волшебство. 1+1=3 (Tel_aviv_last_day)
Я проще, чем кажусь.
Вот сегодня, в день последний перед юбилеем и полнолунием (а родилась я тоже в полнолуние), сижу и доделываю, дописываю, досматриваю.
Репорт крайний про Тель-Авив. Про день, что был после випассаны и перед минус восемнадцатью в Петербурге.
Про день хождения по морю, городу и крыше.
Кастанеда говорил, что стоит знать, что смерть находится слева на расстоянии вытянутой руки. Это дает вкус жизни. Перед отъездом можно надышаться, наощущаться, наглазеться так, что до сих пор мне не вынырнуть полностью в космически-морозном любимом городе.
Спасибо Бублику, который выгулял меня по блошиному рынку. Там стаи предметов врывались в сознание, плясали там экзотические шаманские танцы, закручивали восприятие в спирали всех конфигураций и сочетаний.
В один момент пришлось залезть повыше, чтобы хоть немного встрепенуться и выскользнуть из-под влияния вещиц и вещичек, цветных, звучащих, липнущих к пальцам стойко.
Спасибо Бублику, что проперся от моего фотоаппарата и снял тысячу кадров меня в море, моря во мне, моря меня.
А я давно не такая серьезная, как раньше умела. Кверху ногами и мир веселее, и лица смешнее.
И успели мы и чашечек купить и сока (самого вкусного в мире) испить...
И с Антохой попрощаться.
В последние 40 минут до отбытия Ален постриг мою голову.
А потом... Потом я запечатлела вид с крыши, предварительно пропечатанный в сердце астральным выходом.
И улетела.
Птица ведь.
Все еще птица.
А фоток КУЧА
Вот сегодня, в день последний перед юбилеем и полнолунием (а родилась я тоже в полнолуние), сижу и доделываю, дописываю, досматриваю.
Репорт крайний про Тель-Авив. Про день, что был после випассаны и перед минус восемнадцатью в Петербурге.
Про день хождения по морю, городу и крыше.
Кастанеда говорил, что стоит знать, что смерть находится слева на расстоянии вытянутой руки. Это дает вкус жизни. Перед отъездом можно надышаться, наощущаться, наглазеться так, что до сих пор мне не вынырнуть полностью в космически-морозном любимом городе.
Спасибо Бублику, который выгулял меня по блошиному рынку. Там стаи предметов врывались в сознание, плясали там экзотические шаманские танцы, закручивали восприятие в спирали всех конфигураций и сочетаний.
В один момент пришлось залезть повыше, чтобы хоть немного встрепенуться и выскользнуть из-под влияния вещиц и вещичек, цветных, звучащих, липнущих к пальцам стойко.
Спасибо Бублику, что проперся от моего фотоаппарата и снял тысячу кадров меня в море, моря во мне, моря меня.
А я давно не такая серьезная, как раньше умела. Кверху ногами и мир веселее, и лица смешнее.
И успели мы и чашечек купить и сока (самого вкусного в мире) испить...
И с Антохой попрощаться.
В последние 40 минут до отбытия Ален постриг мою голову.
А потом... Потом я запечатлела вид с крыши, предварительно пропечатанный в сердце астральным выходом.
И улетела.
Птица ведь.
Все еще птица.
А фоток КУЧА