он говорит
Он говорит: я достаточно пьян от новостей и сюжетов.
Он говорит: собирай чемодан, невыносимо всё это.
Он говорит: это время в дугу гнёт мою душу и тело.
Он говорит: я уже не могу, мне это осточертело.
Он говорит: надоела игра, вся эта румба и полька.
Он говорит: ну скажи, я не прав? Если не прав, то насколько?
Будто умышленно в пропасть везёт всех нас извозчик увечный…
Кончено, кончено. Видимо, всё. Некуда… Незачем… Нечем…
Солнце рассветное брезжит едва, лучики ломки и тонки.
Там, за окном, проплывает трамвай, будто в замедленной съёмке.
Будто там нет новостей и вестей - облачно, тихо, пустынно.
Снег заметает фужеры, постель, книги, альбомы, картины.
Падает время, летит с потолка белым, холодным, далёким,
и остаётся дрожать у виска, и отражается в стёклах,
и превращается в мокрый асфальт, бледные блики и лужи,
в гул самолёта, в холодный февраль, в воду внутри и снаружи…
Он поднимается, словно старик - медленно и отстранёно,
он ничего уже не говорит, смотрит на старые клёны,
что во дворе небо синее пьют, будто бы им накрываясь,
где заблудился зелёный июль и начинается август.
Медленно, медленно время стучит, катится солнце на запад,
время ключами гремит, и ключи падают в гулкое завтра,
и заполняет углы всех пустот ветер, простужено скалясь,
сумрак вечерний по дому плывёт, пола и стен не касаясь…
........
(6.08.2014 г.)
Он говорит: собирай чемодан, невыносимо всё это.
Он говорит: это время в дугу гнёт мою душу и тело.
Он говорит: я уже не могу, мне это осточертело.
Он говорит: надоела игра, вся эта румба и полька.
Он говорит: ну скажи, я не прав? Если не прав, то насколько?
Будто умышленно в пропасть везёт всех нас извозчик увечный…
Кончено, кончено. Видимо, всё. Некуда… Незачем… Нечем…
Солнце рассветное брезжит едва, лучики ломки и тонки.
Там, за окном, проплывает трамвай, будто в замедленной съёмке.
Будто там нет новостей и вестей - облачно, тихо, пустынно.
Снег заметает фужеры, постель, книги, альбомы, картины.
Падает время, летит с потолка белым, холодным, далёким,
и остаётся дрожать у виска, и отражается в стёклах,
и превращается в мокрый асфальт, бледные блики и лужи,
в гул самолёта, в холодный февраль, в воду внутри и снаружи…
Он поднимается, словно старик - медленно и отстранёно,
он ничего уже не говорит, смотрит на старые клёны,
что во дворе небо синее пьют, будто бы им накрываясь,
где заблудился зелёный июль и начинается август.
Медленно, медленно время стучит, катится солнце на запад,
время ключами гремит, и ключи падают в гулкое завтра,
и заполняет углы всех пустот ветер, простужено скалясь,
сумрак вечерний по дому плывёт, пола и стен не касаясь…
........
(6.08.2014 г.)