"Единственная война, что у нас есть"-1.
Начнем, впрочем, не сразу с поездки Дэна Форда во Вьетнам в 1964г., а с его срочной службы в армии в 1950е годы.
Дэн Форд и его сослуживцы перед казармой в Форт-Брэгге собираются отправиться на учения с полным полевым снаряжением и довольно бесполезными карабинами M-2.
Журналист, писатель и историк Дэниэл Форд родился в 1931г. в Арлингтоне, Массачусетс. Обучался в университетах Нью-Гэмпшира (бакалавр политологии, 1954) и Манчестера (современная европейская история) в 1954-1955гг.
Система воинской повинности для отдельных граждан (дословно выборочная - Selective Service System), оказавшаяся не такой уж и выборочной, настигла его в декабре 1955г. День призыва был назначен на вторник, 3 января 1956г., видимо, чтобы прийти в себя после Новогодних праздников.
Дэн упаковал вещи, побывал у матери, продал свой любимый «Ford coupe» 1948г., в свое время купленный за 275 долларов, покатался на коньках с другом и его девушкой. Тот подкалывал Дэна предстоящим свиданием с Армией: Типа интересно, как там все, не так ли?
Дэн был убежден, что его будут презирать как 4-F, негодного к службе. В конце концов, он почти слеп на левый глаз, и плоскостопие. Ему и еще одному парню выдали билеты на автобус до Манчестера через Эксетер, а когда там выяснилось, что с 1 января он не ходит - бесплатные такси и ночевку в отеле. Когда все закончилось, один доктор сказал другому, ну, они не гоняют их так, как раньше. Форд получил 1-A, как немногие его одноклассники.
Дэниэл пережил учебку благодаря Сеймуру Мэйджору, другу по УНГ, который неразумно ответил правду на вопрос, состоял ли он когда-либо в Коммунистической партии. Я бы ответил на этот вопрос «нет», иронизирует Форд, даже если бы в кармане лежал партбилет. В 1950е не было возможностей перепроверять такие вещи. Если бы Ф Б Р проводило проверку каждого призывника, у них не было бы времени ловить преступников или прослушивать телефон Мартина Лютера Кинга.
Из соображений безопасности Си так и остался рядовым и не путешествовал дальше канцелярии роты «Гольф» 272го пехотного полка 69й пехотной дивизии в Форте-Дикс, Нью-Джерси.
69я ПД существовала в 1943-1945гг., именно она участвовала в знаменитой встрече на Эльбе с нашими войсками. В 1954г. была воссоздана как учебная дивизия, и в марте 1956г. расформирована. Нашивки, похожие на ее до степени смешения, носили актеры из ситкома «Шоу Фила Сильверса» (1955-1959) про мошенника и пройдоху сержанта Билко.
«Мы весело называли себя «членососами». Офицеры (все белые) и сержанты (большинство черные) находили забавным, что ротного писаря зовут рядовой Майор. Добрая душа, Сеймур Мэйджор хорошо справлялся со своими обязанностями, поэтому ему позволяли делать практически все, что он хотел, и он вызывал Дэна в канцелярию для набора текста всякий раз, когда в расписании был марш-бросок или какая-то другая невыполнимая задача.
Попутчик Форда также бывал там время от времени. Он, условно назовем его Брэдли, постоянно сбегал с учений и ему приказывали явиться к первому сержанту. Сержант (белый) посылал его как курьера разносить всякие бумаги или еще что.
Когда Брэд не возвращался, первый сержант отправлял Дэна его найти, и тот всегда сидел где-нибудь в крошечном почтовом отделении или кафетерии с прохладительными напитками и музыкальным автоматом, играющим «Little Band of Gold», «The Great Pretender» и «Blue Suede Shoes». В музыкальных автоматах того времени было всего 24 пластинки, поэтому, как и летом в Доксайде, и в столовой в УНГ, Форд слышал одни и те же песни так часто, что они врезались в память. Он выпил бокал оранжада с Брэдом, поговорили о классической музыке, в которой тот разбирался гораздо лучше, и через некоторое время отвел его обратно.
Сержант был в ярости - где ты был, почему не вернулся в батальон?!
- Вы не говорили мне возвращаться - ответил Брэд, что было правдой, и заплакал.
- Прекратить плакать! Почему ты плачешь?
- Потому что я боюсь вас, первый сержант.
Сержант отправил его в кабинет капитана. Там Брэд потерял сознание, было слышно, как он грохнулся на пол.
- Притворяется, - сказал сержант Си и Дэну, - Я знаю, что он притворяется.
Если Брэд и притворялся, то у него хорошо получалось. В начале февраля его отпустили по Разделу 8 - «психически не годен к военной службе», в то время как Форд остался в грязи и снегу зимнего Нью-Джерси, гоняемый и ругаемый черными сержантами, которые воевали в Корее и знали, что когда неподготовленные люди попадают в бой, они склонны бросать оружие и бежать.
Форд впервые был под управлением черных и вообще проводил много времени с ними. Они ему в принципе нравились, но их команды на английском были экстраординарны. Они говорили «casuals» вместо «casualties», «they» вместо «there», и «has» вместо «have». Например, «They is the AP or anti-personnel round, and then they is the armor-piercing or AP round», реально! Здесь, я так понял, как раз «они» вместо «там», и одна и та же аббревиатура AP и для «бронебойный», и для «противопехотный».
Форд был поражен выносливостью парней из Гарлема, которые после 12 часов тренировок перелезали через забор и отправлялись кутить в Бордентаун. Его любимцем был рядовой Портер, который то проводил целые ночи в Бордентауне, то страдал от сонной болезни. Он засыпал во время марша, а однажды, будучи на раздаче в столовой, когда Дэн протянул ему свой поднос, просто стоял с черпаком картофельного пюре, широко раскрыв глаза и рот, но крепко спящий. «Из-за всего этого, боюсь, я не вышел из Форт-Дикса таким же свободным от расовых предрассудков, как по прибытии».
Если бы Армия отпустила меня в День Святого Патрика (17 марта) 1956 года, по окончании базового обучения, я был бы довольно полезным членом Армейского Резерва, считает будущий писатель, потому что выполнил все, что от меня требовали, кроме печально известного марш-броска, и даже получил квалификацию меткого стрелка-шарпшутера (выше марксмена, но ниже эксперта) из великолепной винтовки M-1 Гаранд. «Какая это была замечательная винтовка! К счастью для меня, и, вероятно, для нации, меня никогда не отправляли в бой, но если бы мне пришлось это сделать, я бы не хотел лучшего оружия, чем эта никогда не заклинивающая, скорострельная (для своего времени) и удачно названная M-1, первая в своей области».
Но этого не произошло. После двухнедельного отпуска, который Форд провел в Вулфборо и Бостоне, он явился в Центр специальных боевых действий в Форт-Брэгг, для дальнейшей подготовки в качестве специалиста по радиовещанию. Здесь они, гики психологической войны, служили вместе с легендарными «зелеными беретами», и делили рекреационный центр с не менее легендарной 82й воздушно-десантной дивизией.
Армия тем летом приняла тропическую форму в британском стиле - шорты до колен и шерстяные носки до икр. Однажды, входя в здание для отдыха, Форд встретил двух черных десантников, которые выходили. Они уставились на шорты, не веря своим глазам. За спиной Дэн услышал, как один сказал другому: «Эта ПсиВойна ни хрена не показывает».
«Этот воздушный десантник из 82й был прав, конечно. Наша форма была абсурдной, в Форт-Брэгге было зверски жарко, а Пси(хологическая)Война была тратой времени».
Сделаем небольшое лирическое униформологическое отступление. Данная форма была введена в 1956г. Постановочные "рекламные" фото - на вас будут оглядываться! Воспоминания Форда подтверждают - да, оглядывались...
Постановочные "рекламные" фото - на вас будут оглядываться! Воспоминания Форда подтверждают - да, оглядывались...
Рубаха пришлась ко двору - короткие рукава, отсутствие галстука, а вот шорты и гетры популярностью не пользовались. Впрочем, они успели побывать во Вьетнаме, на фото выше справа по центру и внизу - военные советники.
На фото не форма обр. 1956г., но она также довольно любопытна.
Непопулярные шорты были отменены где-то в 1962-1963гг.
Чтобы извлечь хоть какую-то пользу, Форд сбегал в Нью-Йорк всякий раз, как удавалось выпросить пропуск у ротного писаря и поймать попутку. Они встречались в воскресенье вечером на Гранд-Сентрал (Центральный вокзал), где Дэн пытался уснуть на скамейке, а Военные полицейские пытались не дать ему уснуть, колотя по подошве ботинка дубинкой. Форд ходил на балет, или на пьесы, например, «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета и «За закрытыми дверями» Жан-Поля Сартра. Они ему нравились, особенно Годо и персонаж в исполнении Берта Лара, игравшего Трусливого Льва в «Волшебнике страны Оз» (1939). Но не все разделяли его чувства, некоторые уходили из зала, раздавались неодобрительные возгласы на поклонах, и «Годо» закрыли через несколько недель.
По возможности Форд старался побывать и в других местах, встречаться с друзьями и знакомыми. Он ездил автостопом до Дарема (1700 миль туда и обратно), однажды летел на C-119 «Флайинг бокскар» через столицу, это дало возможность воспользоваться сбросной трубой, дабы помочиться на Пентагон. Все это было очень хорошо, но недостаточно, чтобы примириться с Форт-Брэггом, поэтому он написал сенатору Стайлсу Бриджесу. Если я должен потратить два года своей жизни, просил Форд, почему я не могу сделать это в Германии? Несколько недель спустя его вызвали в штаб батальона.
- Так ты хочешь поехать за моря? - спросил майор. «За моря» прозвучало зловеще, что было явно не случайно. Он сложил руки и посмотрел на Форда.
- Да, сэр.
- Солдат, - сказал майор, - я служу в Армии уже 15 лет. Моим назначением мечты всегда была Япония, но Армия нуждалась во мне в других местах, поэтому я никогда не видел эту страну. Понимаешь?
- Да, сэр.
- Хорошо! Я могу отправить тебя со следующим набором отсюда, но это может быть не Германия. Это может быть Гренландия - холодная погода и эскимосы. И комары весной, понимаешь?
- Да, сэр.
- Ты все еще хочешь поехать?
Он серьезно о Гренландии? Дэн сглотнул и ответил: «Да, сэр».
Надеясь на лучшее, Форд купил в почтовой службе книгу «Немецкий без труда» в красном переплете, а несколько недель спустя действительно стоял с сумкой в очереди на посадку на войсковой транспорт «Генерал Дарби», направлявшийся в Бремерхафен.
Позади него стоял невысокий парень, который представился как Джордж Араухо. «Я не черный, - сказал он, - Я португалец». Он был боксером, как оказалось, и несколько лет назад серьезно претендовал на чемпионство в легком весе. Дэн не стал рассказывать ему, что в старшей школе тоже занимался боксом ради развлечения. Глядя на Джорджа, который выиграл 58 боев, все, кроме трех, нокаутом, он решил, что поступил хорошо, не став пробоваться на «Золотые перчатки». Джордж был чемпионом Новой Англии в 1948 году, как раз в год притязаний Дэна на звание боксера.
Они стали хорошими друзьями за 7-дневный переход до Бремерхафена, но после всего этого изучения Дэном немецкого языка, их посадили в спальный вагон поезда, направлявшегося в Париж. Вокзал Gare de l'Est, затем Gare d'Austerlitz, а оттуда в маленький городок Орлеан. Форду сказали явиться в канцелярию штабной роты, а Джорджа отправили в какую-то дыру.
Вскоре Форд обнаружил, что среди 400 человек в Head&Head, как ее называли, был всего один чернокожий солдат. Он тоже был выпускником колледжа и его звали Хэмп, вероятно от фамилии Хэмптон, но это не точно. В основном они использовали прозвища, обращаясь друг к другу.
Их рота размещала, кормила и иным образом заботилась о людях, которые работали в различных офисах в казарме Колиньи - полицейских, юристов, музыкантов, весь арсенал армии за рубежом, в общей сложности 13 тысяч офицеров, нижних чинов, жен и детей в Орлеане. Орлеан поддерживался полдюжиной отдаленных постов, так же как они поддерживали пехотные и бронетанковые дивизии в Германии, которые должны были остановить русские танки, когда и если они хлынут через Фульдский коридор, чтобы завоевать Западную Германию. Да, тогда действительно верили, что это может произойти, а Форду по должности было поручено внедрять эту веру в умы людей в казарме Колиньи.
Дэн узнал, что армия не лучшее место для знакомств, хотя Форт-Брэгг был своего рода исключением. За полтора года в казарме Колиньи он часто скучал по ребятам из ПсиВойны. Тед, выпускник Гарварда, который заикался или притворялся, что заикается, почему и был в центре внимания, и который утверждал, что прочитал « A la recherche du temps perdu» («В поисках утраченного времени» Марселя Пруста) в оригинале - семь книг, три тысячи страниц, миллион слов. Гловски, художник, который постоянно юморил на еврейскую тему. «Евреи? - кричал он, когда его просили передать апельсиновый сок, - кто говорит о евреях?» (каламбур juice - jews). И другие в таком роде. Был даже парень из Восточной Германии, который проскользнул через железный занавес и пошел добровольцем по Закону Лоджа, быстрый путь к гражданству за 5 лет службы в армии.
Так как штабная рота была вдвое больше обычной, Head&Head командовал майор, а замом был капитан, то есть на ступеньку выше обычного. Первый день Форд провел сперва на складе, затем в отделе кадров. Ему выдали оливково-зеленые шерстяные брюки и рубаху, боевой комбез со множеством карманов, снаряжение, половину тента палатки, один палаточный шест, шанцевый инструмент, штык-нож - все, что превратило бы очкарика-специалиста по радиовещанию в пехотинца, если бы Холодная война перешла в горячую стадию.
- Ты в канцелярии, - объяснил ему снабженец, - Мы не ходим на тренинг, и ты не чистишь свое оружие.
Он кивнул оружейнику, который помахал карабином и положил его обратно в стойку. Форд не помнит серийный номер, потому что никогда его не чистил и вообще не ухаживал за ним.
В конце концов, какой толк от шарпшутера, вооруженного карабином калибра .30 М-2? На базовом обучении им показывали карабин, но не просили использовать. «Я могу встать на том заборе, - сказал инструктор, - а вы можете стрелять в меня весь день, и вы не попадете в меня». В Форт-Брэгге Дэн понял, насколько бесполезен этот карабин, ну или, по крайней мере, выданный ему с серийным номером 1048803. Магазин вмещал 15 патронов. Редко удавалось выстрелить больше пяти из них, прежде чем затвор заклинивал, и требовался оружейник, чтобы его починить. С другой стороны, он был намного тише и весил в два раза меньше, чем Гаранд. И, предположительно, его можно было использовать как пулемет, хотя в случае с 1048803 это только ускорило бы момент, когда затвор заклинит, и он превратится в 5-фунтовый удлинитель для штыка.
Полностью экипированный, хотя и без оружия, Форд явился в канцелярию, где все, кого он увидел, были белыми - два писаря со значками специалистов на рукавах курток Айка, сержант Браун с пятью полосками, который стал его наставником и другом, и шестиполосный сержант Смит. В Head&Head было несколько пуэрториканцев, и, как уже говорилось, один единственный чернокожий. Даже повара в столовой были белыми. Они были французами, как и женщины в синей форме, которые обслуживали солдат в кафетерии и убирали за ними. Форд полагает, это был французский эквивалент его стипендии Фулбрайта: часть денег по плану Маршалла была займом, а не подарком, и теперь они крутились в столовой, подкачивая местную экономику и сохраняя при этом запас долларов во Франции.
Сержант Браун отвел Форда в кабинет командира.
- Рядовой первого класса Форд прибыл по приказу, сэр!
- Хорошо, солдат, мы тебя долго ждали.
- Сэр?
- Ты собираешься стать учителем, не так ли?
- Нет, сэр.
Офицер покачал головой: пошло не по плану.
- Ходил в колледж, не так ли? - сказал он, словно разыгрывая своего туза.
- Да, сэр.
- Ну, тогда ты собираешься стать учителем! А нам нужен унтер-офицер по информации и образованию войск.
Он сделал паузу, и Форд дал ожидаемый ответ - Да, сэр!
Теперь Дэн понял о каком тренинге, который людям из снабжения посещать не придется, идет речь. Каждый вторник и четверг днем, как ему объяснил сержант Браун, он будет читать часовую лекцию о текущих событиях и темах, представляющих интерес для Армии и, как предполагается, для войск. Многие из них были географическими: «Наш союзник: Греция», «Наш союзник: Западная Германия» и так далее. Другие были назидательными: Кодекс поведения и что разрешается говорить русским, если попадешь в плен.
Большинство сержантов в Head&Head были ветеранами Второй мировой войны, а некоторые были даже офицерами, которые предпочли быть пониженными в звании, чем бросить вызов жизни в реальном мире - включая бывшего капеллана! Даже сержант Браун, который был примерно одного с Фордом возраста, был ветераном, он служил в Корее с самого первого месяца.
«Я был ВП в Японии, - рассказывал он, - Когда я высадился в Пусане, они посмотрели на мою нарукавную повязку и сказали: «Нам не нужен никто регулирующий движение. Все едут в одном направлении - на юг!» Поэтому они посадили меня в танк». Его лицо было испещрено оспинами, которые он получил, управляя «Чаффи» в августе, когда Дэн готовился к первому курсу в Университете Нью-Гемпшира. И у него была медицинская бумажка, разрешающая носить уличную обувь с полевой формой, а не берцы, потому что его ноги были испорчены обморожением во время ноябрьского отступления из замороженного Чосина, в то время, когда Форд мыл посуду и изредка готовил омлет в Dunfey’s.
«Вы всегда можете сделать еще один шаг, если вам это нужно, - говорил сержант Браун, - Я помню парня с оторванной левой ногой, который шел от Ялу. Он просто прыгал на правой ноге и культе левой». Форд узнал от него больше, чем когда сам учил своих солдат: 200 человек по вторникам и еще 200 по четвергам.
Майор, по его собственному признанию, находился примерно в том же положении, что и бывший капеллан, и многие сержанты в Head&Head: его повысили в соответствии с его способностями или даже сверх того, и он прослужил слишком много лет в своем нынешнем звании, поэтому должен был либо уйти в отставку, либо быть пониженным до своего самого высокого унтер-офицерского звания. Майору в этом отношении повезло, так как он был уоррант-офицером, прежде чем получить полевой офицерский чин первого лейтенанта.
Уоррант-офицер это как мул, ни то, ни другое, как и специалист третьего класса, которым вскоре стал Форд. У Спец-три была зарплата и другие привилегии двухполосного капрала, но без каких-либо командных полномочий. Если бы русские действительно прошли через Фульдский коридор, и Форд оказался бы со своим карабином на защите Орлеана, настоящий капрал командовал бы им, как если бы он все еще был рядовым.
Так или иначе, майор пережил Форда в казарме Колиньи, и его понижение все еще ожидалось, когда тот уехал 4 января 1958 года.
Странность жизни в казарме заключалась в том, как медленно тянулся день, и как быстро пролетали дни - недели, месяцы! - без каких-либо достижений, кроме выпитого пива, выкуренных сигарет и просмотренных фильмов, в основном, вестернов, которые они называли «перестреляй их всех». Следовало бы читать книги или изучать французский, но каким-то образом все амбиции куда-то улетучились. В казарме Колиньи была довольно хорошая библиотека, но Форд не заинтересовала даже та ерунда, которую он раньше поглощал, Лью Ветцель, или Робин Гуд из «Современной преступности», или опустошенная Англия после Армагеддона.
Его первая лекция была катастрофой. Дэн неплохо справился с текущими событиями, но когда дело дошло до «Нашего союзника: Турции», то примерно через 20 минут остался стоять с раскрытым ртом и пустой головой. Ему нечего было сказать. Ничего! Дэн уставился на своих 200 подопечных, и они уставились в ответ. Поверьте, это много - четыреста глаз, очнувшихся от дремоты и пялящихся на вас. Молчание тянулось и тянулось, пока сержант Браун не оторвался от стены, к которой прислонялся, и не заорал: «Смир-НА! Разой-ДИСЬ!» Театр в мгновение опустел, и, наверное, для обучающихся это было таким же облегчением, как и для лектора.
В среду утром майор бросил на него взгляд, и Дэн послушно последовал за ним кабинет.
- Садись, Форд, - впервые офицер пригласил его сесть в своем присутствии. Майор немного подбодрил молодого солдата, рассказав анекдот об Элвисе Пресли, который нужно будет поведать в четверг, дабы успокоить и расположить слушателей. Форд рассказал эту шутку про Элвиса-Пелвиса (Таз, прозвище великого певца), хотя и предварил ее тем, что она от офицера, поэтому она смешная, и все посмеялись, и он смог рассказать про Турцию.
В общем, как лектор он начал не очень, но потом наладилось. Особенно хорошо дела пошли после того, как сержант Браун познакомил его с архивом фильмов. Во время Корейской войны было захвачено много русских учебных фильмов, их перевели на английский и распространили по базам по всему миру. Форду нравились эти фильмы, там новобранцев Красной Армии учили, как сражаться от дома к дому в городе, как форсировать реку без моста Бейли, как пересечь минное поле, как затаиться невидимым снайпером, - отличная штука! И самое лучшее в этих учебных фильмах то, что можно было спуститься со сцены, сесть в первом ряду (никто не сидел в первом ряду, откуда легко могли вызвать) и посмотреть их со всеми остальными.
В остальные дни недели Форд был третьим писарем в канцелярии, заменяя тех, кто был в отпуске или болел, и, помогая, когда дел было невпроворот. Многое из того, что происходит в Армии, было связано с личным номером (номер Дэна US51330425, он никогда его не забудет), и всякий раз при заполнении утреннего отчета или трехдневного пропуска, приходилось набирать один или несколько номеров. Большинство начиналось с «US», потому что большинство были призывниками. Сержанты, конечно, были RA из регулярной армии, а несколько солдат ER из резерва рядовых. Через несколько месяцев Дэн мог печатать личные номера хоть вслепую.
И это хорошо, потому что позже ему пришлось провести неделю в офисе с адресографом, который обычно используется для пробивки почтовых этикеток. Где-то один солдат подал в суд на Армию за то, что они поставили букву P на его собачью бирку (жетон), хотя он был не протестантом, а представителем какой-то секты, отличной от католиков (C), или иудеев (J), или безразличных (Y), или неверующих (X). Мусульманин, быть может? В результате был издан приказ, что на всех жетонах религия должна писаться полностью. Поскольку жетонов, как и глаз, у каждого солдата два, потребовалось некоторое время в личном кабинете с лязгающим адресографом. Ради забавы себя Форд записал как АТЕИСТА. Ему нравилось видеть, как расширяются глаза офицеров, когда они видят это во время инспектирования роты.
Однажды проверяющим был подполковник из SHAPE (Верховное главнокомандование союзных держав в Европе), должность, зарезервированная для людей со связями. Когда Тедди Кеннеди исключили из Гарварда за мошенничество, он пошел в армию и был назначен в почетный караул в SHAPE. Чтобы наказать Форда за пренебрежение к религии, полковник взял его карабин, осмотрел и, обнаружив, что он безупречно чист, выпустил последнюю стрелу из своего колчана: «Какой серийный номер этого оружия, солдат?»
Дэн понятия не имел, так как впервые взял его перед проверкой. Поэтому он выпрямился и выпалил номер, который помнил по Форт-Брэггу:
- Десять сорок восемь, восемь о (ноль) три, сэр!
- Это не серийный номер этого оружия, солдат, - сузились глаза офицера.
- Тогда это не может быть моим оружием, сэр.
Удивительно, что можно сделать, если настроиться на позитивный лад. Полковник протянул карабин и отпустил его, надеясь, что строптивца накажут за упавшее оружие, но Дэн поймал, и проверяющему пришлось перейти к следующему в строю. А что он мог сделать? Потребовать вызвать ротного оружейника? У него был график, и, вероятно, он хотел покончить с инспекцией так же сильно, как и Форд.
Казармы Колиньи в Орлеане.