(no subject)
Ночью 10 декабря 1917 года санитары были вызваны на полевой перевязочный пункт недалеко от линии фронта в Ньюпор-Вилль. На обратном пути машина Уоткинса застряла, и на нее обрушился огонь противника. Раненых быстро выгрузили в ближайшую траншею, в то время как Уоткинс и другой санитар начали собирать разный попавшийся мусор, подпихивая его под колеса. Немцы начали стрелять газовыми снарядами, пришлось надеть противогаз, что еще больше затруднило работу. Горчичный газ медленно проникал в одежду, что привело к ожогам его тела и ног. Наконец машина снова двинулась с места, раненые были спасены.
За свои действия в ночь с 10 на 11 декабря 1917 года Джон Оливер Уоткинс был награжден французским Военным крестом. Узнав об этом, Корпорация Суонси решила, что, возможно, было несколько жестоко отказывать платить Уоткинсу обычное половинное жалованье, и они восстановили его, только с начала 1918 года, но не за 1916 и 1917 годы, когда он тоже был на фронте.
11 ноября 1918 г. их колонна находилась недалеко от линии фронта где-то у Седана. Уоткинс вспоминал, как он в освященной веками манере чистил картошку к обеду, когда поползли слухи о перемирии, хотя на севере все еще слышалась стрельба. Чуть позже появился французский солдат и прикрепил объявление к двери церкви. Уоткинс подошел и обнаружил, что грубо нацарапанная надпись на бумажке объявляет о подписании Перемирия и, по сути, об окончании войны.
Примерно через день после объявления мира поток освобожденных военнопленных разных национальностей, большинство из которых были одеты в лохмотья, вошел в деревню Вендрес. Уоткинс и его товарищи делали все, что могли, перевязывая мозоли на ногах и промывая болезненные язвы. Немногие запасные пайки отдали голодной многотысячной толпе. За день было подано 23 галлона какао, прежде чем оно закончилось, и все равно не хватило. Многие французские беженцы также вернулись в деревню, и им помогали вернуться в свои давно покинутые дома на машинах санитарного конвоя. Вскоре Уоткинс вернулся в Суонси и после войны сделал очень успешную деловую карьеру.
Джон Оливер Уоткинс в 1930е гг.
Обращение с отказниками от военной службы по соображениям совести стало серьезной проблемой для правительства. Понятно, что те, кто искренне возражал против ношения оружия, должны были быть освобождены от военной службы. Трудность возникла в том, как определить, кто был искренен в своих убеждениях, а кто использовал доводы совести исключительно для избегания призыва. Во многих случаях слово местного священнослужителя могло бы служить подтверждением, хотя, похоже, очень часто этого не добивались или даже не принимали, поскольку трибуналы военной службы пытались справиться с большой нагрузкой. Многие дела касались вопросов семьи или работы, а не совести, и рассматривались слишком быстро, без сочувствия и часто несправедливо.
Ужесточение отношения привело к тюремным заключениям, жестокому и бесчеловечному обращению и ряду трагедий. К счастью, позже потрясенное правительство нашло альтернативные и компромиссные способы службы.
Впрочем, были и те, кто пытался избежать призыва не из идеалистических побуждений.
Томас Ли из Равенхилла, Суонси, при виде констебля бросился бежать. Это вызвало подозрения и тот догнал его. Так и есть - была доказана неявка, 5 фунтов штрафа и передача военным.
Уильям Эрнест Джонс, парикмахер из Суонси, был признан виновным в снабжении лекарством, которое должно было временно делать людей непригодными для военной службы. Он обратился к Генри Брауну через посредника по имени Хадсон, зная, что Браун должен идти на медицинскую комиссию. Джонс утверждал, что всего за 8 фунтов стерлингов он может дать таблетку, которая повлияет на здоровье таким образом, что армейский врач не признает его годным. Он утверждал, что сделал это в своем собственном случае без каких-либо долгосрочных последствий для здоровья, а также, что уже продавал такие таблетки многим. Чего Джонс не знал, так это того, что, когда он разговаривал с Хадсоном, тот «подыгрывал» ему, но тут же передал информацию в полицию. Когда Джонс впоследствии встретился с Брауном, он не знал, что суперинтендант Хейс и детектив-сержант Габб сидели в соседней комнаты. В общем, после контрольной закупки Джонс был приговорен к шести месяцам тюремного заключения. Таблетка содержала огромную дозу нитроглицерина, а также нитрата калия, и эта смесь была способна временно неблагоприятно воздействовать на сердце, что позволяло провалить армейский медицинский осмотр.
Джеймс Мик и Джордж Гардинер также оказались на неправильной стороне закона, пытаясь спасти мистера Уоллера, управляющего обувным магазином, от теплых объятий армии. Уоллеру удавалось избегать зачисления в армию в прошлом, но из-за изменения категории его призыва обнаружил, что может оказаться в ситуации нетерпеливого ожидания повестки. Гардинер раньше работал в местном бюро по трудоустройству и знал Мика, работавшего на бирже труда в доках. Двое мужчин сговорились за плату в размере 3 фунтов стерлингов выдать Уоллеру поддельную форму, в которой говорилось бы, что он занимает ложную должность и эта подделка поможет ему освободиться от военной службы. Неточности в бумаге были объяснены Уоллеру как простые канцелярские ошибки, но когда, к его большому удивлению, он все же получил свои призывные документы, его подозрения возросли, и он показал форму властям. Это было объявлено подделкой, и Мик и Гардинер вскоре почувствовали на себе тяжесть закона. На суде каждый получил 12 месяцев тюремного заключения.
По-видимому, в Суонси не было какого-либо массового движения масс против призыва в вооруженные силы. Было лишь несколько митингов в декабре 1915 г. и январе 1916 г., организованных Независимой рабочей партией. Основная масса приняла призыв со смирением, если не с энтузиазмом.
Действительно, несмотря на отдельные попытки избежать военной службы, местная пресса 1918 года отмечала, что около 15 000 мужчин Суонси участвовали в Великой войне, большинство из них, по-видимому, во флоте, хотя насколько точны эти цифры, остается открытым для обсуждения в связи с неполнотой и неточностью документов той эпохи. Что известно наверняка, так это то, что почти 3000 человек, имевших тесные связи с Суонси, были убиты во время войны, и большинство (но не все) их имен написаны на мемориальных досках у кенотафа на берегу Суонси. То есть почти 20 процентов погибли, не считая инвалидов и раненых. Эти цифры демонстрируют количество потерь и страданий в Суонси и окрестностях, которые остаются беспрецедентными по своим масштабам. В то время как многие охотно шли вперед, чтобы служить королю и стране, неудивительно, что другие стремились избежать риска ранней смерти или серьезной травмы.