Буккитинги
17 часов в индонезийском автобусе - это было жестоко.
Еще часа не прошло, как я на него села, а я уже ненавидела всю Индонезию и готова была прям оттуда улететь на Бали. Моя ненависть была тихая и бессильная. С пониманием невозможности что-либо изменить. И оттого еще более тягостная.
Кондеи работали на всю катушку. Их было 3. Один регулируемый и два нерегулируемых. Я так замерзла, что не могла больше бездействовать. Попыталась самый сильный кондей заткнуть бумагами. Безуспешно. Пришлось пожертвовать подушкой. Стало полегче. Но от этого не становилась тише музыка и ровнее дорога. Я не представляла, как я проживу весь этот путь. Но вот я здесь, в Буккитинги. Жду каучсерфера - местного учителя английского.
Еще часа не прошло, как я на него села, а я уже ненавидела всю Индонезию и готова была прям оттуда улететь на Бали. Моя ненависть была тихая и бессильная. С пониманием невозможности что-либо изменить. И оттого еще более тягостная.
Кондеи работали на всю катушку. Их было 3. Один регулируемый и два нерегулируемых. Я так замерзла, что не могла больше бездействовать. Попыталась самый сильный кондей заткнуть бумагами. Безуспешно. Пришлось пожертвовать подушкой. Стало полегче. Но от этого не становилась тише музыка и ровнее дорога. Я не представляла, как я проживу весь этот путь. Но вот я здесь, в Буккитинги. Жду каучсерфера - местного учителя английского.