Академику Вячеславу Иванову - 85 лет!
Мой любимый учёный Вячеслав Всеволодович Иванов отмечает сегодня 85-й день рождения.
Здоровья ему!
Оригинал взят у philologist в Академику Вячеславу Иванову - 85 лет!
Сегодня 85-летний юбилей отмечает один из выдающихся интеллектуалов XX-XXI веков, академик РАН, директор Института мировой культуры МГУ имени М.В. Ломоносова и Русской антропологической школы РГГУ Вячеслав Всеволодович Иванов. Всемирно известный русский ученый видел множество драм русского XX века, знал гениев культуры и науки, работал в разных странах и областях знания. Собеседник Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Андрея Сахарова и Петра Капицы, лингвист, семиотик и антрополог, читающий тексты на 100 языках, один из самых оригинальных философов науки и человек, увлеченный в равной мере прошлым и будущим человечества.
Юрий Зубцов взял по этому случаю интервью у Вячеслава Иванова для издания Psychologies. Полностью с ним можно ознакомиться здесь: http://www.psychologies.ru/people/razgovor-s-ekspertom/_article/vyacheslav-ivanov/
Psychologies: Вячеслав Всеволодович, скажите - и как специалист в истории, и как человек, много повидавший, - как вам наше время?
Вячеслав Иванов: Обитатели почти любой эпохи считали свое время очень плохим. Мы, наверное, не составляем исключения. Я склонен считать, что сейчас у всего человечества много трудностей. Основные беды нашего века - всеобщие и касаются всех.
Как их преодолеть? Можем ли мы тут надеяться на научный прогресс?
В. И.: Сегодня не сформулирован запрос на действительно большие открытия. Наш великий экономист Николай Кондратьев в свое время установил цикличность кризисов. И подсчитал, что большие открытия приходятся обычно на нижнюю точку цикла, когда уже иссякли все возможности прежней системы. Сейчас запроса на прорывы нет. Я бы определил состояние науки сегодня как засилье недообработанных и недоосмысленных фактов. Пока что многие почти доказанные теории и почти сделанные открытия проходят долгий «пищеварительный период», когда все перемалывается самой наукой и связанными с ней институтами. Я могу судить на примере своей научной области. Я много сейчас занимаюсь предысторией человечества, самой ранней, и здесь множество интересных результатов. Многое открывают генетики, кое-что - археологи, а мы, лингвисты, помогаем им. Я еженедельно получаю новости - и почти каждый раз есть что-то интересное. Но касается это в основном накопления экспериментального материала.
А само человечество развивается? Смог бы, скажем, древний грек прижиться в нашем мире?
В. И.: Думаю, смог бы. После некоторого курса адаптации он, наверное, разобрался бы, что к чему. Основные проблемы - глупости и ума, человеческих отношений - все те же. Сложности в технике, но ведь и мы с вами далеко не всегда с ней сразу управляемся. Вот у моей жены есть все эти айпады и айфоны, и я сам не очень в них разбираюсь, хотя и не древний грек... Так что не стоит преувеличивать продвинутость нашей цивилизации. Думаю, человечество вообще развивается медленно. При этом часто рывками - и не всегда вперед.
Почему?
В. И.: Эволюция - это вопрос мутаций. Но после того как они произошли, очень важно понять, что происходит с их носителями. Моя сестра была старше меня на 10 лет. И в детстве я знал ее компанию: очень умных и талантливых молодых людей, студентов МГУ. Войну не пережил практически никто из них. А самое ужасное в том, что не родились и их дети. Мы потеряли два поколения: тех, кому в 1941-м было двадцать с небольшим, и тех, кто мог бы у них родиться и определять жизнь страны в 1960-е. Когда после войны я приехал в Польшу, то был поражен. Конечно, там были свои несчастья - мы все это знаем, - и все же Польша потеряла во время войны несопоставимо меньше людей. И вот я увидел целые поколения, которых не было у нас. Потом как раз эти люди сделали «Солидарность». Я не говорю о революциях и терроре, даже если взять только войну 1941-1945 годов, то генофонд наш, конечно, чудовищно пострадал. Те, кто мог что-то важное сделать, они или уже не с нами, или не родились, или доживают - как ваш покорный слуга. Есть биологические проблемы в культуре, и они очень серьезные. Но молодежь тем не менее рождается - с новыми мозгами, с новыми мутациями. И многие из них будут создавать новое человечество, новую науку, новое искусство.
В фильме «Цвет нации» Леонида Парфенова убедительно показано, что нынешняя Россия наследует России советской, а не дореволюционной. Вас можно считать исключением. Вячеслав Всеволодович, вам не одиноко?
В. И.: Я действительно не считаю, что продолжаю традиции сталинского времени, скорее, - несу некие традиции ранних революционных лет. Моя мама (Тамара Владимировна Иванова, урожденная Каширина. - Прим. ред.) была актрисой театра Мейерхольда, и, конечно, задор революционного театрального авангардизма всегда был в ней очень сильным. А отец (писатель Всеволод Вячеславович Иванов. - Прим. ред.) начинал почти как футурист, потом был близок к объединению «Серапионовы братья» - в общем, это было время бурления в культуре. Да и в науке тоже. И познакомившись с исканиями своих родителей и университетских учителей, я, конечно, тоже продолжаю тот большой культурный взрыв, который в России начался вскоре после 1905 года - и длился даже после 1917-го. А одиночества я не чувствую. И не чувствовал никогда. Я всегда дружил с людьми намного старше меня. А потом и вокруг меня возникали интересные люди. Да, я долгожитель и многих пережил, но общее мое жизненное ощущение состоит в том, что всегда рядом со мной были те, с кем я чувствовал себя хорошо. А если говорить о России вообще, то мне не очень нравится, когда под словом «советский» пытаются объединить все плохое в отношении нашей недавней истории.
http://www.psychologies.ru/people/razgovor-s-ekspertom/_article/vyacheslav-ivanov/
Здоровья ему!
Оригинал взят у philologist в Академику Вячеславу Иванову - 85 лет!
Сегодня 85-летний юбилей отмечает один из выдающихся интеллектуалов XX-XXI веков, академик РАН, директор Института мировой культуры МГУ имени М.В. Ломоносова и Русской антропологической школы РГГУ Вячеслав Всеволодович Иванов. Всемирно известный русский ученый видел множество драм русского XX века, знал гениев культуры и науки, работал в разных странах и областях знания. Собеседник Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Андрея Сахарова и Петра Капицы, лингвист, семиотик и антрополог, читающий тексты на 100 языках, один из самых оригинальных философов науки и человек, увлеченный в равной мере прошлым и будущим человечества.
Юрий Зубцов взял по этому случаю интервью у Вячеслава Иванова для издания Psychologies. Полностью с ним можно ознакомиться здесь: http://www.psychologies.ru/people/razgovor-s-ekspertom/_article/vyacheslav-ivanov/
Psychologies: Вячеслав Всеволодович, скажите - и как специалист в истории, и как человек, много повидавший, - как вам наше время?
Вячеслав Иванов: Обитатели почти любой эпохи считали свое время очень плохим. Мы, наверное, не составляем исключения. Я склонен считать, что сейчас у всего человечества много трудностей. Основные беды нашего века - всеобщие и касаются всех.
Как их преодолеть? Можем ли мы тут надеяться на научный прогресс?
В. И.: Сегодня не сформулирован запрос на действительно большие открытия. Наш великий экономист Николай Кондратьев в свое время установил цикличность кризисов. И подсчитал, что большие открытия приходятся обычно на нижнюю точку цикла, когда уже иссякли все возможности прежней системы. Сейчас запроса на прорывы нет. Я бы определил состояние науки сегодня как засилье недообработанных и недоосмысленных фактов. Пока что многие почти доказанные теории и почти сделанные открытия проходят долгий «пищеварительный период», когда все перемалывается самой наукой и связанными с ней институтами. Я могу судить на примере своей научной области. Я много сейчас занимаюсь предысторией человечества, самой ранней, и здесь множество интересных результатов. Многое открывают генетики, кое-что - археологи, а мы, лингвисты, помогаем им. Я еженедельно получаю новости - и почти каждый раз есть что-то интересное. Но касается это в основном накопления экспериментального материала.
А само человечество развивается? Смог бы, скажем, древний грек прижиться в нашем мире?
В. И.: Думаю, смог бы. После некоторого курса адаптации он, наверное, разобрался бы, что к чему. Основные проблемы - глупости и ума, человеческих отношений - все те же. Сложности в технике, но ведь и мы с вами далеко не всегда с ней сразу управляемся. Вот у моей жены есть все эти айпады и айфоны, и я сам не очень в них разбираюсь, хотя и не древний грек... Так что не стоит преувеличивать продвинутость нашей цивилизации. Думаю, человечество вообще развивается медленно. При этом часто рывками - и не всегда вперед.
Почему?
В. И.: Эволюция - это вопрос мутаций. Но после того как они произошли, очень важно понять, что происходит с их носителями. Моя сестра была старше меня на 10 лет. И в детстве я знал ее компанию: очень умных и талантливых молодых людей, студентов МГУ. Войну не пережил практически никто из них. А самое ужасное в том, что не родились и их дети. Мы потеряли два поколения: тех, кому в 1941-м было двадцать с небольшим, и тех, кто мог бы у них родиться и определять жизнь страны в 1960-е. Когда после войны я приехал в Польшу, то был поражен. Конечно, там были свои несчастья - мы все это знаем, - и все же Польша потеряла во время войны несопоставимо меньше людей. И вот я увидел целые поколения, которых не было у нас. Потом как раз эти люди сделали «Солидарность». Я не говорю о революциях и терроре, даже если взять только войну 1941-1945 годов, то генофонд наш, конечно, чудовищно пострадал. Те, кто мог что-то важное сделать, они или уже не с нами, или не родились, или доживают - как ваш покорный слуга. Есть биологические проблемы в культуре, и они очень серьезные. Но молодежь тем не менее рождается - с новыми мозгами, с новыми мутациями. И многие из них будут создавать новое человечество, новую науку, новое искусство.
В фильме «Цвет нации» Леонида Парфенова убедительно показано, что нынешняя Россия наследует России советской, а не дореволюционной. Вас можно считать исключением. Вячеслав Всеволодович, вам не одиноко?
В. И.: Я действительно не считаю, что продолжаю традиции сталинского времени, скорее, - несу некие традиции ранних революционных лет. Моя мама (Тамара Владимировна Иванова, урожденная Каширина. - Прим. ред.) была актрисой театра Мейерхольда, и, конечно, задор революционного театрального авангардизма всегда был в ней очень сильным. А отец (писатель Всеволод Вячеславович Иванов. - Прим. ред.) начинал почти как футурист, потом был близок к объединению «Серапионовы братья» - в общем, это было время бурления в культуре. Да и в науке тоже. И познакомившись с исканиями своих родителей и университетских учителей, я, конечно, тоже продолжаю тот большой культурный взрыв, который в России начался вскоре после 1905 года - и длился даже после 1917-го. А одиночества я не чувствую. И не чувствовал никогда. Я всегда дружил с людьми намного старше меня. А потом и вокруг меня возникали интересные люди. Да, я долгожитель и многих пережил, но общее мое жизненное ощущение состоит в том, что всегда рядом со мной были те, с кем я чувствовал себя хорошо. А если говорить о России вообще, то мне не очень нравится, когда под словом «советский» пытаются объединить все плохое в отношении нашей недавней истории.
http://www.psychologies.ru/people/razgovor-s-ekspertom/_article/vyacheslav-ivanov/