Тарковский не любил научную фантастику. Почему он снял "Солярис"?
Михаил Ромадин (художник-постановщик фильма "Солярис"):
"Я не люблю читать научную фантастику. Тарковский не любил тоже. В работе над фильмом нас объединило недоверие и нелюбовь к жанру. Все эти космические путешествия и инопланетяне вызывали скуку и неприязнь. Особо резкое неприятие вызвала «Космическая Одиссея» Kyбрика, просмотренная по знакомству в доме одного иностранного журналиста. Эстетика, как в журнале «Техника молодежи»!
Андрей в то время мечтал снять фильм по «Подростку» Достоевского. Писал заявки, приносил в Госкино, встречал ожесточенное сопротивление. Никак нельзя доверить такого неоднозначного классика такому одиозному режиссеру! Вот фантастика - это жанр развлекательный! Это можно рискнуть дать снимать и Тарковскому! А «Подросток» передадим Ташкову! Так, вольно или невольно, роман «Солярис» попал в руки Тарковского и Фридриха Горенштейна.
Источник
Фильм Андрея Тарковского"СОЛЯРИС":Материалы и документы /Составитель и автор вступительной статьи Д.А. Салынский.МОСКВА "АСТРЕЯ" 2012
http://www.e-reading.by/bookreader.php/1033011/Salynskiy_-_Film_Andreya_Tarkovskogo_Colyaris.html
Очень интересное и важное свидетельство, идущее вразрез с распространенной версией, что Тарковскому РАЗРЕШИЛИ снять давно задуманный им фильм. Составитель сборника Салынский излагает эту версию следующим образом:[Spoiler (click to open)] "В свое время фильм разрешили к постановке именно затем, чтобы погасить страсти, разожженные не выпущенным на широкий экран «Андреем Рублевым» (осенью 1966 года все же был показан в Союзе кинематографистов). После диссидентских процессов середины 60-х и «жаркого лета» 1968 года (студенческие волнения во Франции, ввод войск Варшавского договора в Прагу) властям не очень-то хотелось оставлять у себя в тылу обиженного сильного человека, опасного своей несговорчивостью, легче было загрузить его работой, чем потом терпеть урон от оппозиции. Выглядел сюжет с идеологической точки зрения стерильно. Научная фантастика, автор романа - из братской, как тогда говорили, народной Польши. В пользу будущего фильма работала и только что прошедшая по ЦТ телеверсия «Соляриса». Тираж книги измерялся тысячами, а аудитория Первой программы десятками миллионов, и возникший массовый интерес к теме грех было не проэксплуатировать. Подводных камней в проекте не видели. Религиозная составляющая в нем не акцентировалась, никто и представить себе не мог, что в фильме она выявится без реплик, композицией кадра, отсылающей к картине Рембрандта и теме Блудного сына, а следовательно, и к Евангелию от Луки.
В итоге, сейчас представление о фильме двойственно. Первый образ сохранился с советских времен: добротная кинофантастика, «наш ответ “Космической одиссее” Стенли Кубрика». Второй отягощен проблемами: трактовкой религиозного контекста, конфликтом с Лемом, сравнением с версиями Содерберга и Ниренбурга, отличиями прокатного и рабочего вариантов, вызывающими вопросы о том, как редактировался фильм.
/.../
Известно, что замысел фильма возник гораздо раньше. C романом Лема режиссер познакомился в 1963 году. Наталья Бондарчук вспоминает: «В Ново-Дарьине, рядом с нашим - дом Ирины Александровны Жигалко, педагога Андрея Тарковского. Она мне давала прочитать роман «Солярис» и просила передать его из рук в руки Андрею, ее студенту [конечно, бывшему студенту, - Д.С.]. Было мне 13 годов. Я вошла к ней в дом, а там один студент очень неумело разводил огонь в камине, другой прекрасно раздувал самовар сапогом, третий качался в кресле у камина. Я страшно любила сидеть в этой качалке. И этому, сидящему на моем месте студенту я ткнула «Солярис». Только потом, много лет спустя, я узнала: камин разжигал Андрей Кончаловский, самовар сапогом оживлял Василий Шукшин, а в кресле качался Андрей Тарковский»5.
Через два года замысел был уже в разработке, судя по воспоминаниям Тамары Огородниковой, директора фильма на «Андрее Рублеве» (в интервью Майе Туровской): «Когда мы снимали “Рублева”, приехали во Псков, он мне сказал: “Тамара Георгиевна, я вас прошу, прочитайте Лема. Следующую картину мы будем делать “Солярис”.
Однако, если доверять свидетельству Ромадина, напрашивается вывод: Тарковскому не разрешили, а ПРЕДЛОЖИЛИ снять "Солярис".
Вопрос: а почему этому "одиозному режиссеру"(Ромадин) и "обиженному сильному человеку, опасному своей несговорчивостью"(Салынский) доверили (я считаю, предложили) снимать фильм в таком важном в идеологическом плане жанре научной фантастики?
Видеть в кинофантастике развлекательный жанр могли советские зрители, но отнюдь не идеологические работники. Достаточно посмотреть фильмы 50-х - 60-х годов, чтобы в этом убедиться: "Я был спутником Солнца", "Планета бурь", "Небо зовет", "Мечте навстречу", "Туманность Андромеды". В целом в этих фильмах утверждается мысль о превосходстве социалистической системы над капиталистической, советских ценностей над ценностями буржуазного Запада, выражена вера в построение коммунистического общества.
Думаю, Тарковскому доверили снимать "Солярис" потому, что заранее рассчитывали на соответствующий результат. Кто-то хотел получить на выходе антисоветский фильм.
Вопрос: кто?