эти люди и случаи? По большей части люди не знаменитые, а случаи обыкновенные, а то и дурацкие. Но все они - это тоже я. Мое внутреннее содержание.
Моя 33/50 рецензий на лонг Большой книги и пространство читательской радости, тем более прекрасной, что неожиданной. Не поклонница Дениса Драгунского и не читала "Денискиных рассказов". Книжный дефицит СССР не позволил прочесть их в том возрасте, когда могли быть интересны, а позже бессмысленным казалось. Да и не нравился этот мальчик из телевизора, балованный барчук, проживающий свое образцово-показательное советское детство. У него были папа и мама, бабушки и дедушки - в глазах девочки, росшей без отца, роскошь поважнее импортных вещей и дорогих игрушек. Я была злой и завистливой, не понимала, почему у этого сопляка есть все, чего я лишена и не стремилась узнать о его чудесной жизни больше.
На самом деле и у него все было так, да не так. И детство совсем не в просторной светлой московской квартире, а прежде в коммуналке, потом в подвальном, "дворницком" этаже, правда, дома советской элиты, где ЦКовский завгар дедушка получил квартиру. Забавная подробность, связанная с "Денискиной кашей", вопрос о которой топ-3 на всех читательских встречах Дениса Викторовича. Нет, не выливал из окна, да и не мог бы сделать этого физически, потому что реальное окно находилось едва не ниже уровня земли. В этом рассказе воплотилась мечта папы о жизни в той самой отдельной, просторной и светлой. "Подлинная жизнь Дениса Кораблева" - автофикшен, и лучший из возможных. Обаятельная и умная, стилистически безупречная проза, самоироничная и безжалостная к себе, и не следующая фанатично завету: "Об ушедших хорошо или ничего".
Семейная сага с историей предков; мемуаристика, где оживают знаковые фигуры советского культурного пространства - мне, влюбленной в Ивана Дыховичного, счастьем было слышать здесь о нем; роман взросления, в котором забавные истории, разочарования, конфликты, победы обычного детства (как-будто детство бывает обычным) сплелись-слились-срослись с особой историей, даже двумя, и обе реверс медали, делавшей детство героя таким счастливым и уникальным. Первая - найти свою дорогу в жизни, не будучи поглощенным славой известного отца. Детям знаменитостей это удается не всегда, а когда случается, то не оттолкнуться, не перечеркнуть связи. В богатой династиями творческой среде такое сильно не у всех. И вторая - выйти из сияющего круга, очерченного образом. У Кэтрин Валенте есть рассказ, в котором выросший мальчик, что послужил прототипом Питера Пэна встречается со взрослой Алисой Лиддел, чтобы "покалякать о делах наших скорбных". Он говорит об украденном книгой детстве и по сути - жизни, она держится невозмутимо и отстраненно, но в финале читатель понимает, что безжалостный пресс славы и ее изрядно расплющил. Что ж, Денису Драгунскому удалось выдержать испытание Дениской Кораблевыым с честью.
Советую всем, от души. Это по-настоящему Большая книга.