Юбилей
Ха! А вчера-то оказывается было ровно 20 лет с высадки нашего семейства на святой земле. Помню в деталях как будто было вчера.
Больше всего из эпопеи Москва-Будапешт-Тель Авив-Иерусалим меня поразил молниеносный восход из окна Бен Гуриона. Нас посадили в каком-то зале, там были кабинки с представителями то-ли сохнута, то-ли мисрад-апнима, и мы ждали очереди на регистрацию. Так вот, там была огромная стеклянная стена. Черная. Иногда сквозь нее просвечивали какие-то красные огоньки. Я была уверенна, что это стекло очень сильно затемненное, почти не прозрачное. Я отвернулась буквально на десять минут, а когда снова посмотрела - стена была прозрачной, прямо перед ней была залитая розоватым светом взлетная полоса. За несколько минут с абсолютной тьмы стало совершенно светло! Я была поражена, так как восход в России мог занять часа три.
Потом регистрация, маршрутка.... и Иерусалим. Мы вышли из маршрутки "подышать" в центре города, там, где сейчас Макдональдс, ибо нас всех укачало. Типа вздохнули. Бляяя, такой жары мы еще не встречали. Мама с ужасом взирала на открывавшуюся перед нашим взором помойку, полосатых кошек и обгорелые от хамсина чахлые кустики в вазонах. Папа попытался посмотреть на ту-же панораму оптимистично, но к счастью понял, что лучше не комментировать. Мой братец, первая жертва израильского стиля вождения, выражал несогласие с мирозданием делясь остатками завтрака с самым усохшим древцем. Я боролась с тошнотой, давилась жарой, и мне остро не хватало словарного запаса, с которым я ознакомилась спустя 7 лет, спасибо Лекарю и Чайнику.
И вот, уже прошло 20 лет.
Не смотря на все трудности эмиграции, мы прижились. У родителей все получилось, тьфу-тьфу. Папа - после долгих лет, таки нашел свое место - он senior врач (как эта па руски?) в отделении реанимации в Шаарей Цедеке. Он защитил итмахуты (специализацию) по internal medicine и пульмонологии. Я искренне надеюсь, что никто из моих знакомых к нему не попадет, ибо в его отделение попадают когда случается жопа полная и кошмарная. Но если таки беда или непонятная хрень - лучшего врача не сыскать. Мама рискнула переквалифицироваться - и уже много лет работает бухгалтером, ей нравится. Я отученное, братец учится, кот расчесан.
Основное последствие эмиграции - дурной нрав, все еще со мной и с возрастом никуда не делся. Эт не лечится, и не надо.
Думая об Израиле, не смотря на вечный политический бардак итд, мне откровенно есть чем гордиться, есть что любить и по чему скучать. Если иностранцы расспрашивают, я могу часами рассказывать про страну, людей, реалии, науку, медицину, университеты, армию, еду, религию... О хорошем и плохом, веселом и грустном. Большинство людей, которые мне важны живут в Израиле. И я так переживаю все, что в нем происходит, что мне проще не читать новости, чем все-время расстраиваться или беситься.
И блин, я так счастлива, что мне не пришлось рости в России. Со всех точек зрения. И уж точно, вырасти я в другом месте, я была бы не я, а какая-то другая женщина.
Больше всего из эпопеи Москва-Будапешт-Тель Авив-Иерусалим меня поразил молниеносный восход из окна Бен Гуриона. Нас посадили в каком-то зале, там были кабинки с представителями то-ли сохнута, то-ли мисрад-апнима, и мы ждали очереди на регистрацию. Так вот, там была огромная стеклянная стена. Черная. Иногда сквозь нее просвечивали какие-то красные огоньки. Я была уверенна, что это стекло очень сильно затемненное, почти не прозрачное. Я отвернулась буквально на десять минут, а когда снова посмотрела - стена была прозрачной, прямо перед ней была залитая розоватым светом взлетная полоса. За несколько минут с абсолютной тьмы стало совершенно светло! Я была поражена, так как восход в России мог занять часа три.
Потом регистрация, маршрутка.... и Иерусалим. Мы вышли из маршрутки "подышать" в центре города, там, где сейчас Макдональдс, ибо нас всех укачало. Типа вздохнули. Бляяя, такой жары мы еще не встречали. Мама с ужасом взирала на открывавшуюся перед нашим взором помойку, полосатых кошек и обгорелые от хамсина чахлые кустики в вазонах. Папа попытался посмотреть на ту-же панораму оптимистично, но к счастью понял, что лучше не комментировать. Мой братец, первая жертва израильского стиля вождения, выражал несогласие с мирозданием делясь остатками завтрака с самым усохшим древцем. Я боролась с тошнотой, давилась жарой, и мне остро не хватало словарного запаса, с которым я ознакомилась спустя 7 лет, спасибо Лекарю и Чайнику.
И вот, уже прошло 20 лет.
Не смотря на все трудности эмиграции, мы прижились. У родителей все получилось, тьфу-тьфу. Папа - после долгих лет, таки нашел свое место - он senior врач (как эта па руски?) в отделении реанимации в Шаарей Цедеке. Он защитил итмахуты (специализацию) по internal medicine и пульмонологии. Я искренне надеюсь, что никто из моих знакомых к нему не попадет, ибо в его отделение попадают когда случается жопа полная и кошмарная. Но если таки беда или непонятная хрень - лучшего врача не сыскать. Мама рискнула переквалифицироваться - и уже много лет работает бухгалтером, ей нравится. Я отученное, братец учится, кот расчесан.
Основное последствие эмиграции - дурной нрав, все еще со мной и с возрастом никуда не делся. Эт не лечится, и не надо.
Думая об Израиле, не смотря на вечный политический бардак итд, мне откровенно есть чем гордиться, есть что любить и по чему скучать. Если иностранцы расспрашивают, я могу часами рассказывать про страну, людей, реалии, науку, медицину, университеты, армию, еду, религию... О хорошем и плохом, веселом и грустном. Большинство людей, которые мне важны живут в Израиле. И я так переживаю все, что в нем происходит, что мне проще не читать новости, чем все-время расстраиваться или беситься.
И блин, я так счастлива, что мне не пришлось рости в России. Со всех точек зрения. И уж точно, вырасти я в другом месте, я была бы не я, а какая-то другая женщина.