НЕ ПО ЛЖИ
«Летаргический Ленинград Леонида Богданова: Фотографии 1970-1990-х годов».
Арт-центр «Пушкинская, 10» (Лиговский проспект, 53). Малый зал Музея нонконформистского искусства.
Ноябрь - декабрь 2007.
Город и горожане - такова была главная тема фотографа Леонида Богданова. Точнее, две темы: в выполненных мастером изображениях Петербург и его обитатели существуют сепаратно, между ними нет гармонии.
Коренной петербуржец, Леонид Богданов родился в 1949 году, фотографировал с 1960-го, с 1968-го преподавал основы своего ремесла в ДК Пищевиков на Большой Московской. Десять лет фотолаборатория работников общепита была подпольным арт-салоном: художники-нонконформисты печатали здесь свои снимки, демонстрировали их друг другу, общались, слушали музыку грядущей революции и просто музыку. В 1978-м Богданов заполучил мастерскую в отдаленной Коломне, салон переместился туда, и теперь уже квартирка у Аларчина моста стала центром передового петербургского фотоискусства - на четверть века, до того момента, когда ее хозяин умер, встречая 2003 год.
Теперь куратор Валерий Козиев (Вальран) организовал в рамках выставочной программы «Ленинградский фотоандеграунд» ретроспективу Леонида Богданова. Обе главные темы покойного мастера представлены здесь лучшими работами, выполненными за двадцать лет - с начала 1970-х по начало 1990-х.
Город - советский и ранний постсоветский Петербург - выглядит на этих изображениях воплощением стародавнего пророчества царицы Евдокии Романовой, урожденной Авдотьи Лопухиной: «Питербурх не устоит за нами: быть ему пусту». Фотосъемки делались ночью или на рассвете, и потому величественные, невозможно красивые пространства северной столицы пусты. Нигде ни души, единственные обитатели этих мест - ангел над Дворцовой площадью, мраморные итальянские боги в Летнем саду, сфинксы.
Реальные же горожане возникают у Богданова на совсем других снимках. Здесь практически не видно петербургского великолепия. На фоне пивных ларьков, подворотен, сырых дворов-колодцев, брандмауэров суетятся деловитые алкоголики, порочного вида пацаны секретничают о чем-то своем, криминальном, сосредоточенно шлепает по лужам сколиозная девочка с тяжеленным портфелем в одной руке и мешочком со сменной обувью в другой, кормит голубей очевидно ослабший разумом ветеран войны и труда. Одно изображение идет в пандан другому, всё выстраивается в логически безупречный ряд, будто в кинохронику. Вот безымянный гражданин ведет нетрезвую беседу с бродячим псом. Вот выгуливает свою дворнягу бабулька деревенского вида. Вот ту же дворнягу с нерастраченной нежностью тискает жизнерадостный коломенский дедок. Полномочные представители отечественного среднего класса, все они - не униженные, не оскорбленные, не жертвы режима или трудных жизненных обстоятельств. Кому-то, наверное, эти люди и могут показаться жалкими, но - они стабильны, комфортны, в чем-то даже победительны. Следы именно их жизненной и хозяйственной деятельности видны там и сям: обвалившаяся штукатурка, в хлам раздробленный асфальт, разбитый уличный циферблат, оборванный провод, попиленные под корень деревья. Никакого уныния нет в простых сердцах горожан, напротив: есть оптимизм, энергия и неизъяснимая радость. Есть готовность завершить незавершенное. В такой вот среде, в нетрезвом ажиотаже, всегда наиболее душевно звучит песня «нам нет преград», кричится актуальная кричалка и рождается какая-нибудь грандиозная инициатива вроде плана охтинского небоскреба.
Леонид Богданов, как всякий большой художник, не уберегся, конечно, от бремени быть (по золотому ленинскому слову) «зеркалом революции» и точно обозначил в своих работах стародавний сюжет, не завершившийся до сих пор. Он запечатлел Петербург, возникший некогда как вершинное достижение российской цивилизации, - утратившим свое первоначальное содержание и обреченным на перерождение. Необратимые перемены несут великому городу не время, не враги, а его культурная инородность окружающему пространству. Не осталось в Петербурге эстетов-иноземцев - и местный люд без боязни занялся адаптацией среды проживания, переформатированием всего на свой лад, избавлением от ложного и чужеродного.
«Не стоит жалеть, - откуда-то из неизвестных сфер, кажется, утешает всех удрученных Леонид Богданов. - В поединке с простым красивое не победит». И в самом деле: против природы не попрешь.
Евгений Голлербах
Арт-центр «Пушкинская, 10» (Лиговский проспект, 53). Малый зал Музея нонконформистского искусства.
Ноябрь - декабрь 2007.
Город и горожане - такова была главная тема фотографа Леонида Богданова. Точнее, две темы: в выполненных мастером изображениях Петербург и его обитатели существуют сепаратно, между ними нет гармонии.
Коренной петербуржец, Леонид Богданов родился в 1949 году, фотографировал с 1960-го, с 1968-го преподавал основы своего ремесла в ДК Пищевиков на Большой Московской. Десять лет фотолаборатория работников общепита была подпольным арт-салоном: художники-нонконформисты печатали здесь свои снимки, демонстрировали их друг другу, общались, слушали музыку грядущей революции и просто музыку. В 1978-м Богданов заполучил мастерскую в отдаленной Коломне, салон переместился туда, и теперь уже квартирка у Аларчина моста стала центром передового петербургского фотоискусства - на четверть века, до того момента, когда ее хозяин умер, встречая 2003 год.
Теперь куратор Валерий Козиев (Вальран) организовал в рамках выставочной программы «Ленинградский фотоандеграунд» ретроспективу Леонида Богданова. Обе главные темы покойного мастера представлены здесь лучшими работами, выполненными за двадцать лет - с начала 1970-х по начало 1990-х.
Город - советский и ранний постсоветский Петербург - выглядит на этих изображениях воплощением стародавнего пророчества царицы Евдокии Романовой, урожденной Авдотьи Лопухиной: «Питербурх не устоит за нами: быть ему пусту». Фотосъемки делались ночью или на рассвете, и потому величественные, невозможно красивые пространства северной столицы пусты. Нигде ни души, единственные обитатели этих мест - ангел над Дворцовой площадью, мраморные итальянские боги в Летнем саду, сфинксы.
Реальные же горожане возникают у Богданова на совсем других снимках. Здесь практически не видно петербургского великолепия. На фоне пивных ларьков, подворотен, сырых дворов-колодцев, брандмауэров суетятся деловитые алкоголики, порочного вида пацаны секретничают о чем-то своем, криминальном, сосредоточенно шлепает по лужам сколиозная девочка с тяжеленным портфелем в одной руке и мешочком со сменной обувью в другой, кормит голубей очевидно ослабший разумом ветеран войны и труда. Одно изображение идет в пандан другому, всё выстраивается в логически безупречный ряд, будто в кинохронику. Вот безымянный гражданин ведет нетрезвую беседу с бродячим псом. Вот выгуливает свою дворнягу бабулька деревенского вида. Вот ту же дворнягу с нерастраченной нежностью тискает жизнерадостный коломенский дедок. Полномочные представители отечественного среднего класса, все они - не униженные, не оскорбленные, не жертвы режима или трудных жизненных обстоятельств. Кому-то, наверное, эти люди и могут показаться жалкими, но - они стабильны, комфортны, в чем-то даже победительны. Следы именно их жизненной и хозяйственной деятельности видны там и сям: обвалившаяся штукатурка, в хлам раздробленный асфальт, разбитый уличный циферблат, оборванный провод, попиленные под корень деревья. Никакого уныния нет в простых сердцах горожан, напротив: есть оптимизм, энергия и неизъяснимая радость. Есть готовность завершить незавершенное. В такой вот среде, в нетрезвом ажиотаже, всегда наиболее душевно звучит песня «нам нет преград», кричится актуальная кричалка и рождается какая-нибудь грандиозная инициатива вроде плана охтинского небоскреба.
Леонид Богданов, как всякий большой художник, не уберегся, конечно, от бремени быть (по золотому ленинскому слову) «зеркалом революции» и точно обозначил в своих работах стародавний сюжет, не завершившийся до сих пор. Он запечатлел Петербург, возникший некогда как вершинное достижение российской цивилизации, - утратившим свое первоначальное содержание и обреченным на перерождение. Необратимые перемены несут великому городу не время, не враги, а его культурная инородность окружающему пространству. Не осталось в Петербурге эстетов-иноземцев - и местный люд без боязни занялся адаптацией среды проживания, переформатированием всего на свой лад, избавлением от ложного и чужеродного.
«Не стоит жалеть, - откуда-то из неизвестных сфер, кажется, утешает всех удрученных Леонид Богданов. - В поединке с простым красивое не победит». И в самом деле: против природы не попрешь.
Евгений Голлербах