"Лунный тигр" Пенелопа Лайвли
Жизнь, как москитная спираль
Тигр, тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?
Уильям Блейк
Здешний "Лунный тигр" если кому и страшен, то комарам, и не горит в ночных лесах, а тлеет в ночных домах. Потому что в Букеровском романе Пенелопы Лайвли, эта медленно истлевающая штука, в тени от которой, при доле воображения, можно разглядеть тигриные полоски - сквозная метафора жизни и памяти. Жизнь: полоса светлая, полоса темная, и все время отпадают истлевшие куски, сначала незаметно, потом больше и больше, и вот уже совсем ничего не осталось. Память: здесь воспоминание яркое и насыщенное, а там пустота, и вот ты уже не помнишь тех, кого любила, а потом забыли такую яркую, так жарко горевшую, тебя.
Умирает женщина, достаточно немолодая, чтобы можно было констатировать: "Пожила". Она, и вправду, пожила - дай бог каждому. Клаудия с детства знала, что ей будет принадлежать все, чего захочет, и умела взять, не задумываясь о чувствах окружающих. Из обеспеченной британской семьи, отец погиб в Первой Мировой на Сомме, материнского авторитета не хватало на противостояние жизнелюбивому упорству девочки. Брата Гордона, годом старше, она с детства умела подавлять и подчинять, хотя его никто не назвал бы слабаком. Бросила колледж, чтобы работать военкором с началом Второй Мировой, хотя ее война проходила в Египте и по большей части заключалась в написании статей из номера каирского отеля, где жили журналисты. Но сильная женщина, кто бы возражал.
И яркая, красивая, умная. Сумела прогрызть себе дорогу в жестком мужском мире, после став знаменитой писательницей, одной из тех, кого прогрессивные общественные движения помещают на свои знамена. А любви не уберегла, ее возлюбленный, капитан Том погиб при Эль-Аламейне. И ребенка от него не сохранила, хотя собиралась рожать - случился выкидыш. В следующий раз она забеременеет и родит от законного супруга в 38. А родив, поймет, что тихая девочка Лайза ей не интересна и без особых угрызений сбросит ее на бабушек, продолжив жизнь иконы стиля и символа прогресса. К дочери, которая рано выйдет замуж за респектабельного скучного человека, и ко времени описываемых событий будет матерью двух сыновей подростков - Клаудия всегда будет относиться с легким презрением, впрочем, не без нежности. Лайза станет платить ей тем же.
Теперь она на больничной койке, но не брошенная и забытая, близкие по-прежнему навещают ее, слушают - такая уж она тигрица, ярко горящая. Женщина, которая прожила свою жизнь, по максимуму реализовав заложенный потенциал, не приносила себя в жертву семейным ценностям. И, ну вот как-то так. Очень английская книга. Классная, на самом деле. Не судим и судимы не будем.