(no subject)
все, кажется, просто: я писал стихи (хотя, и к этому меня все чаще подводит посткоитумный самоанализ, с таким же неуспехом мог бы писать эссеистику, эротические рассказики и фэнтези), потому что я получал удовольствие, когда их писал, и не получал удовольствия, когда не писал. то есть удовольствие это не обязательно напрямую с этими стихами было связано. я гулял, разговаривал, читал, занимался собой, сексом, с учениками, хуйней. но полное удовольствие от всего этого я получал, только когда - не делая перерыва в жизни - катал четырехугольные текстики. это как выпивка с хорошим градусом - и без закуски идет, ок, но как же ж лучше, когда накрытый стол. сам накрывал, сам угощаешь, сам льешь.
и вот теперь, в который раз оказавшись во главе стола, я не могу отыскать на нем бутылки.
это, понятно, пройдет. и бутылка отыщется - на то они и заначки - но, разжевывая огромный неразрезаемый разбухающий во рту кусок вареного мяса, я чувствую, что все эти люди, которые занимают сходной протоплазмой свои челюсти ежедневно, действительно святые.
то есть они не делают вид, не напоказ строят из себя преподобномучеников, когда хотят сказать мне (это не всегда приводит к тому, чтобы сказать): чувак, ты живешь настолько неотличимо от нашего, что мы обязательно бы забросали тебя камнями,
кабы не челюсти. слишком много работы для них, чувак, не до тебя
и вот теперь, в который раз оказавшись во главе стола, я не могу отыскать на нем бутылки.
это, понятно, пройдет. и бутылка отыщется - на то они и заначки - но, разжевывая огромный неразрезаемый разбухающий во рту кусок вареного мяса, я чувствую, что все эти люди, которые занимают сходной протоплазмой свои челюсти ежедневно, действительно святые.
то есть они не делают вид, не напоказ строят из себя преподобномучеников, когда хотят сказать мне (это не всегда приводит к тому, чтобы сказать): чувак, ты живешь настолько неотличимо от нашего, что мы обязательно бы забросали тебя камнями,
кабы не челюсти. слишком много работы для них, чувак, не до тебя