Викинги во Вьетнаме.
Норвежцы во Вьетнаме - звучит как название какого-то эксплуатационного кино. Что-то типа «Байкеры против Вьетконга» или «Викинги против пришельцев», ну а здесь «Vikings Vs Vietcong». Но это не городская легенда, кормчие в рогатых шлемах из страны Полуночного Солнца действительно вели оленей стрижей заливов по земле кораблей на пир мечей пулеметов за огонь Эгира, полученный от скрелингов.
Рейдар Стефенсен с южновьетнамскими коммандос.
Откуда появилась идея задействовать норвежцев для тайных морских операций? Когда в начале 1960х гг. стало ясно, что для заброски диверсионных групп на территорию ДРВ парашютов, сампанов и джонок уже недостаточно, встал вопрос о персонале, способном управлять быстроходными современными катерами. Однако вовлеченность американцев в дела Южного Вьетнама тогда отрицалась, не говоря о вторжении в Северный, нужны были профессиональные, но посторонние моряки. Наемники. Возможно, это случайное совпадение, но для Флота закупались быстроходные катера норвежской фирмы «Westermoen». Идеально, в случае чего, можно отрицать их принадлежность. А может как раз и моряков-норвежцев на них нанять? Через резидентуру в Осло вышли на нужных людей, вероятнее всего, в курсе была не только норвежская разведка, но и правительство.
С другой стороны, норвежцы были не единственным вариантом. В Бонне были также завербованы 5 немцев - механик и четыре капитана. Но здесь случился конфуз. Они пьянствовали (предпочитая коньяк), устраивали вечеринки с проститутками (со всеми сопутствующими проблемами с южновьетнамской полицией), свысока относились к вьетнамцам, и при этом сами, похоже, не особо блистали профессионализмом. В общем, из опасений за секретность, контракт с несерьезными тевтонами был расторгнут едва ли не через месяц их пребывания во Вьетнаме.
Но вернемся к норвежцам. Весной 1963 года молодого, но уже опытного, моряка Кнута Калвенеса один знакомый из Аустеволле спросил, не интересно ли ему поработать по профессии в Азии. Про Вьетнам пока не было ни слова.
Когда Кнут выразил первичное согласие, ему предложили подумать еще о двух подходящих парнях - опытных, надежных и потенциально заинтересованных. Кнут назвал имена Мартина Вика из Квиннхерада и Рейдара Стеффенсена из Бергена.
Альф Мартенс Мейер (1908-1989).
Кнут был выбран, скорее всего, потому что высокопоставленный военный разведчик Альф Мартенс Мейер был тесно связан с морскими кругами в Бергене и в Аустеволле, да и сам преподавал в местной Морской школе некоторое время перед и после ВМВ. Это же заведение закончил Кнут, и, видимо, был там на хорошем счету. А возможно были предложения и другим людям, просто этого мы уже не знаем. Так, есть упоминания, что было завербовано девять норвежцев, а не трое, известных на данный момент.
Слева направо: Кнут Калвенес (1936г.р.), Мартин Вик (1935г.р.) и Рейдар Стефенсен (1938г.р.) Летом 1963г. им было соответственно 26, 27-28 и 25 лет.
Все трое работали на судах бергенской группы фирм «Вестфаль-Ларсен», учились в Бергенской школе (Кнут и Рейдар в одном классе, Мартин чуть раньше), а Кнут и Мартин к тому же ходили вместе вдоль Западного берега Америки в начале 1960х.
Класс 1962-1963гг. Бергенской морской школы. Кнут сидит второй справа в первом ряду, Рейдар стоит вторым слева в среднем ряду.
Они благосклонно отнеслись к предложению и примерно в середине мая 1963г. получили официальные письма от панамской компании-прокладки TASA Airlines. В них содержались довольно подробные условия оплаты, льгот, страховки и отпуска по болезни, но сама работа обтекаемо описывалась как «морской советник и инструктор» в Южном Вьетнаме, окончательный контракт будет подписан по прибытии в эту страну.
В июле 1963г. в Бергене в отеле «Бристоль» произошла встреча с Альфом Мартенсом Мейером. В номере отеля за чашкой кофе они узнали ряд дополнительных подробностей, включая оплату - 10 тысяч долларов в год. Весьма неплохо даже по американским меркам! Правда отсчет службы будет вестись с момента фактического прибытия во Вьетнам. Плюс отпускные периоды, полное покрытие расходов на переезд, питание, проживание и страховое покрытие в случае смерти.
Для норвежцев той поры было не в диковинку наниматься на год или больше на торговый флот, чтобы подзаработать и повидать мир, это было этапом взросления и формирования личности. Но здесь речь шла о чем-то особенном, они догадывались, что определенно придется поучаствовать в чем-то более серьезном, чем обычно. Однако легко и быстро согласились. Кнут вспоминал: «Мы не слишком много думали об этом [перед тем, как принять предложение]».
В начале августа 1963г. трое приятелей, как и было условлено, приехали в Лондон, где вновь встретились с Мейером и каким-то американцем. Проведя здесь несколько дней, они полетели в Бомбей, а затем в Сайгон, куда прибыли в середине месяца.
15 августа прошла встреча в штаб-квартире южновьетнамского флота в Сайгоне, где они наконец-то встретились со своими официальными нанимателями - Береговыми силами безопасности (CSF), а также парочкой заокеанских представителей. По словам Рейдара, здесь они впервые осознали, что будут работать на Ц Р У.
Были подписаны документы, составленные на английском и вьетнамском языках, и подписанные двумя южновьетнамскими офицерами как представителями властей. Контракт Рейдара засвидетельствован Кнутом. Скорее всего, они засвидетельствовали друг друга. Подписавшие данные контракты будут являться морскими советниками CSF Правительства и выступать в качестве капитанов патрульных судов, исполняя обязанности, обычно ожидаемые от лицензированного капитана торгового флота (Master), и, при необходимости, боевые обязанности капитана военного корабля (Captain).
Контракт также содержал, помимо прочего, сведения о выплатах и компенсациях в случае гибели или попадания в плен. Сверх уже обговоренных 10 тысяч, за каждую выполненную миссию полагалась премия, кроме того, покрывались расходы на проезд, одежду, питание и проживание. Контракт заключался на один год, но его можно было расторгнуть до истечения срока с уведомлением за 30 дней. Так же договор будет расторгнут без уведомления и без какой-либо дополнительной компенсации, если в районе операции появятся их родственники.
Без особой фантазии трем норвежцам присвоили кодовое имя «Викинги». В Дананге, выбранном в качестве главной базы для секретных военно-морских операций против Северного Вьетнама, еще не все было готово, и им сказали пока остаться в Сайгоне. Здесь они сменили свои имена - Кнут стал Питом, Мартин - Майком, а Рейдар превратился в Дика. Фамилии не нужны, их следовало избегать. Примерно через неделю, где-то в 20х числах августа 1963г., небольшой самолет доставил Кнута, Мартина и Рейдара, в смысле, Пита, Майка и Дика на север, в Дананг.
Там их разместили на большой вилле в одном из лучших районов, где у них было все необходимое. В доме был садовник, повар и горничная, а все расходы покрывало Ц Р У.
Одним из основных элементов, как и в большинстве других секретных операций, да и вообще ради чего все затевалось, было то, что никого из них нельзя было связать с американской разведкой или властями. Норвежские власти и спецслужбы также могли заявить, что находятся в неведении и Осло не имеет к ним никакого отношения, поскольку эти трое пенителей морей были приняты в качестве гражданских подрядчиков. При этом норвежцы выглядели как американцы, что облегчало контакты. Адмирал в отставке Катал «Ирландец» Флинн, в то время один из инструкторов в Дананге, отмечал в интервью, что молодые, только что произведенные офицеры, приехавшие из Штатов, были очень высокомерны, обучая и читая лекции южновьетнамским солдатам-ветеранам, уже участвовавшим в боевых действиях.
Оперативная военно-морская база находилась на мысе полуострова Дананг, у подножия так называемой Обезьяньей горы. Первые месяцы прошли в тренировках с южновьетнамскими военно-морскими рейдерами. Они обучались навигации, которая в то время основывалась на звездах и компасе, и проникновению в Северный Вьетнам. Физическая/атлетическая и техническая/тактическая подготовка вьетнамским коммандос преподавалась отдельно инструкторами «морских котиков» (отряд ЭХО 1й команды) и американскими морскими пехотинцами.
Рабочий день начинался с гимнастики и тренировок. Рейдар говорит, что он часто начинал день с легкой зарядки с командой на пирсе: упражнения, отжимания и приседания. Мартин вспоминает, как один из «котиков» хотел, чтобы он присоединился к ним для бега и тренировок со спецназом в «буше». Мартин ответил, что по контракту он должен командовать катером, а не бегать по лесам.
Обычно они шли пешком или брали велотакси от своего дома до пристани, где их забирали, чтобы отвезти на базу к западу от города на небольшой лодке, управляемой вьетнамцами. У Рейдара иногда были мигрени, по рассказу Мартина в одно утро тот вообще не мог встать с кровати. Им пришлось спуститься на шаттл-лодку без него, но, в конце концов, Рейдар смог встать и ему удалось поймать попутку до базы. Не ясно, правда, что послужило причиной «мигреней» - акклиматизация или местные напитки.
Все трое вскоре заслужили уважение как южновьетнамцев, так и американцев. Капитан Чыонг Зуй Тай, командующий южновьетнамскими морскими коммандос (Lực Lượng Biệt Hải, или короче Biệt Hải), позже дослужившийся до подполковника и после войны сумевший бежать в Новый Орлеан, Луизиана, вспоминал: «Они были настоящими викингами. Они так хорошо знали навигацию».
Капитан Чыонг Зуй Тай (второй слева) и майор Нго Тхе Линь (второй справа), Дананг, 1964г.
Капитан Чыонг Зуй Тай командовал 36 коммандос, разделенными на шесть взводов, и подчинялся майору Нго Тхе Линю, командующему Службой береговой безопасности (CSS, преемник CSF с апреля 1964 года), в которой Biệt Hải были ударной силой. В Дананге ответственным лицом от Ц Р У и координатором военно-морских операций был Такер Гугельман, колоритная и легендарная личность тайных операций.
Такер Гугельман (1917-1975), полковник Морской пехоты, на Соломоновых островах был ранен в правую ногу. После ВМВ побывал в Корее, на Кубе (предположительно, Залив Свиней), в Европе, Тибете, Афганистане, Вьетнаме. У него было кольцо, которое он, по своим рассказам, срезал с пальца тибетского монаха. Гугельман был отправлен во Вьетнам в 1962 году, где после первоначального назначения в военизированный учебный центр в Хоакам, недалеко от Дананга, был назначен по собственной просьбе ответственным за начинающиеся тогда тайные военно-морские операции совместно с вьетнамским PSO (Presidential Survey Office).
В 1963 году ему помогал молодой офицер из только появившихся «морских котиков» лейтенант Фил Хольц. В будущем он станет начальником резидентуры в Коста-Рике во время знаменитого скандала «Иран-Контрас» в Никарагуа.
Мартин Вик, Фил Хольц и Рейдар Стефенсен на вилле, снятой для норвежских шкиперов в Дананге.
Вскоре после прибытия «викингов» познакомили с лодками «Свифт» (Swift - стриж, а также прилагательное быстрый), на которых они должны были работать. Выбор американских судов, конечно, противоречил теории «правдоподобного отрицания», но был признан приемлемым в качестве временного решения. Катера, изготовленные «Sewart Seacraft» в Бервике, Луизиана, были куплены Ц Р У и после модификации и испытаний в 1962 году отправлены по железной дороге в Сан-Диего, Калифорния, для дальнейших испытаний весной 1963 года. Три из них были отправлены (судами, не своим ходом) в бухту Субик, Филиппины, затем в Сайгон, а оттуда - в Дананг. Фил Хольц был среди тех, кто перебрасывал их на север. К прибытию норвежцев только два из трех катеров уже находились в Дананге. Третий и последний Свифт прибыл примерно неделю спустя. Одна из лодок оказалась немного «заросшей», поэтому ее пришвартовали на острове недалеко от базы, очистили и перекрасили.
У норвежцев раньше не было опыта работы с этим типом судов и они не проходили никакой специальной подготовки, но это было воспринято как «обучение на рабочем месте» и никто из них не счел это особым испытанием, поскольку все они привыкли к парусным лодкам с раннего возраста. Помимо того, что катера были немного быстрее (28 узлов), с чем они раньше сталкивались, не выявилось никаких трудностей. Свифты были просты в управлении, быстры и очень маневренны.
Радаров первоначально не было, они были установлены где-то в начале 1964г. по просьбе Викингов. Однако им было приказано не использовать их во время миссий, чтобы снизить риск обнаружения и перехвата. Мартин утверждал, что никогда не пользовался им во время настоящих миссий, в то время как Рейдар признался, что иногда все-таки включал радар для облегчения навигации в точке высадки.
На судах также была установлена антенна радиопеленгатора, но часто они пользовались секстантом, компасом и ручными механическими инструментами. Навигационные карты не всегда были высшего качества. Суда были дополнительно оснащены радиостанциями VHF и HF. Также у них были очки ночного видения. С их помощью они могли замечать инфракрасные световые сигналы от метаскопа, которым были оснащены пловцы и резиновая надувная лодка. Это облегчало их обнаружение при возвращении с миссии. Кроме того, на «Свифте» была своего рода инфракрасная «фара» на рубке рулевого, свет которой не был виден невооруженным глазом, но могли наблюдать пловцы с инфракрасными биноклями. С людьми в лодке можно было также общаться по рации, однако этого следовало избегать, кроме случаев совсем крайней необходимости.
Катера были оснащены легким вооружением. За крышей мостика находился один пулемет 50го калибра (12,7мм), первоначально на временном, а позже на постоянном, станке. У катеров не было лага-спидометра, скорость оценивалась на основе оборотов двигателя и личного опыта, «на глазок». На борту не велось письменного журнала, но у капитана был магнитофон, на который записывались команды руля, изменение курса и т.п. Магнитофон передавался американцам по возвращении на базу.
Сплав высококвалифицированных норвежских моряков и южновьетнамских коммандос теоретически представлял собой мощное оружие. Рейдар и Кнут не скупились на похвалы рейдерам и пловцам: «Мы нашли их храбрыми и отзывчивыми, пускай некоторые из людей-лягушек были немного сумасшедшими».
В октябре 1963 Рейдару предоставили отпуск для женитьбы на своей беременной невесте. Они провели несколько дней в Париже, затем он вернулся в Дананг.
В ноябре 1963г., как известно, были убиты президенты Дьем и Кеннеди. Ситуация в Дананге, как и вообще во Вьетнаме, была несколько хаотической, что будут дальше - неясно. «Пит», «Майк» и «Дик» сидели дома под охраной, им также обещали эвакуацию в случае чего. Новый президент Линдон Джонсон продолжил политику расширения тайных операций и 16 января 1964г. подписал меморандум 273, приведший к серии операций под названием «34 Альфа» или «ОПЛАН 34А».
Мартин, Кнут и Рейдар были назначены каждый на свой постоянный «Свифт». У катеров не было наименований и бортовых номеров, но условно они назывались 1 (Кнут), 2 (Рейдар) и 3 (Мартин). На каждом катере был постоянный экипаж из трех вьетнамцев: рулевой, пулеметчик и переводчик/офицер связи. Члены экипажа жили недалеко от базы. Норвежцы прошли курс вьетнамского языка, дабы иметь возможность отдавать приказы, особенно рулевому. Кнут лучше других овладел им, не в последнюю очередь потому, что его тон голоса, как утверждали, хорошо подходил для этого языка.
Обычно брифинги проводились в «Белом слоне». При французах это была гостиница, но в 1963 году тут разместились южновьетнамское командование и американское MAROPS, позже ставшее так называемой US Naval Support Activity, которое включало то, что позже официально стало называться NAD (Naval Advisory Detachment) с февраля 1964 года. Там же в то время жил руководитель этих операций Такер Гугельман.
Перед операциями обычно проводились учения и тренировки в районе Дананга. Одним из любимых мест для таких учений была южновьетнамская военно-морская база в устье реки Куавьет, где можно было имитировать атаки на аналогичные северо-вьетнамские базы, расположенные в устьях рек Зянь и Рон.
Итак, за день до начала операции проходил брифинг в «Белом слоне». В инструктаже принимал участие только шкипер, которому предстояло выполнять это задание, обычно вместе с двумя американцами. Если одновременно проводилось две миссии, то двух капитанов инструктировали индивидуально и держали отдельно. Обычно больше никого не было. После инструктажа они должны были остаться и провести ночь в этом здании, пока их не отвезут на причал. Не разрешалось общаться с кем-либо до завершения задания. Обычно брифинги были довольно простыми, сообщалась некоторая информация о возможных угрозах, времени отправления и месте проведения операции, количестве людей и из какой команды они будут. Чаще всего, что вполне понятно, задания планировались на безлунные или почти безлунные ночи. Мартин вспоминал, что иногда инструктажи были слишком простыми и неподробными.
Южновьетнамские коммандос перед миссиями содержались отдельно, их брифинг проводился в другом месте, норвежцы в тех инструктажах не участвовали. Вьетнамцев подробно инструктировали офицеры «морских котиков». Миссии быть как диверсионные, так и разведывательные, подготовка могла включать изучение изображений, полученных со спутников или самолетов. Члены каждой команды, назначенной для миссии, также должны были оставаться вместе и не покидать базу, пока их не доставят на причал для посадки на катер, причем команды были отделены друг от друга. Все это делалось в целях безопасности и секретности, чтобы предотвратить утечки и убедиться, что они не узнают больше, чем нужно, а если кто-то будет захвачен - не разболтает лишнего. Однако на практике эти меры не помогали.
Кнут Калвенес полагал, что у северных вьетнамцев почти наверняка были информаторы: «Они могли наблюдать за нами, пока мы покидали Дананг и направлялись на север, но они не могли знать, что мы будем делать, когда достигнем пункта назначения. И они не знали точно, куда мы направляемся». Все норвежцы и южновьетнамцы были убеждены, что были лазутчики, которые передавали информацию на Север об их миссиях, уж слишком часто у них было чувство, что их ждали, когда они прибывали к своим целям. Американский разведчик тогда же рассказал, что захваченный вьетконговец сделал «удивительно точный» набросок катера Свифт.
Рейдар с пистолетом-пулеметом М3А1.
Норвежцы носили униформу цвета хаки без опознавательных знаков. У всех был Кольт .45 в качестве личного оружия, и, кроме того, они иногда тренировались с пистолетами-пулеметами.
Кнут Калвенес в Дананге.
Норвежцы на всякий случай не расставались с пистолетами даже дома. В основном они чувствовали себя в безопасности, но никогда нельзя знать наверняка. У южновьетнамцев на борту также не было знаков различия. Команда, предназначенная к высадке на сушу, обычно находилась под палубой во время плавания к цели. На кормовой палубе были одна или две резиновые надувные лодки, готовые к выходу в море. Кроме того, Свифты оснащались большим резиновым баком с дополнительным топливом. Иногда оно оказывалось необходимым, чтобы вернуться в Дананг.
В день операции капитанов отвозили (или шли пешком, или брали велосипедное такси) на причал, откуда на небольшой лодке транспортировали на оперативную базу, где размещались, обслуживались и заправлялись Свифты.
С базы они отправлялись на пирс в другой части города, где загружались рейдеры. Вместе с норвежцами на борту катеров могло находиться около дюжины вьетнамцев: минимум 4 члена штурмовой группы, плюс 1-2, которым было поручено наблюдение или управление резиновой лодкой в ожидании возвращения рейдеров. Еще трое уже указанные ранее члены команды - рулевой, переводчик и пулеметчик для 50го калибра.
Рейдар Стефенсен.
На задание всегда отправлялись днем, имея 8-10 часов в запасе, чтобы глубоко проникнуть во враждебные воды. Обычно они выходили в открытое море, а затем шли на север в международных водах. 17ю параллель проходили уже под покровом темноты. Иногда они видели огни рыболовного судна или на берегу, но в основном плыли в полной темноте. Если из Дананга выходили два катера, то плыли вместе до 17й параллели, а затем расходились к своим точкам высадки. Как уже говорилось, они не знали о конечной цели и миссиях друг друга.
Кнут Калвенес с его акцентом фьордов южно-центрального норвежского побережья, рассказывал 36 лет спустя: «Южные вьетнамцы выполняли диверсионные и разведывательные миссии. Они всегда действовали ночью. Плыть на север было холодно, но я всегда концентрировался на миссии».
В зависимости от расстояния на цель выходили плюс-минус около полуночи. Точка высадки обычно находилась на расстоянии 1-1,5 морских миль от цели. В некоторых местах (например, в устье реки Зянь) стоял буй, что облегчало поиск точки высадки. Большую часть времени было так темно, что приходилось «нащупывать путь» к бую. Норвежцы знали береговые радары Северного Вьетнама, поэтому также использовали свою простую бортовую антенну DF (радиопеленгация), чтобы нацелиться на сигналы, близкие к намеченному месту высадки людей-лягушек.
Рейдеры отправлялись взрывать мосты, порты, корабли или просто наблюдать за стратегическими позициями вдоль побережья. Четверо или более коммандос отплывали на резиновой лодке, оснащенные взрывчаткой, пистолетами-пулеметами (обычно M3A1 «Масленка» или «Смазочный шприц» с глушителем), уоки-токи (рациями) и ночными биноклями, чтобы увидеть инфракрасный прожектор на крыше рулевой рубки «Свифта» для поиска обратного пути на катер.
На «Свифте» выключали двигатели и вообще все, что могло шуметь, а также соблюдалась строгая светомаскировка. Это были обычные процедуры. Часто течение и ветер были минимальными, так что они просто ложились в дрейф и ждали в полной тишине возвращения диверсантов. Нередко до них неплохо доносились звуки с суши. Они могли разговаривать друг с другом, но шепотом - вокруг были враги и приближения бесшумных вооруженных джонок с охраной и наблюдателями можно было и не услышать. Тьма одновременно была как другом, так и врагом.
Однако, чтобы сохранить свою позицию, время от времени приходилось запускать двигатели, и каждый раз они рисковали быть обнаруженными. Так продолжалось три-четыре часа. Если все проходило по плану, рейдеры возвращались около трех утра.
Во время этих операций возникало много непредвиденных ситуаций, вспоминал Кнут. Обычно по пути к цели все шло хорошо, но затем часто обнаруживалось, что ситуация отличается от описанной в брифинге. Когда информация не очень качественная, все усложнялось, и риски увеличивались. В разное время они потеряли в общей сложности восемь коммандос из тех, кого перевозили.
Сами они, согласно современному интервью, больше всего во время операций боялись авиаударов. Однако, с высоты послезнания, это можно отнести к чрезмерной осторожности и даже перестраховке, либо опять плохим разведданным. В то время у Северного Вьетнама не было существенных военно-воздушных сил. Реактивные МиГ-17 были переведены из Китая во Вьетнам лишь в августе 1964г., да и морские операции проводились, в основном, ночью, так что у тогдашней авиации было мало шансов вмешаться. Но это известно сейчас, а тогда, как уже говорилось, вероятность попасть под удар самолетов пугала.
У Кнута, Рейдара и Мартина было главное приоритетное правило, «постоянный приказ» - не быть обнаруженными. Поэтому они должны были покидать территориальные воды Северного Вьетнама по темноте. Но иногда норвежцы рисковали ждать дольше запланированного срока, зачастую даже до рассвета, надеясь вернуть рейдеров на борт, если операция пошла не по плану.
Хотя американцы не участвовали в миссиях, выполняемых «Свифтами», они, тем не менее, бывали на борту во время тренировок, испытаний и репетиций миссий. Обучение было разнообразным. Например, это могли быть отработка различных процедур на катере, навигационные упражнения для повышения точности в темноте, спуск и подъем надувной лодки, подбор аквалангистов при движении на скорости (обычно 5-6 узлов), а также упражнения по стрельбе из пулеметов .50 калибра. Во время этих мероприятий они плавали на остров в необитаемой местности, где стреляли по склону горы. Иногда они бросали ручные гранаты, чтобы глушить рыбу. Часто эти учения, такие как захват на скорости, проходили прямо за портом Дананг.
Тренировки южновьетнамских коммандос.
Во время обучения американцы проверяли навыки и норвежцев, и южновьетнамцев. Одно такое испытание состоялось перед первой миссией в декабре. Все три Викинга были отправлены в море на своих «Свифтах» в разные точки и получили координаты позиции, где они должны были найти заранее сброшенный буй. Они использовали секстант, чтобы измерить высоту солнца и определить свое собственное местоположение, затем плыли туда, где по их расчётам должен был находиться буй. Победитель получил «привилегию» взять на себя первую настоящую миссию. Мартин подошел ближе всего к бую и получил первую миссию.
Помимо учений и тренировок, рутинной задачей была заправка и подготовка лодок. Заправка производилась на небольшом расстоянии от базы, вверх по реке Хан (или реке Дананг, как ее тогда называли) в противоположной стороне от базы. Иногда лодки также приходилось ставить в док для чистки, покраски и другого обслуживания.
Продолжительность рабочего дня варьировалась и, в целом, они работали, тренировались или плавали до позднего вечера, а не только когда выходили на задания. С другой стороны, им часто не приходилось начинать день слишком рано. По выходным обычно было свободное время. Любимым местом отдыха был пляж в Микхе, известный как «Китайский пляж», к западу от Обезьяньей горы. Наслаждались они и холодным пивом «33», бестселлером в Южном Вьетнаме.
Отдых в Дананге. Рейдар слева с поднятыми руками, Мартин справа.
В следующей части рассмотрим конкретные операции, в которых принимали участие викинги во Вьетнаме.