Письмо архиеп. Луки Войно-Ясенецкого митр. Николаю Ярушевичу: программа активизации деятельности РПЦ
Оригинал взят у magis_amica в Письмо архиеп. Луки Войно-Ясенецкого митр. Николаю Ярушевичу: программа активизации деятельности РПЦ
Письмо архиепископа Тамбовского Луки (Войно-Ясенецкого)
митрополиту Крутицкому Николаю (Ярушевичу)
с программой активизации деятельности Русской Православной
Церкви и борьбы с материализмом [1]
15 июля 1944 г.
Высокопреосвященнейший и дорогой Владыко.
Не терпит душа и не могу молчать, видя, что творится в Церкви Божией. О, какая страшная разруха, какой страшный голод духовный, какое множество некрещеных и лишенных христианского погребения, какая беспросветная религиозная тьма. Поскорее, поскорее надо нам, архипастырям, не покладая рук трудиться над восстановлением лежащей в развалинах и пепле Церкви Российской, и покарает нас Господь, если не будем спешить. Страшно, страшно для меня то, что мало будет помощников нам, что так оскудели делатели на ниве Христовой, ничему не научились за 27 лет страшной и великой революции, продолжают мечтать о митрах и набивать карманы и мешки деньгами, не радея о славе Божией. Поскорее, поскорее прекратите, дорогой Владыко, награждение митрами.
Чтобы лечить больных, надо знать состояние всего организма их и с изучения его начинать лечение. Надо и нам понять религиозное состояние различных групп народа нашего, чтобы начать духовное врачевание.
I. Простой народ, крестьянский народ, тот, который прежде вереницами шел за тысячи верст в Киево-Печерскую и Троице-Сергиевскую лавры, в массе своей, несмотря на антирелигиозную пропаганду, остается тем же почти в религиозном отношении, как и до революции, но дичает в голоде духовном. Ему надо помочь экстренными мерами в деле восстановления богослужения, ибо оно важнее всего; поскорее надо приобщить его к великим таинствам христианским, без которых грозит маразм духовный. Медленно, нетерпимо медленно идет открытие церквей в селах, и надо ускорить его двумя мероприятиями:
1) Всемерно добиваться пред Правительством немедленного открытия тех многочисленных сельских церквей, которые сохранились неповрежденными, в которых есть и утварь церковная, и облачения, и книги; возле которых часто живут без дела священники, потому, что заперты двери храма. До сих пор такие церкви числятся подлежащими открытию только в общем порядке. Их должны открывать вне очереди.
2) Не следует добиваться восстановления и открытия более или менее сильно поврежденных церквей или церквей, занятых мастерскими, складами или учреждениями, которые трудно освободить. Вместо этого, гораздо разумнее, проще и дешевле строить новые, деревянные церкви - обыденки (а не молитвенные дома, о которых часто ходатайствуют). В каждом селе найдется несколько нежилых изб, которые можно разобрать и построить из них большую избу с небольшим алтарем, одной главой с крестом. Вот и церковь - обыденка.
Надо возбудить пред Правительством ходатайство о разрешении постройки таких церквей во всем Союзе; надо поручить московским архитекторам выработать стандартные планы таких церквей и иконостасов, по возможности простых и дешевых.
В Москве и во всех епархиях надо поскорее организовать мастерские по изготовлению церковной утвари и свечные заводы, иконописные мастерские и переписку необходимейших церковных книг, не ожидая, пока станет возможным печатание их.
Нам следует взять пример с мусульман, у которых в каждом кишлаке и ауле непременно есть не одна, а несколько маленьких мечетей.
Предвижу возражение: где же взять столько священников, сколько их понадобится, если построить много церквей - обыденок? Невозможное людям, возможно Богу. Возвещая горе пастырям, которые губят и разгоняют овец паствы Его, Господь говорит: «Соберу остаток стада Моего из всех стран, куда Я изгнал их, и возвращу их во дворы их, и будут плодиться и размножаться. И поставлю над ними пастырей, которые будут пасти их, и они уже не будут бояться и пугаться, и не будут теряться, говорит Господь» ( Иер. 23, 1-4).
А словами пророка Иезекииля (гл.34) Господь говорит еще решительнее: «Вот, Я сам отыщу овец Моих и осмотрю их. Я буду пасти овец Моих и покоить их, говорит Господь».
Не надо останавливаться перед трудностями, не надо лавировать и изобретать способы человеческие, чтобы обойти их. «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам». При глубокой вере в Бога все будет возможно нам, верующим, если всегда будем идти путем высшей правды. Авраам ответил сыну своему Исааку: «Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой», ибо и в самых отчаянных обстоятельствах не поколебалась вера его. Так и мы скажем сомневающимся: «Бог усмотрит пастырей Себе», найдет их там, где мы не ищем; не из докончивших семинарии и нередко недостойных священства, а в недрах народа Божия, среди простых и чистых сердцем овец Христова стада; и наша задача будет только в том, чтобы дать им минимум богослужебных, богословских и практических знаний, необходимых для священника. Такие священники-простецы будут даже во многих отношениях лучше священников-семинаристов, ибо они близки к народу, плоть от плоти его. Я знал священника из полуграмотных слесарей, проповеди которого казались мне сумбурными и малопонятными, но простой народ очень хорошо понимал его, высоко ценил и любил за истинно христианское горение духа. Мы теперь все же в гораздо лучшем положении, чем архиереи древней Руси, набиравшие священнослужителей из неграмотных мужиков. Даже в недавнее от нас время св. Иоасафа Белгородского культурный и нравственный уровень священников был так низок, что Святителю иногда приходилось пороть их розгами и плетьми…
Не дожидаясь открытия средних богословских школ, надо кликнуть клич в народе и находить достойных священства простецов, поручая образованным протоиереям и священникам вести индивидуальные занятия с ними по подготовке к священству. Ведь средние школы во всех епархиях откроется еще не скоро.
II. До крайности плачевно религиозное состояние советской молодежи. Она абсолютно невежественна в религиозном отношении, и ей надо было бы проповедовать Евангелие, как пермякам, мордве и черемисам. Это, однако, невозможно по советским законам, и проповедь среди молодежи возможна только двумя путями: богослужениями, которые, слава Богу, уже привлекают много молодежи, и религиозным воспитанием детей через родителей. Однако и родители в значительном большинстве весьма мало подготовлены к этому, и им надо помочь вне богослужебными беседами, на которых должны излагаться основы догматического и апологетического богословия и священная история Ветхого и Нового завета. Советское законодательство разрешает ознакомление с религиозным учением молодых людей, достигших 18-летнего возраста, и следовало бы поставить вопрос об открытии воскресных школ для них.
III. Особой заботы требует религиозное просвещение нашей интеллигенции. Широко распространившееся, но и прежде сильное, безбожие среди людей, более или менее причастных к современному научному знанию, нельзя считать явлением серьезным и сколько-нибудь глубоким. Феликс Данте [2] в своей книге «Атеизм», которую можно назвать искренней исповедью атеиста, прямо говорит, что подлинный атеизм, который он сравнивает с дальтонизмом, безусловно, редок и даже может считаться духовной аномалией. О себе самом он говорит, что родился атеистом, и по складу своего ума отличается от огромного большинства людей, для которого естественна вера в Бога.
Широкое распространение безбожия в нашем народе и причастном к науке обществе объясняется двумя причинами. Данте справедливо настаивает на необходимости строго различать подлинный атеизм от антиклерикализма, как явление редкое от настроения очень распространенного. Все революции, по самому их существу, всегда сопровождались огромным подъемом антиклерикализма. Это вполне понятно, т. к. Церковь считают главным врагом революции, и это особенно ярко проявилось в нашей Великой революции. Гнев народа, разбившего цепи самодержавия, бурно обрушился на русскую Церковь, которая, в большом числе своих представителей, действительно была опорой и пособницей самодержавия. Но настало уже время, когда более умные стали понимать, что «вместе с ванной [3] выплеснули и младенца», что нельзя отождествлять черносотенное духовенство с Господом Иисусом Христом, а «Русское знамя» и «Колокол» с Евангелием.
Безбожие русской дореволюционной интеллигенции всегда связывалось с нигилизмом и революционностью, и потому не удивительно, что революционный подъем антиклерикализма был встречен ею с радостью, и очень содействовал широкому распространению антиклерикализма, смешиваемого с атеизмом.
Вторая причина распространения безбожия и отказа от религии в наших образованных и полуобразованных кругах состоит в том, что скудомыслие и духовное убожество свойственно всякой толпе, все равно, образованной или темной, пожалуй, даже в гораздо большей степени полуобразованной толпе, чем простым, неученым людям, среди которых немало людей ясного ума и глубоких духовных запросов.
Широкая образованность и глубокое приобщение к науке, большая самостоятельная работа на научном поприще не только не уводит от Бога, а, напротив, приводит к Нему всех тех ученых, которым свойственны глубокие вопросы духа. Те самые великие открытия астрономии, которые полузнаек, людей толпы так легко побуждают к издевательству над религией, очень многих глубокомысленных астрономов приводят к трепетному благоговению перед всемогуществом Творца. Изучение физики и химии, анатомии и физиологии у людей поверхностного мышления служит поводом к укоренению в механистическом и материалистическом воззрении, а у людей более глубокого духа рождает преклонение вперед премудростью Создателя.
Но немногие способны придти к сократовскому «я знаю только то, что я ничего не знаю». Такие избранные глубоко сознают, что их незнание неизмеримо больше, чем малое научное знание, и никогда мера нашего знания не превзойдет меры незнания просто в силу ограниченности нашей способности познания, нашей телесной и духовной ограниченности.
Люди интеллигентной толпы этого не понимают и с чрезвычайной легкостью принимают за непреложную истину «последнее слово науки», столь изменчивое и нередко противоречивое, и без критики охотно подхватывают легкомысленные антирелигиозные выводы из такого «последнего слова». Поистине удивительно умственная и духовная ограниченность таких «безбожников», часто совершенно незнакомых с религиозными учениями, никогда не читавших Евангелия и, тем не менее, отвергающих его и издевающихся над ним. Помню пожилую врачиху, всегда старавшуюся импонировать своей культурностью, которая на мой вопрос, что заменяет для нее религию, дала исключительный по глупости ответ: «врачебная этика».
Такие убогие интеллигенты безнадежны для истины. Но люди средние далеко не безнадежны, и очень многие из них могут придти ко Христу, если им помочь. А помощь им крайне необходима, ибо легко верят в Бога только люди, обладающие детским простосердечием и чистотой; а для людей, головы которых затуманены наукой, вера - очень трудное дело, ибо она требует устранения множества противоречий и разрешения трудных вопросов.
Чем же может и должна помочь им Церковь? Материализм очень силен и легко овладеет даже сильными умами, если они не склонны к познанию трансцендентального мира.
Прямая критика его, научная и философская, встречает в нем трудно победимого противника и до сих пор мало успешна. Но у него есть ахиллесова пята - его крайняя ограниченность; ибо материалисты заняты только видимым миром. Чтобы избавить образованных людей от власти материализма, есть только одно средство: открыть пред ними безграничный мир трансцендентного.
За время нашей революции в Европе и Америке возникла новая наука, метапсихология, занимающаяся изучением тех проявлений человеческого духа, которые явно принадлежат к области трансцендентного, но официальной, материалистической наукой игнорируются или даже клеймятся именем суеверий. Крупнейшие ученые всех специальностей разрабатывают эту новую науку, в крупных центрах Европы и Америки создан ряд метапсихологических институтов, издается много журналов и написано много книг по метапсихологии. Две из них я имел возможность прочесть с глубоким интересом и пришел к заключению, что метапсихология может послужить важным средством освобождения умов нашей интеллигенции от пут материализма; ибо она вводит в мир трансцендентного, пользуясь строго научными методами и тем, внушая доверие людям, преклоняющимся пред наукой. Метапсихология, как мне кажется, послужит мостом между наукой и религией, и Церковь должна использовать эту новую, несомненно, прогрессивную науку, как средство для начального отрезвления безбожников по недомыслию.
Конечно, Церковь обладает гораздо более могучим средством, чем метапсихология, для раскрытия и проповеди истины в Священном Писании и в житиях святых; но и от вспомогательных средств мы не должны отказываться. За последнюю четверть века, несомненно, появилась в католических и протестантских странах, большая неведомая нам, богословская и религиозно-философская литература, доступа к которой нам следует всемерно добиваться. Организация высшего богословского института может очень помочь нам в этом деле, так как для плодотворной преподавательской и научной деятельности его необходимо пополнение институтской библиотеки новейшей иностранной литературой, и вряд ли Правительство откажет в этом.
Иностранная литература будет необходима нам и для осуществления другой задачи, которую я считаю очень важной в неотложной, именно для создания новой апологетики, направленной, прежде всего, против материалистического атеизма. Обширная антирелигиозная литература, отравившая своим ядом множество слабых и неустойчивых умов, не должна остаться без нашей критики и ответа. Коллективным трудом христиан - ученых всех специальностей, объединенным компетентным архипастырским руководством, должна быть изучена и подвергнута критике вся антирелигиозная литература и создана новая, серьезная апологетика, это большое дело займет не менее трех лет, и к тому времени отсутствующая теперь возможность издания богословских книг может открыться; наше же дело не терять времени для осуществления этой важной задачи. Без критического разбора антирелигиозной литературы и без новой апологетики не только сельское духовенство, но и многие городские протоиереи не смогут отвечать на запросы нового времени, предъявляемые к религии.
Кроме обширной и серьезной апологетики, мало доступной сельскому духовенству, необходимо написать краткий критический обзор антирелигиозных нападок для руководства малообразованных священников.
Церковь жива и сильна кровью мучеников, страданиями исповедников, великими подвигами преподобных и ради них умножающейся благодатью Божией. Жития святых, конечно, неизмеримо сильнее книг и журналов по метапсихологии, и широкое распространение их в народе очень необходимо для обращения неверующих и колеблющихся.
Двенадцатитомные Четьи Минеи св. Димитрия Ростовского мало кому доступны, а многочисленные краткие сборники страдают общим недостатком: то, что очень важно, изложено в них так же кратко, как и менее важное. Кроме того, богатство легендарных сказаний многих, сколько-нибудь образованных, людей отталкивает от чтения житий святых. Поэтому весьма необходимо издать новый сборник житий, в котором не повторялись бы очень многочисленные и однообразные биографии святых, особенно мучеников, а излагались бы только самые яркие и святые подвиги мучеников, и серьезно, подробно изложенные биографии великих святых, изъясняющие путь спасения и руководящие к духовному деланию. Число житий в таком сборнике будет гораздо меньшим, чем в наших прежних Четьих Минеях, ставивших своей целью не оставить без упоминания ни одного святого; но, концентрируя лишь самое ценное, можно избавить читателей от однообразия, и скуки и не устрашить их объёмом книги.
К большой работе по избранию и обработке важнейших житий святых надо приступить неотложно. Как ни важна устная и печатная проповедь и пропаганда христианского вероучения, но все наши старания в этом отношении будут медью звучащей и кимвалом бряцающим, если личным примером глубокой веры и любви ко Христу, исполнением заповедей Его не будем утверждать проповедь нашу. А старые язвы духовенства и церковной жизни не излечены и страшными уроками революции. Общеизвестны важнейшие из них: корыстолюбие, небрежение в священнослужении, тщеславие и честолюбие, недостаток братолюбия.
Важнейшим средством воздействия на таких худых священнослужителей всегда была архипастырская любовь и жалость к ним, великое тщание к исправлению их кротким наставлением и личным примером святой жизни. Но и меры строгости, наказания и прощения необходимы и неизбежны, и плохи те архиереи, которые заботятся больше всего о том, чтобы жить в мире со всем духовенством, не восстанавливать их против себя, и потворствуют им в их прегрешениях. Очень важным и неотложным делом считаю я немедленное прекращение награждения священников митрами, ибо это очень сильное и вредное средство к усилению тщеславия и честолюбия духовенства, препятствующее борьбе с этими тяжелыми пороками.
До крайности трудна борьба с очень тяжелым следствием общей церковной разрухи - всякими расколами и самочинием священнослужителей и монашествующих, не признающих патриаршей и архиерейской власти. И здесь на первое место должны мы поставить кроткое и любовное увещание, и вразумление верующих народных масс, и разъяснение им церковных канонов и их важности, это должно быть делом, прежде всего, самих архиереев, неустанно проповедующих в городах и селах своих епархий о единении и взаимной любви, о единстве Церкви, о смирении и послушании.
Но большая твердость и непреклонность в отношении неподчиняющихся и вожаков церковного разделения, запрещение их в священнослужении, лишении сана и даже отлучение от церкви совершенно необходима для искоренения расколов и разъединения.
Примите, дорогой Владыко, с любовию и снисхождением это излияние наболевшего сердца моего и утешьте меня Вашими святыми молитвами.
Лука, Архиепископ Тамбовский
[1] Письмо было направлено Г. Ф. Александровым 2 августа 1944 г. Г. М. Маленкову. См. док. № 130.
[2] Так в документе. Правильно - Феликс Ле-Дантек. - Прим. ред.
[3] Так в документе, надо «с водой». - Прим. ред.
РГАСПИ Ф. 17. Оп. 125. Д. 235. Л. 85-93.
Копия // Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны. - М., 2009. - С.117-125.
Источник
Письмо архиепископа Тамбовского Луки (Войно-Ясенецкого)
митрополиту Крутицкому Николаю (Ярушевичу)
с программой активизации деятельности Русской Православной
Церкви и борьбы с материализмом [1]
15 июля 1944 г.
Высокопреосвященнейший и дорогой Владыко.
Не терпит душа и не могу молчать, видя, что творится в Церкви Божией. О, какая страшная разруха, какой страшный голод духовный, какое множество некрещеных и лишенных христианского погребения, какая беспросветная религиозная тьма. Поскорее, поскорее надо нам, архипастырям, не покладая рук трудиться над восстановлением лежащей в развалинах и пепле Церкви Российской, и покарает нас Господь, если не будем спешить. Страшно, страшно для меня то, что мало будет помощников нам, что так оскудели делатели на ниве Христовой, ничему не научились за 27 лет страшной и великой революции, продолжают мечтать о митрах и набивать карманы и мешки деньгами, не радея о славе Божией. Поскорее, поскорее прекратите, дорогой Владыко, награждение митрами.
Чтобы лечить больных, надо знать состояние всего организма их и с изучения его начинать лечение. Надо и нам понять религиозное состояние различных групп народа нашего, чтобы начать духовное врачевание.
I. Простой народ, крестьянский народ, тот, который прежде вереницами шел за тысячи верст в Киево-Печерскую и Троице-Сергиевскую лавры, в массе своей, несмотря на антирелигиозную пропаганду, остается тем же почти в религиозном отношении, как и до революции, но дичает в голоде духовном. Ему надо помочь экстренными мерами в деле восстановления богослужения, ибо оно важнее всего; поскорее надо приобщить его к великим таинствам христианским, без которых грозит маразм духовный. Медленно, нетерпимо медленно идет открытие церквей в селах, и надо ускорить его двумя мероприятиями:
1) Всемерно добиваться пред Правительством немедленного открытия тех многочисленных сельских церквей, которые сохранились неповрежденными, в которых есть и утварь церковная, и облачения, и книги; возле которых часто живут без дела священники, потому, что заперты двери храма. До сих пор такие церкви числятся подлежащими открытию только в общем порядке. Их должны открывать вне очереди.
2) Не следует добиваться восстановления и открытия более или менее сильно поврежденных церквей или церквей, занятых мастерскими, складами или учреждениями, которые трудно освободить. Вместо этого, гораздо разумнее, проще и дешевле строить новые, деревянные церкви - обыденки (а не молитвенные дома, о которых часто ходатайствуют). В каждом селе найдется несколько нежилых изб, которые можно разобрать и построить из них большую избу с небольшим алтарем, одной главой с крестом. Вот и церковь - обыденка.
Надо возбудить пред Правительством ходатайство о разрешении постройки таких церквей во всем Союзе; надо поручить московским архитекторам выработать стандартные планы таких церквей и иконостасов, по возможности простых и дешевых.
В Москве и во всех епархиях надо поскорее организовать мастерские по изготовлению церковной утвари и свечные заводы, иконописные мастерские и переписку необходимейших церковных книг, не ожидая, пока станет возможным печатание их.
Нам следует взять пример с мусульман, у которых в каждом кишлаке и ауле непременно есть не одна, а несколько маленьких мечетей.
Предвижу возражение: где же взять столько священников, сколько их понадобится, если построить много церквей - обыденок? Невозможное людям, возможно Богу. Возвещая горе пастырям, которые губят и разгоняют овец паствы Его, Господь говорит: «Соберу остаток стада Моего из всех стран, куда Я изгнал их, и возвращу их во дворы их, и будут плодиться и размножаться. И поставлю над ними пастырей, которые будут пасти их, и они уже не будут бояться и пугаться, и не будут теряться, говорит Господь» ( Иер. 23, 1-4).
А словами пророка Иезекииля (гл.34) Господь говорит еще решительнее: «Вот, Я сам отыщу овец Моих и осмотрю их. Я буду пасти овец Моих и покоить их, говорит Господь».
Не надо останавливаться перед трудностями, не надо лавировать и изобретать способы человеческие, чтобы обойти их. «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам». При глубокой вере в Бога все будет возможно нам, верующим, если всегда будем идти путем высшей правды. Авраам ответил сыну своему Исааку: «Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой», ибо и в самых отчаянных обстоятельствах не поколебалась вера его. Так и мы скажем сомневающимся: «Бог усмотрит пастырей Себе», найдет их там, где мы не ищем; не из докончивших семинарии и нередко недостойных священства, а в недрах народа Божия, среди простых и чистых сердцем овец Христова стада; и наша задача будет только в том, чтобы дать им минимум богослужебных, богословских и практических знаний, необходимых для священника. Такие священники-простецы будут даже во многих отношениях лучше священников-семинаристов, ибо они близки к народу, плоть от плоти его. Я знал священника из полуграмотных слесарей, проповеди которого казались мне сумбурными и малопонятными, но простой народ очень хорошо понимал его, высоко ценил и любил за истинно христианское горение духа. Мы теперь все же в гораздо лучшем положении, чем архиереи древней Руси, набиравшие священнослужителей из неграмотных мужиков. Даже в недавнее от нас время св. Иоасафа Белгородского культурный и нравственный уровень священников был так низок, что Святителю иногда приходилось пороть их розгами и плетьми…
Не дожидаясь открытия средних богословских школ, надо кликнуть клич в народе и находить достойных священства простецов, поручая образованным протоиереям и священникам вести индивидуальные занятия с ними по подготовке к священству. Ведь средние школы во всех епархиях откроется еще не скоро.
II. До крайности плачевно религиозное состояние советской молодежи. Она абсолютно невежественна в религиозном отношении, и ей надо было бы проповедовать Евангелие, как пермякам, мордве и черемисам. Это, однако, невозможно по советским законам, и проповедь среди молодежи возможна только двумя путями: богослужениями, которые, слава Богу, уже привлекают много молодежи, и религиозным воспитанием детей через родителей. Однако и родители в значительном большинстве весьма мало подготовлены к этому, и им надо помочь вне богослужебными беседами, на которых должны излагаться основы догматического и апологетического богословия и священная история Ветхого и Нового завета. Советское законодательство разрешает ознакомление с религиозным учением молодых людей, достигших 18-летнего возраста, и следовало бы поставить вопрос об открытии воскресных школ для них.
III. Особой заботы требует религиозное просвещение нашей интеллигенции. Широко распространившееся, но и прежде сильное, безбожие среди людей, более или менее причастных к современному научному знанию, нельзя считать явлением серьезным и сколько-нибудь глубоким. Феликс Данте [2] в своей книге «Атеизм», которую можно назвать искренней исповедью атеиста, прямо говорит, что подлинный атеизм, который он сравнивает с дальтонизмом, безусловно, редок и даже может считаться духовной аномалией. О себе самом он говорит, что родился атеистом, и по складу своего ума отличается от огромного большинства людей, для которого естественна вера в Бога.
Широкое распространение безбожия в нашем народе и причастном к науке обществе объясняется двумя причинами. Данте справедливо настаивает на необходимости строго различать подлинный атеизм от антиклерикализма, как явление редкое от настроения очень распространенного. Все революции, по самому их существу, всегда сопровождались огромным подъемом антиклерикализма. Это вполне понятно, т. к. Церковь считают главным врагом революции, и это особенно ярко проявилось в нашей Великой революции. Гнев народа, разбившего цепи самодержавия, бурно обрушился на русскую Церковь, которая, в большом числе своих представителей, действительно была опорой и пособницей самодержавия. Но настало уже время, когда более умные стали понимать, что «вместе с ванной [3] выплеснули и младенца», что нельзя отождествлять черносотенное духовенство с Господом Иисусом Христом, а «Русское знамя» и «Колокол» с Евангелием.
Безбожие русской дореволюционной интеллигенции всегда связывалось с нигилизмом и революционностью, и потому не удивительно, что революционный подъем антиклерикализма был встречен ею с радостью, и очень содействовал широкому распространению антиклерикализма, смешиваемого с атеизмом.
Вторая причина распространения безбожия и отказа от религии в наших образованных и полуобразованных кругах состоит в том, что скудомыслие и духовное убожество свойственно всякой толпе, все равно, образованной или темной, пожалуй, даже в гораздо большей степени полуобразованной толпе, чем простым, неученым людям, среди которых немало людей ясного ума и глубоких духовных запросов.
Широкая образованность и глубокое приобщение к науке, большая самостоятельная работа на научном поприще не только не уводит от Бога, а, напротив, приводит к Нему всех тех ученых, которым свойственны глубокие вопросы духа. Те самые великие открытия астрономии, которые полузнаек, людей толпы так легко побуждают к издевательству над религией, очень многих глубокомысленных астрономов приводят к трепетному благоговению перед всемогуществом Творца. Изучение физики и химии, анатомии и физиологии у людей поверхностного мышления служит поводом к укоренению в механистическом и материалистическом воззрении, а у людей более глубокого духа рождает преклонение вперед премудростью Создателя.
Но немногие способны придти к сократовскому «я знаю только то, что я ничего не знаю». Такие избранные глубоко сознают, что их незнание неизмеримо больше, чем малое научное знание, и никогда мера нашего знания не превзойдет меры незнания просто в силу ограниченности нашей способности познания, нашей телесной и духовной ограниченности.
Люди интеллигентной толпы этого не понимают и с чрезвычайной легкостью принимают за непреложную истину «последнее слово науки», столь изменчивое и нередко противоречивое, и без критики охотно подхватывают легкомысленные антирелигиозные выводы из такого «последнего слова». Поистине удивительно умственная и духовная ограниченность таких «безбожников», часто совершенно незнакомых с религиозными учениями, никогда не читавших Евангелия и, тем не менее, отвергающих его и издевающихся над ним. Помню пожилую врачиху, всегда старавшуюся импонировать своей культурностью, которая на мой вопрос, что заменяет для нее религию, дала исключительный по глупости ответ: «врачебная этика».
Такие убогие интеллигенты безнадежны для истины. Но люди средние далеко не безнадежны, и очень многие из них могут придти ко Христу, если им помочь. А помощь им крайне необходима, ибо легко верят в Бога только люди, обладающие детским простосердечием и чистотой; а для людей, головы которых затуманены наукой, вера - очень трудное дело, ибо она требует устранения множества противоречий и разрешения трудных вопросов.
Чем же может и должна помочь им Церковь? Материализм очень силен и легко овладеет даже сильными умами, если они не склонны к познанию трансцендентального мира.
Прямая критика его, научная и философская, встречает в нем трудно победимого противника и до сих пор мало успешна. Но у него есть ахиллесова пята - его крайняя ограниченность; ибо материалисты заняты только видимым миром. Чтобы избавить образованных людей от власти материализма, есть только одно средство: открыть пред ними безграничный мир трансцендентного.
За время нашей революции в Европе и Америке возникла новая наука, метапсихология, занимающаяся изучением тех проявлений человеческого духа, которые явно принадлежат к области трансцендентного, но официальной, материалистической наукой игнорируются или даже клеймятся именем суеверий. Крупнейшие ученые всех специальностей разрабатывают эту новую науку, в крупных центрах Европы и Америки создан ряд метапсихологических институтов, издается много журналов и написано много книг по метапсихологии. Две из них я имел возможность прочесть с глубоким интересом и пришел к заключению, что метапсихология может послужить важным средством освобождения умов нашей интеллигенции от пут материализма; ибо она вводит в мир трансцендентного, пользуясь строго научными методами и тем, внушая доверие людям, преклоняющимся пред наукой. Метапсихология, как мне кажется, послужит мостом между наукой и религией, и Церковь должна использовать эту новую, несомненно, прогрессивную науку, как средство для начального отрезвления безбожников по недомыслию.
Конечно, Церковь обладает гораздо более могучим средством, чем метапсихология, для раскрытия и проповеди истины в Священном Писании и в житиях святых; но и от вспомогательных средств мы не должны отказываться. За последнюю четверть века, несомненно, появилась в католических и протестантских странах, большая неведомая нам, богословская и религиозно-философская литература, доступа к которой нам следует всемерно добиваться. Организация высшего богословского института может очень помочь нам в этом деле, так как для плодотворной преподавательской и научной деятельности его необходимо пополнение институтской библиотеки новейшей иностранной литературой, и вряд ли Правительство откажет в этом.
Иностранная литература будет необходима нам и для осуществления другой задачи, которую я считаю очень важной в неотложной, именно для создания новой апологетики, направленной, прежде всего, против материалистического атеизма. Обширная антирелигиозная литература, отравившая своим ядом множество слабых и неустойчивых умов, не должна остаться без нашей критики и ответа. Коллективным трудом христиан - ученых всех специальностей, объединенным компетентным архипастырским руководством, должна быть изучена и подвергнута критике вся антирелигиозная литература и создана новая, серьезная апологетика, это большое дело займет не менее трех лет, и к тому времени отсутствующая теперь возможность издания богословских книг может открыться; наше же дело не терять времени для осуществления этой важной задачи. Без критического разбора антирелигиозной литературы и без новой апологетики не только сельское духовенство, но и многие городские протоиереи не смогут отвечать на запросы нового времени, предъявляемые к религии.
Кроме обширной и серьезной апологетики, мало доступной сельскому духовенству, необходимо написать краткий критический обзор антирелигиозных нападок для руководства малообразованных священников.
Церковь жива и сильна кровью мучеников, страданиями исповедников, великими подвигами преподобных и ради них умножающейся благодатью Божией. Жития святых, конечно, неизмеримо сильнее книг и журналов по метапсихологии, и широкое распространение их в народе очень необходимо для обращения неверующих и колеблющихся.
Двенадцатитомные Четьи Минеи св. Димитрия Ростовского мало кому доступны, а многочисленные краткие сборники страдают общим недостатком: то, что очень важно, изложено в них так же кратко, как и менее важное. Кроме того, богатство легендарных сказаний многих, сколько-нибудь образованных, людей отталкивает от чтения житий святых. Поэтому весьма необходимо издать новый сборник житий, в котором не повторялись бы очень многочисленные и однообразные биографии святых, особенно мучеников, а излагались бы только самые яркие и святые подвиги мучеников, и серьезно, подробно изложенные биографии великих святых, изъясняющие путь спасения и руководящие к духовному деланию. Число житий в таком сборнике будет гораздо меньшим, чем в наших прежних Четьих Минеях, ставивших своей целью не оставить без упоминания ни одного святого; но, концентрируя лишь самое ценное, можно избавить читателей от однообразия, и скуки и не устрашить их объёмом книги.
К большой работе по избранию и обработке важнейших житий святых надо приступить неотложно. Как ни важна устная и печатная проповедь и пропаганда христианского вероучения, но все наши старания в этом отношении будут медью звучащей и кимвалом бряцающим, если личным примером глубокой веры и любви ко Христу, исполнением заповедей Его не будем утверждать проповедь нашу. А старые язвы духовенства и церковной жизни не излечены и страшными уроками революции. Общеизвестны важнейшие из них: корыстолюбие, небрежение в священнослужении, тщеславие и честолюбие, недостаток братолюбия.
Важнейшим средством воздействия на таких худых священнослужителей всегда была архипастырская любовь и жалость к ним, великое тщание к исправлению их кротким наставлением и личным примером святой жизни. Но и меры строгости, наказания и прощения необходимы и неизбежны, и плохи те архиереи, которые заботятся больше всего о том, чтобы жить в мире со всем духовенством, не восстанавливать их против себя, и потворствуют им в их прегрешениях. Очень важным и неотложным делом считаю я немедленное прекращение награждения священников митрами, ибо это очень сильное и вредное средство к усилению тщеславия и честолюбия духовенства, препятствующее борьбе с этими тяжелыми пороками.
До крайности трудна борьба с очень тяжелым следствием общей церковной разрухи - всякими расколами и самочинием священнослужителей и монашествующих, не признающих патриаршей и архиерейской власти. И здесь на первое место должны мы поставить кроткое и любовное увещание, и вразумление верующих народных масс, и разъяснение им церковных канонов и их важности, это должно быть делом, прежде всего, самих архиереев, неустанно проповедующих в городах и селах своих епархий о единении и взаимной любви, о единстве Церкви, о смирении и послушании.
Но большая твердость и непреклонность в отношении неподчиняющихся и вожаков церковного разделения, запрещение их в священнослужении, лишении сана и даже отлучение от церкви совершенно необходима для искоренения расколов и разъединения.
Примите, дорогой Владыко, с любовию и снисхождением это излияние наболевшего сердца моего и утешьте меня Вашими святыми молитвами.
Лука, Архиепископ Тамбовский
[1] Письмо было направлено Г. Ф. Александровым 2 августа 1944 г. Г. М. Маленкову. См. док. № 130.
[2] Так в документе. Правильно - Феликс Ле-Дантек. - Прим. ред.
[3] Так в документе, надо «с водой». - Прим. ред.
РГАСПИ Ф. 17. Оп. 125. Д. 235. Л. 85-93.
Копия // Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны. - М., 2009. - С.117-125.
Источник