Ф.Инголл. "Последний из Бенгальских улан". Глава 17. "Пакистанская военная академия"
Глава 17. "Пакистанская военная академия". Оглавление предыдущих глав.
Как только я разместился в номере отеля «Флешмен'с», я доложил в Штаб армии. Я узнал, что меня прикомандировали к Генеральному штабу на должность, аналогичную в Дели, но это было чисто на бумаге, чтобы дать возможность получать жалование и пособия. На совещании Штаба под председательством Главнокомандующего, начальника Генерального штаба и Директора по военной подготовке меня официально объявили коммандантом зарождающейся Пакистанской военной академии.
Френсис Инголл, коммандант ПВА, Какул. Петлицы и погоны с тремя звездами и короной показывают звание бригадира. Про награды Инголла надо будет сделать отдельный пост.
Мне сказали, что необходимо планировать Академию как батальон, состоящий из четырех рот, с учебной программой, рассчитанной на 2 года. Было подчеркнуто, что недоучившиеся кадеты, прибывшие из Индийской военной академии, должны быть доучены и произведены как можно скорее; это были, конечно, мусульманские курсанты, которые выбрали Пакистан. ИВА существовала с середины 30х годов, когда индийских джентльменов, жаждущих военной карьеры, перестали посылать в Сандхерст для обучения, а вместо этого в ИВА в Дехра-Дуне; это было частью программы «индианизации» Индийской армии. В мое время в Сандхерсте было несколько индийских курсантов, но все они были из богатых семей, способных оплатить довольно большие взносы. Дехра-Дун предполагал сравнительно небольшие расходы и поэтому мог привлекать индийских мальчиков из гораздо более широких кругов. Так же намеревались сделать и в ПВА, где курсанты будут получать скромную плату и пособия во время обучения. Фактически, любой молодой человек с достаточной физподготовкой, сдавший вступительные экзамены и прошедший собеседование, мог быть принят.
Однако, помимо этих основных требований, всё еще предстояло решать. Из-за поспешного создания нового государства Пакистан ни у кого не было достаточно времени, чтобы проработать детали инфраструктуры страны, будь то на правительственном уровне или в армии. Все должно было создаваться заново и в спешке. Так что, это была огромная задача, с которой сталкивались те из нас, кто участвовал в процессе принятия решений, а иногда и непростая. Но это был замечательный вызов, и атмосфера решительно была волнующей.
Премьер Лиакат Али Хан с командованием новой армии: высшие британские и пакистанские офицеры.
Для начала я получил полную свободу действий, чтобы навести порядок в окружающей неразберихе: найти подходящее место для новой Академии, найти деньги и персонал, а также проконтролировать вопросы, касающиеся учебной программы. Ничто из этого не было простым, особенно потому, что мне приходилось работать по обычным каналам новой Пакистанской армии. Фактически, уже первая проблема столкнула меня со всевозможными препятствиями: как финансировать Академию.
Я начал с оценки того, какой персонал, помещения и оборудование потребуются, и составления бюджета для покрытия этих расходов, а также фактических эксплуатационных расходов. Само по себе это было нелегкой задачей, но в итоге я разработал необходимый бюджет. Теперь надо было убедить армию утвердить его и предоставить финансы. Это оказалось самым утомительным и длительным процессом.
В конце концов, мне пришлось предстать перед генерал-адъютантом, чтобы объяснить мой план. Недавно назначенный офицер, пакистанский генерал-адъютант*, был чрезвычайно напыщенным, и с ним трудно было иметь дело; он также старался уклоняться от принятия решений, и не решался брать ответственность. Финансовый департамент новой армии оказался гораздо скупее, чем можно представить, и были времена, когда мне казалось, что я прошу луну (требовать невозможного. м.К.), в то время как всё, чего я хотел, - это самое основное финансирование, необходимое для их новой Академии.
Эти первые столкновения со старшими офицерами не сделали меня «любимчиком», но я был полон решимости двигаться вперед как можно быстрее. Наконец я получил одобрение моего бюджета. Теперь пришло время заняться следующей проблемой: где должна расположиться новая Академия?
Я уже подумывал про одно место. В 30е годы, когда я впервые женился, мы с женой иногда снимали дом в Абботтабаде на лето. Находясь в долине на высоте 4000 футов над уровнем моря, в окружении предгорий Гималаев между северным Пакистаном и Кашмиром, Абботтабад имел собственный военный городок и не считался настоящей горной базой, такой как Кашмир, Мурри или Шимла. Но летние температуры были умеренными, а аренда дешевой. Кроме того, в Абботтабаде было достаточно места для поло, и местный гарнизон играл в него круглый год.
Поле для игры в поло полка Приграничных сил, Абботтабад, 1938г.
Я обычно отправлял туда своих пони для поло в начале сезона жаркой погоды; моя жена, слуги и пони оставались там около полугода, а мне обычно удавалось получить двухмесячный отпуск в июле и августе, чтобы присоединиться к ним.
Абботтабад, 1892г.
Таким образом, я хорошо был знаком с этим районом. В течение многих лет Абботтабадский лагерь являлся базовым депо для двух полков гуркхов, 5го Королевского гуркхского стрелкового и 6го гуркхского стрелкового, а также 13го стрелкового Приграничных сил, полка горной артиллерии и штаба бригады. В 5 милях отсюда находился еще один городок в Какуле, где в 30е годы располагалось Артиллерийское училище Индийской армии, а совсем недавно, во время Второй мировой войны, Учебная школа для молодых офицеров Королевского индийского армейского корпуса обслуживания (RIASC). Поэтому район обладал всей логистической инфраструктурой хорошо организованной военной базы - склады снабжения, инженерные службы и т.д. Кроме того, это было всего в 80 милях от Равалпинди по дороге; также была железнодорожная ветка из Равалпинди, хотя она заканчивалась в Гавелиане, в 10 милях от Абботтабада. Таким образом, район был в пределах легкой досягаемости от штаб-квартиры Пакистанской армии в Равалпинди.
Абботтабад, до 1947г., Абботтабад, место неподалеку от клуба полка, 1930е гг., современная фотография стадиона Академии в Какуле.
Какул, насколько я помню, был маленький, но современный. Дома построены из кирпича и камня со всеми современными удобствами: водопровод, электричество и унитазы со смывом - на световые годы впереди большинства военных баз в 30е годы! Во время войны RIASC рос даже быстрее, чем другие рода войск Индийской армии, и я знал, что их учебные базы расширялись соответственно. Я запросил штаб Армии, занят ли теперь Какул кем-то. К моему удовольствию, они ответили, что это не так - поэтому я решил съездить туда и подтвердить ощущение, что это будет идеальное место для новой Академии.
Я ехал по Великому колесному пути в предгорья, пока дорога не вышла в широкую долину, где лежал Абботтабад. Вокруг долины поднимались прекрасные холмы, возвышающиеся к востоку, где величественные Гималаи в белых горностаевых накидках встречались с небесами. Какой великолепный фон для Академии! Сама долина была с хорошо развитым земледелием, зеленой и пышной, а местные племена, шинвари, были относительно законопослушными - по сравнению с трансграничными племенами на северо-западе.
Современное фото хорошо отражает витиеватые описания Инголла.
Прибыв в Абботтабад, я обнаружил, что все в обычном состоянии потрясений, вызванных Разделом. Гуркхи уходили - 5й КГП был назначен в новую Индийскую армию, 6й ГП становился частью Британской армии - а их место занял 12й полк Приграничных сил. Но учебная школа в Какуле была, как меня и заверяли, пустой.
Бывшие объекты RIASC оказались точно такими, как я предполагал. Помещения для персонала и большой клуб были в состоянии тип-топ. В новых зданиях размещались 4 столовых и отдельные комнаты для примерно 400 курсантов, дома (hutments) для женатых офицеров, большой лекционный зал плюс небольшие учебные, 2 кинотеатра и многое другое. Были некоторые недостатки, но я решил, что они перевешиваются преимуществами. Это было идеальное место для Академии.
Командующие новых вооруженных сил: адмирал Джеффорд, генерал Грейси и маршал ВВС Этчерли. Генерал сэр Дуглас Дэвид Грейси в 1951г.
Я вернулся в Равалпинди и написал отчет, в котором рекомендовал выбрать Какул. Я лично обсуждал это с Главнокомандующим генералом сэром Дугласом Грейси, а также с начальником Генерального штаба и Директором по военной подготовке, все они были офицерами британской регулярной армии ссуженные Пакистану. Учебная школа в Какуле была должным образом (надлежащим, должным образом, в должном порядке, в должное время - военный канцеляризм, официальная формулировка, которая частенько встречается у Инголла. Причем не только при описании официальных событий, но и обычной жизни, видимо, как юмор. Или привычка… м.К.) выбрана местом для Пакистанской военной академии.
Затем последовали сотни встреч в Штабе армии в Равалпинди, когда мы начали заниматься такими вопросами, как персонал, курсы и оборудование. Снова я столкнулся с джентльменами из финансового департамента из-за своих заказов, а также с несколькими неприятными типами, которые были недавно назначены и хотели демонстрировать свои властные мускулы. Однако я рад сообщить, что большинство пакистанских офицеров осознавали, что создание ПВА имеет приоритет перед всеми новыми учебными заведениями, кроме Штабного колледжа в Кветте, и оказывали мне полную поддержку и содействие.
Один человек, на поддержку которого я всегда мог рассчитывать, был в Министерстве обороны, и, соответственно, одним из моих главных боссов, Искандер Мирза**. Мы знали друг друга еще по Штабу армии в Индии и были в очень хороших отношениях. После нескольких ненужных задержек с вопросом о персонале я решил попросить Искандера помочь. Я хотел, чтобы он уполномочил меня выбирать любого нужного мне офицера через голову Военного секретаря в штаб-квартире Армии, задачей которого было организовывать назначение и распределение всех офицеров в Пакистанской армии.
Но в первую очередь, во время разговора с Искандером, я объяснил, что мне нужен полковой сержант-майор из бригады Гвардии в Лондоне, плюс шесть гвардейских сержантов-инструкторов. Искандер согласился и сказал, что заставит правительство Пакистана связаться с британским. Но Англия тоже была в состоянии потрясения после войны, и мои требования не могли быть выполнены в полном объеме. Однако благодаря Искандеру я получил одного бесценного полкового сержанта-майора В. K. Даффилда, кавалера ордена Британской империи, из 3го батальона Колдстримской Гвардии.
Мистер Даффилд никогда раньше не был на Востоке и ничего не знал ни об исламе, ни о стране, в которой должен будет служить, как я выяснил, когда он и его жена прибыли в Пакистан. Я приложил все усилия, чтобы познакомить его с моим почти 20-летним опытом службы в Индии, описать текущую ситуацию на субконтиненте и попытаться объяснить, что, по моему мнению, Пакистан ожидает от нас. Умный и восприимчивый человек, он быстро понял, какая это интересная перспектива для англичанина - принять участие в строительстве будущего этой страны. Хотя он и миссис Даффилд практически не имели социальной жизни в Академии, и минимального уровня комфорта, к которому они, должно быть, привыкли, они обжились очень быстро, а мистер Даффилд вскоре завоевал уважение всех, с кем общался. Супер инструктор, он стал легендой в Какуле за высокие стандарты строевой подготовки, дисциплины и ношения формы, которые он требовал от курсантов - стандартов, которыми по-прежнему наслаждается Пакистанская армия.
Другой персонал, приехавший из Англии, был не того же качества: только двое были гвардейцами, а остальные пришли из линейных полков и не отвечали требуемым стандартам. У некоторых были личные проблемы, и, в конце концов, они были отправлены волей-неволей в чужую страну, которая еще страдала от собственных родовых болячек. В конечном счете, я отослал их всех домой и сказал незаменимому мистеру Даффилду создать пакистанский персонал инструкторов. Что он и сделал с большим успехом, несмотря на свой несуществующий урду. Главным в арсенале сержанта была его способность жестко бранить своих жертв; манеры и словарный запас м-ра Даффилда были превосходны, и удивительно скоро я был поражен, услышав, как его команда пакистанских инструкторов использует точно такие же наставления на урду в сочетании с одинаковыми жестами!
Что касается других сотрудников, то слово Искандера Мирзы было крепко. Благодаря ему и премьер-министру Лиакату Али Хану, который также был министром обороны, любой офицер, о котором я просил, предоставлялся мне, и вскоре я собрал превосходный военный персонал. Все были молоды - еще вчера мои полковники были капитанами, а майоры - лейтенантами, но большинство понюхали пороха на Второй мировой. Нехватку опыта они компенсировали безграничным энтузиазмом. Я не мог бы найти лучшую или более лояльную команду.
Моим первым заместителем и командиром кадетского батальона стал полковник М. А. Латиф Хан*** из Белуджского полка, который сражался с большим мужеством в Бирме и был награжден Военным крестом. Когда мне впервые его предложили, у меня были некоторые сомнения; намекали, что его симпатии были антибританскими. Однако, как только я встретил Латифа, он мне сразу понравился. Во время нашего первого разговора я обнаружил, что он настроен сильно националистически - действительно, после того, как он оставил мой штаб, амбиции привели его к серьезным неприятностям. Но я прямо спросил его, действительно ли он антианглийский; если так, то он, очевидно, не подошел бы на роль моего заместителя. Он был очень честен и объяснил, что его предубеждение не против британской нации в целом, а против одного конкретного человека. В общем, был один бестактный высокопоставленный британский офицер, наступавший на молодые и чувствительные пальцы Латифа. Он также откровенно сказал, что тоже наводил справки обо мне - и, по его мнению, правительство не могло бы выбрать более подходящего человека, чем я, чтобы основать Академию! Само собой разумеется, мы завязали длительную дружбу.
Другим офицером, которого мне посчастливилось получить в Академию на должность командира роты, был свояк Латифа майор Абид Билграми. Эти два молодых человека были женаты на очаровательных и утонченных сестрах из благородного дома Бхопала - все были беженцами из Индии. Леди должны были сыграть важную роль в организации общественной жизни в Какуле.
Одна из первых вещей, которые были решены на наших встречах в Штабе армии, была продолжительность курса и, в общих чертах, какие предметы будут преподаваться. Я получил последние учебные планы из моей альма матер, Сандхерста, из Вест Пойнта, Дантруна (Австралийская академия) и Академии в Канаде. Грубо говоря, учебная программа была разделена на две трети академических предметов, одну треть военной подготовки. Мы работали день и ночь, делая наброски учебного плана для каждого предмета, все конспекты да конспекты. Внезапно я понял, что мы достигли стадии, когда материальные возможности для многих из этих предметов отсутствуют. Военная часть была прекрасной и росла с каждым днем, но где взять учебники и лабораторное оборудование?
Однажды я сидел в своем гостиничном номере в Равалпинди и читал «Гражданскую и военную газету». Издающаяся в Лахоре, это была самая влиятельная газета Пенджаба - на рубеже веков ее редактором был не кто иной, как Редьярд Киплинг. Передовая статья привлекла мое внимание: речь шла об образовании. Автор оплакивал тот факт, что в Пакистане мало учебных заведений, а лучшие из колледжей в Лахоре и Равалпинди подвергаются вандализму и грабежу со стороны хулиганов с базара. Далее он писал, что все лучшие мусульманские университеты оказались за границей в Индии - Османия, Исламия и Лакхнау - но практически все их ведущие преподаватели эмигрировали в Пакистан, нищие и без работы, никому не нужные.
Эта статья была вдвойне интересна, потому что у нас не было не только оборудования, но и преподавателей учить искусству, гуманитарии и науке. Короче говоря, кроме военного персонала, нужны были и академические кадры. Отдел генерал-адъютанта предложил мне обратиться к службам Армейского образовательного корпуса, и я действительно взял одного превосходного подполковника на должность директора по учебной работе, четырех майоров и несколько капитанов. Но мне нужно было еще много, а остальные люди из AОК, по моему мнению, были неспособны преподавать нужные нам предметы. В мирное время их основной работой было обучение простого солдата чтению и письму на урду латинскими буквами (то есть по-английски), в отличие от насталика; они также учили английскому некоторых продвинутых учеников, но это был предел их возможностей.
Я бросил газету и направился в кабинет старшего гражданского администратора, комиссионера Равалпинди. Я рассказал ему о своем тяжелом положении. Я отчаянно нуждался в учебниках и различном оборудовании; у штаба армии нет средств, чтобы купить то, что необходимо, - и тут же в колледжах Лахора и Равалпинди эти драгоценные активы разграблены и раскиданы гундами, бандами организованных мятежников. У полиции заняты руки, и они не могут выделять людей, чтобы остановить беспорядки. Возможно, пройдут годы, прежде чем Пакистан начнет выпускать свои собственные учебные материалы, и, конечно же, пока появятся валютные фонды, чтобы покупать это за рубежом. Но мне это нужно сейчас, сказал я. Могу ли я взять несколько солдат и провести организованный «грабеж» самостоятельно?
Сказать, что комиссионер был озадачен, будет преуменьшением. Он не был недавно назначенным на должность чиновником, но был довольно долго высокопоставленным сотрудником старой Индийской гражданской службы и привык к легальным и юридическим тонкостям. Тем не менее, он согласился, и, в конце концов, вызвал начальника полиции. У нас прошло короткое совещание, и мы договорились о времени и месте рейда. Затем я пошел к командующему стрелками Приграничных сил взять у него людей, и местному офицеру снабжения в Абботтабаде, который одолжил мне несколько 3-тонных грузовиков. В назначенный день мы должным образом обрушились на колледжи Равалпинди и систематически разграбили все, что смогли унести. Это было именно то, что нам было нужно, чтобы начать наши первые курсы - и честно, я думаю, что некоторые из наших трофеев того дня все еще используются в Академии.
Но я еще не закончил. После приобретения материалов мне понадобилось еще больше персонала для обучения курсантов. Я пошел навестить Главнокомандующего в Равалпинди - решив, что генерал-адъютант, вероятно, сочтет мою схему невероятной (дословно слишком сложно проглотить) - и показал ему передовицу в «Гражданской и военной газете», которая вдохновила меня. Я предложил прорекламировать, что гражданские профессора и лекторы могут устроиться в Академию - те самые люди, что бежали из Индии и теперь оказались без работы. Генерал Грейси, который был одним из моих учителей, когда я был кадетом, посмотрел на меня так, как будто я сошел с ума.
«Мой дорогой Бингл, - сказал он, использовав мое армейское прозвище, - и каким же образом ты собираешься включить кучу гражданских лиц такого калибра в военное учреждение? И как ты рассчитываешь платить им?»
Я был готов и заранее подготовил бумагу, как мой план может быть выполнен. Я предложил, что мы могли бы сформировать кадр гражданских преподавателей специально для академии. Я предложил присвоить им воинское звание ради жалованья и надбавок, но в специальных списках для службы только в Академии. Конечно, они будут носить не военную форму, а гражданскую одежду с академическими мантиями, что облегчит им работу в военной среде; это также подчеркивало бы их статус, было бы поучительно и оказывало только хорошее влияние на студентов. Что касается заработной платы, то люди, занимающиеся военными финансами, весьма вероятно, будут сопротивляться предложению оплачивать этот гражданский персонал; наверняка уйдут недели, если не месяцы, на заседания разных комитетов. Но мы не можем позволить себе ждать так долго. Я хотел бы, чтобы Главком решил все через их головы. Он согласился и немедленно позвонил в Министерство обороны в Карачи. И снова Искандер Мирза разобрался со всем, и я получил необходимое разрешение.
Я разместил свою рекламу в тот же день. Нас завалили заявления от академиков из числа перемещенных лиц и безработных. У большинства было несколько степеней; один джентльмен имел докторские степени по философии в университетах Эдинбурга, Бонна и Лейдена. Просто галактика талантов - и все они так жаждут работы!
К концу 1947 года мы получили окончательное разрешение на открытие магазина в Какуле. Теперь у нас было место, начало учебного плана и персонал. Наши академические перспективы выглядели превосходно. Но многое еще предстояло сделать, прежде чем первый курс в Пакистанской военной академии сможет начать учиться в январе 1948 года.
*Скорее всего, речь идет о генерале Навабзаде Агхе Муххамеде Раза (1905-1984). Выпускник Сандхерста (1927), впоследствии был послом в Китае, Иране, Франции, Монголии и США. Подобное мнение Инголла о нем не единственное, вот еще одна цитата: «Британское мнение о высшем руководстве пакистанской армии было столь же мрачным. М-р Рид, младший английский советник, докладывая по вопросу о будущем командующем Пакистанской армией, отмечал, что генерал-майор Н.А.М. Раза, «прирожденный интриган, активно лоббировал по поводу должности Главнокомандующего». Рид чувствовал, что у Раза нет ни способностей, ни личностных качеств для работы. Его боялись младшие, и не любило большинство британских и старших пакистанских офицеров».
**Искандер Мирза (1899-1969). Закончил Сандхерст в 1920г. в первом выпуске индийских офицеров. Служил во 2м батальоне Камеронианского (Шотландских стрелков) полка (стандартное годичное прикомандирование), Военной полиции, 17м Собственном королевы Виктории Пунском конном полку, воевал на Северо-Западной границе в 1921 и 1924гг. Позже перешел в Индийскую политическую службу, где сделал прекрасную карьеру.
Искандер Мирза в разные годы. Вверху слева - судя по форме, еще курсант Сандхерста, Внизу слева - как офицер в 1920е гг. Медаль, по идее, должна быть Индийская общей службы с пристежкой за Вазиристан, но лента выглядит странно - особенности цветопередачи? Внизу справа - как политический офицер в 1945г. Вверху по центру с наградами - орден Индийской империи (на шее), орден Британской империи (крест), Индийская медаль общей службы уже с двумя пристежками, медаль серебряного юбилея короля Георга V и коронационная медаль Георга VI. Вверху справа - президент Пакистана, 1956г.
Был близок к Лиакат Али Хану, будущему первому премьеру. После Раздела Индии - первый министр обороны (1947-54), затем губернатор, министр, и, наконец, первый президент Пакистана (1956-58). Свергнут в результате первого в Пакистане военного переворота, доживал свой век в Лондоне.
*** Вообще одинаковых фамилий в Пакистанской армии было много: и родственники, и просто однофамильцы, плюс много одинаковых инициалов, ибо престижные имена и родовые традиции. Тех же Латифов было, как минимум, два полных тезки. Биографию именно того, кто упомянут у Инголла, я нашел, хотя и пришлось попотеть, а вот фотографии попадаются только другого.
Муххамед Абдул Латиф Хан (1916-1995). Родился в туземном княжестве Бхопал, закончил Индийскую военную академию в Дехра-Дуне в 1936г. Служил в 5м батальоне 10го Белуджского полка. Воевал в Бирме, получил Военный крест в апреле 1945г. Стал первым командиром кадетского батальона в Какуле, в ноябре 1948-феврале 1949 командовал своим 5\10 Белуджским батальоном. Затем - 5м батальоном 12го полка Приграничных сил - это знаменитые Гиды. В феврале 1950г. переведен в штаб 9й дивизии в Пешаваре, в декабре 1950г произведен в бригадиры и стал командовать 52й бригадой в Кветте. Арестован в марте 1951г. за участие в заговоре высших офицеров против премьер-министра Лиакат Али Хана, первой среди многочисленных попыток военных переворотов. Освобожден в 1955г., после чего тихо жил до самой смерти в 1995г.
Раз уж Инголл говорил о переходах полков, скажем два слова и о его родной части. Из Италии полк вернулся в июне 1945г. При Разделе 6й Собственный герцога Коннаутского уланский полк отошел Пакистанской армии. Джатский эскадрон ушел в 7й легкокавалерийский полк, а сикхский - в 8й Собственный короля Георга V легкокавалерийский полки теперь уже Индийской армии, а взамен получил их эскадроны пенджабских мусульман. До 1956г. в армии сохранялись все королевские титулы, шефства и наименования, доставшиеся по наследству, потом Пакистан стал республикой, и они были отменены. Полк стал просто 6м уланским. Участвовал в индо-пакистанской войне 1965г.
Наплечная нашивка полка в 1947-56гг. красно-желтых цветов Бронетанкового корпуса, еще с шефством, и кокарда с 1956г.