Рецензия на фильм «Багровый пик» (Crimson Peak, 2015) от Frau_von_Till
Наконец, на экраны вышел «Багровый пик» Гильермо дель Торо, фильм, который, по слухам, напугал самого Стивена Кинга. Но то ли король ужасов постарел и стал более впечатлительным, то ли промоутеры что-то приврали, однако назвать эту картину одной из самых страшных за последнее время язык не поворачивается. По крайней мере, в кинотеатре испуганно взвизгнули лишь пару раз во время появления призраков. И то преимущественно из-за их внешнего вида: в «Багровом пике» они, вопреки законам жанра, являются героине не в том виде, в каком отправились на тот свет, а представляют собой гниющие трупы с непропорционально длинными пальцами и свисающей с костей плотью. Однако после пары эпизодов к ним быстро привыкаешь, и они уже не вызывают сильных эмоций.
Впрочем, это совсем не означает, что фильм плох. Дель Торо, как никто другой, хорош в нагнетании саспенса. Недаром ведь по сети ходит шутка, что самым страшным является чихнуть в пустом доме и услышать в ответ «Будь здоров». Так вот, режиссеру это явно известно. Поэтому с самых первых кадров в зрителе пытаются пробудить детские иррациональные страхи монстра под кроватью: смерть матери от черной холеры, черный лакированный гроб, судорожное подергивание ручки невидимым посетителем, скрип внезапно открывшейся двери в пустом доме, тревожная музыка - все вместе создают такое напряжение, что любой невинный предмет, возникающий в кадре, кажется потенциальным орудием убийства.
Впрочем, сюжет также недвусмысленно намекает на приближение драмы. Зловещая пара аристократов - брат и сестра Шарп - прибывают в Бостон из Великобритании. И в то время, пока инфернальная сестрица, в которой довольно сложно узнать всегда лучезарную Джессику Честейн, услаждает слух американских нуворишей мрачными фортепианными пьесами, ее брат соблазняет дочь местного богача Эдит, романтичную особу, сочиняющую на досуге романы о привидениях и мечтающую о литературных лаврах Мэри Шелли. Разумеется, любящий отец будет против этой связи и, став препятствием на пути охотников за наследством, поплатится за это жизнью. И вот, когда юная Эдит, сыгранная Мией Васиковска, отчаянно напоминающей себя же в роли Джейн Эйр, полетит на огонек страсти, подобно глупому мотыльку, начнется развитие той самой страшной истории.
При этом дель Торо совсем не пытается запутать зрителя. Он повсюду расставляет маячки, указывая на то, кто же является главным злодеем. Вот загорелся зловещим светом кроваво-красный камень в кольце Люсиль Шарп и красной же кровью показалась глина, привезенная в Америку из родового поместья Шарпов; вот похожий в своих черных очках на зловещие насекомое Томас Шарп обсуждает с сестрой схему соблазнения невинной Эдит в эпизоде, следующем за жутковатыми кадрами поедания еще живой бабочки десятками муравьев. И этот мотив насекомых, пожирающих друг друга, будет повторяться на протяжении всего фильма. Недаром халат Эдит так напоминает крылья бабочки, в то время как Люсиль, бродящая со связкой ключей на поясе по огромному, опутанному паутиной лестниц дому, похожа на огромную черную паучиху.
Но дель Торо создает атмосферу дискомфорта не только зрительными, но и звуковыми образами. В ход идет и пробирающая до костей музыка Фернандо Веласкеса, и большие черные мотыльки, являющиеся в некоторых религиях символом души покойного. Они кружат там, где появляются призраки, вызывая неприятный холодок шелестом сухих дрожащих крыльев; а порывы ветра на улице или шум воды оборачиваются стонами ветхих стен или завываниями в ржавых трубах.
Символичен и образ разрушающегося дома Шарпов - старинного родового поместья, похожего на логово то ли Синей Бороды, то ли заколдованного принца из «Красавицы и чудовища». Здание с запретными комнатами и прогнившей крышей, отданное на растерзание дождям и ветрам, медленно погружается в красную, словно пропитанную кровью невинных жертв, глиняную почву, под грузом хранимых им мрачных тайн. При этом, несмотря на весь мистический антураж, фильм внезапно оборачивается психологическим триллером, что, однако, не мешает дель Торо использовать такой затертый до дыр штамп классического ужастика, как глупое поведение персонажей, принимающих пищу из рук отравителей и отправляющихся на встречу с потенциальными убийцами в одиночку и без оружия.
В то же время в одном режиссер остается оригинален - в своем излюбленном способе убийства, успешно примененном им еще в «Лабиринте Фавна» - контрольным в голову. Неважно, чем будет нанесена травма: раковиной, тесаком, лопатой, ножом... Сколько бы увечий ни было нанесено персонажу, он, словно зомби, не умрет, пока ему не проломят череп. Психиатры смогли бы, видимо, усмотреть здесь последствия какой-то психологической травмы в прошлом режиссера, нам же остается лишь констатировать факт странного пристрастия дель Торо к разбиванию голов и уродованию лиц. И кто знает, не этим ли фактом был напуган маэстро Стивен Кинг. Хотя кому, как не ему, знать, что все имеют право на свои маленькие слабости. Особенно, когда дело касается мастеров по нагнетанию атмосферы ужаса.
8 из 10
Подробнее на КиноПоиск.Ru
Впрочем, это совсем не означает, что фильм плох. Дель Торо, как никто другой, хорош в нагнетании саспенса. Недаром ведь по сети ходит шутка, что самым страшным является чихнуть в пустом доме и услышать в ответ «Будь здоров». Так вот, режиссеру это явно известно. Поэтому с самых первых кадров в зрителе пытаются пробудить детские иррациональные страхи монстра под кроватью: смерть матери от черной холеры, черный лакированный гроб, судорожное подергивание ручки невидимым посетителем, скрип внезапно открывшейся двери в пустом доме, тревожная музыка - все вместе создают такое напряжение, что любой невинный предмет, возникающий в кадре, кажется потенциальным орудием убийства.
Впрочем, сюжет также недвусмысленно намекает на приближение драмы. Зловещая пара аристократов - брат и сестра Шарп - прибывают в Бостон из Великобритании. И в то время, пока инфернальная сестрица, в которой довольно сложно узнать всегда лучезарную Джессику Честейн, услаждает слух американских нуворишей мрачными фортепианными пьесами, ее брат соблазняет дочь местного богача Эдит, романтичную особу, сочиняющую на досуге романы о привидениях и мечтающую о литературных лаврах Мэри Шелли. Разумеется, любящий отец будет против этой связи и, став препятствием на пути охотников за наследством, поплатится за это жизнью. И вот, когда юная Эдит, сыгранная Мией Васиковска, отчаянно напоминающей себя же в роли Джейн Эйр, полетит на огонек страсти, подобно глупому мотыльку, начнется развитие той самой страшной истории.
При этом дель Торо совсем не пытается запутать зрителя. Он повсюду расставляет маячки, указывая на то, кто же является главным злодеем. Вот загорелся зловещим светом кроваво-красный камень в кольце Люсиль Шарп и красной же кровью показалась глина, привезенная в Америку из родового поместья Шарпов; вот похожий в своих черных очках на зловещие насекомое Томас Шарп обсуждает с сестрой схему соблазнения невинной Эдит в эпизоде, следующем за жутковатыми кадрами поедания еще живой бабочки десятками муравьев. И этот мотив насекомых, пожирающих друг друга, будет повторяться на протяжении всего фильма. Недаром халат Эдит так напоминает крылья бабочки, в то время как Люсиль, бродящая со связкой ключей на поясе по огромному, опутанному паутиной лестниц дому, похожа на огромную черную паучиху.
Но дель Торо создает атмосферу дискомфорта не только зрительными, но и звуковыми образами. В ход идет и пробирающая до костей музыка Фернандо Веласкеса, и большие черные мотыльки, являющиеся в некоторых религиях символом души покойного. Они кружат там, где появляются призраки, вызывая неприятный холодок шелестом сухих дрожащих крыльев; а порывы ветра на улице или шум воды оборачиваются стонами ветхих стен или завываниями в ржавых трубах.
Символичен и образ разрушающегося дома Шарпов - старинного родового поместья, похожего на логово то ли Синей Бороды, то ли заколдованного принца из «Красавицы и чудовища». Здание с запретными комнатами и прогнившей крышей, отданное на растерзание дождям и ветрам, медленно погружается в красную, словно пропитанную кровью невинных жертв, глиняную почву, под грузом хранимых им мрачных тайн. При этом, несмотря на весь мистический антураж, фильм внезапно оборачивается психологическим триллером, что, однако, не мешает дель Торо использовать такой затертый до дыр штамп классического ужастика, как глупое поведение персонажей, принимающих пищу из рук отравителей и отправляющихся на встречу с потенциальными убийцами в одиночку и без оружия.
В то же время в одном режиссер остается оригинален - в своем излюбленном способе убийства, успешно примененном им еще в «Лабиринте Фавна» - контрольным в голову. Неважно, чем будет нанесена травма: раковиной, тесаком, лопатой, ножом... Сколько бы увечий ни было нанесено персонажу, он, словно зомби, не умрет, пока ему не проломят череп. Психиатры смогли бы, видимо, усмотреть здесь последствия какой-то психологической травмы в прошлом режиссера, нам же остается лишь констатировать факт странного пристрастия дель Торо к разбиванию голов и уродованию лиц. И кто знает, не этим ли фактом был напуган маэстро Стивен Кинг. Хотя кому, как не ему, знать, что все имеют право на свои маленькие слабости. Особенно, когда дело касается мастеров по нагнетанию атмосферы ужаса.
8 из 10
Подробнее на КиноПоиск.Ru