Сказка о кровном Ноже (5)
(1)
(2)
(3)
(4)
Брызгая себе в лицо остатками воды из кувшина, Рейдан пытался избавиться от ощущения, что прошлой ночью произошло нечто важное, а вот что именно - он то ли забыл, то ли упустил. Чувство было настолько надоедливым, что хотелось от него избавиться тем же жестом, которым пес сматывает с морды насевшую в кустах паутину. И еще - хорошенько встряхнуться после этого. Рейдан рассчитывал, что утренняя прохлада натощак и прогулка быстрым шагом едва ли не на другой конец столицы, к Университету - встряхнут его как раз достаточно, чтобы указать мастеру книжнику все существенные и даже мелкие изменения на картах. Обнаружив, что забыл прихватить с кухни чашку, он выпил холодный травяной чай мастера Авелура прямо из носика небольшого глиняного чайника - и в который раз подивился, как это сочетание пятнадцати горьких, вяжущих, безвкусных, сладковатых и вонючих трав складывается в удивительно уместный, совершенно утренний вкус. Натянул сапоги, поплотней запахнул куртку, закинул сумку на плечо, и - прощай, ночевка, здравствуй, день.
Серый час до рассвета был тем и хорош, что улицы не были запружены людьми, повозками да верховыми. Разве что - ближе к университетскому кварталу навстречу Рейдану продребезжала двуколка, мелькнуло заспанное лицо дежурного лекаря, пыль улеглась - и снова слышны только чвиканье разбуженных воробьев и тихая музыка из какого-то дальнего храма.
Университетский библиотекарь был пташкой ранней, несмотря на то, что допоздна засиживался над разбором рукописей,- и Рейдану не угрожала перспектива долго валандаться у закрытых дверей. Картографа всегда поражало - насколько этот книжный дом отличается от обычного представления о библиотеках: пропахших тяжелой книжной пылью мрачноватых помещениях, сплошь занятых полками старого темного дерева, среди которых еще поди разыщи освещенный пятачок, где за таким же темным и пыльным столом горбится библиотекарь.
Прежде всего, мастер Бестяр не горбился и даже не сутулился. Невнятного возраста высоченный и жилистый, неожиданно загорелый для кабинетного сидельца, спину библиотекарь имел прямую, зрение орлиное, а о хватке его длинных пальцев с изящно отточенными ногтями среди студентов ходили легенды. В каждом потоке непременно находился хоть кто-нибудь, видевший, как, осердясь на принесшего запачканный учебник, мастер раздавил в кулаке здоровенную чернильницу из пестрого змеевика. Что было, разумеется, чистым враньем: добрых вещей мастер Бестяр не портил. А о том, где носило достопочтенного до тех пор, пока приключения духа не стали ему дороже приключений тела,- оставалось только догадываться.
Под стать мастеру была и библиотека. Говорят, прежде и она, и книгохранилище находились в подземных этажах Университета. Бестяр самолично разработал чертежи нового здания и руководил его возведением. И читальный, и основной книжный зал были двухсветными, золотистое дерево столов и полок уже много лет продолжало источать смолистый бальзамический запах, а уж пылью не несло даже от самых древних фолиантов. Мастер библиотекарь не поленился привезти знающую горянку, которая закляла строение и книги от пыли, плесени и насекомых,- а уж защиту от огня и воды выстроили университетские маги.
Рейдан любил бывать у мастера Бестяра. И не только потому, что каждая встреча означала завершение одной работы, с причитающимся картографу плотным кошелем,- и начало другой работы, другой дороги. Само время в библиотеке представало не темной субстанцией, уносящей, что ни миг, частичку тебя,- а прозрачной до самого донышка бухтой, где в него можно было нырнуть; сосновой рощей, где можно было бесконечно бродить, касаясь мачтовых стволов; здесь время не исходило из тебя, а - входило. И еще - дышалось в библиотеке не хуже, чем в дороге.
- Ну, здравствуй, мастер картограф! - Резкий голос библиотекаря разрубил тишину.
- Здравствуйте, мастер Бестяр!
- Пойдем позавтракаем - и к делу.
Перешагнув порог библиотеки, Рейдан привычно замер - как перед прыжком в холодную воду. Утренний свет проникал в зал через прозрачный купол и три ряда окон под ним. Усиливая перспективу, окна делали библиотеку изнутри словно бы выше, чем снаружи. Мастер Бестяр молча прошел в свой кабинет - он всегда оставлял Рейдана наедине с его воспоминаниями - и с первыми перерисованными здесь картами: все сложней, все тоньше,- и так до тех пор, пока на новом списке юноша не отметил все изменения, которые увидел во время обычной поездки на выходные - к родителям однокашника в соседний городок.
И вновь, как липкая паутинка, налетело незапомненное. Отголосок боли скользнул по левой ладони - хотя и поджившей к утру до тонкой красноватой линии. Рейдан досадливо нахмурился и прошел в кабинет библиотекаря.
Текучая беседа мастеров выкипела из-за накрытого к завтраку небольшого стола к другому - крышкой которому служила прозрачная скелетная карта известного коломирья. Мастер Бестяр придумал систему зеркал, которая позволяла равномерно подсвечивать карту снизу - так, чтобы ее можно было и копировать, и сличать с нею предметные карты, и быстрей выделять существенные отступления от основных, редко меняющихся черт. Рейдан вытащил из сумки небольшой тубус и стал раскладывать по хрустальной поверхности фрагменты первой карты - карты вод.
С последней картой - распространения лекарственных растений - покончили около десяти утра. Библиотекарь вновь предложил Рейдану кофе со сладостями:
- Извини, держу только динийский - привык.
- В чем-в чем, а в кофе я не переборчив, мастер.
- Ну да... Возьмешь в дорогу немного молотого? Уважь старика.
- Уважу мастера. Какой из вас старик...
- Еще какой. Хитрый, например. На новый обход у меня к тебе и заделье новое. Видишь ли, с сезонными изменениями - до следующего большого сличения,- справятся несколько молодых мастеров. В этом году, наконец, выпустилось четверо, и я должен дать им задания пусть небольшие, но - без проверяющих. Мастер должен чуять конечную ответственность. А на тебЕ - карта, каких еще не было. Карта оружия. Где что делают - само собой. Университет интересуют пути оружия. Купеческие, воинские, кочевые, морские, случайные. Выбор оружия - решенный ли наместниками, сословный, цеховой. И главное - где пересекаются способы его создания, влияют ли друг на друга. Порождают ли новое.
- Ну, Бе... мастер Бестяр, ну и ну. Ученые задались картой нового мира?
- Я знал, кому поручаю... Да, последуют карты путей магии - для этой можешь делать наброски и на сей раз, она тоже будет твоей; карты тканей и архитектуры, даже - пород скота. Карты всего, что делает человек. Раньше мы все больше зарисовывали основы коломирья, помечая их своими поселениями и дорогами. Настала пора приглядеться - что мы, люди равнин, и лесняки, и горцы, и поморяне,- что мы делаем на земле. Что мы делаем с нею. Что мы делаем с миром.
- Велика работа. А не станется так, что мы расскажем сами себе сказку о своем месте в коломирье?
- Возможно. Но мы и так живем сказками о себе. Маленькими. Лоскутными. Не пора ли попробовать сшить их и посмотреть - сойдется ли? Свои малые сказки уже собирают молодые оружейники и колдуны, лекари и ювелиры, навигаторы и книжники. Из этой россыпи мы попробуем сложить мозаику мира. И посмотреть заодно - нет ли в нем прорех? И каков его край?
- А оружие - как самое опасное, что мы творим из данного миром?
- Именно. Оружие меняется быстрее пищи.
- Но как я поспею за ним?
- Важно начать отсчет, сделать первую карту. На первый круг тебе три года. Если сможешь, возвращаться будешь каждый год. Если нет - дашь знать, куда тебе подкинуть денег и прочего - гонцы принесут. Возьмешь сейчас за готовые карты, и отдельно - на новую дорогу; они отсчитаны примерно, зная, как ты нешироко тратишь. От хранителей загляни еще и к лекарям. И там, и там тебя встретят мастера, которые вместе со мною будут держать твою нить.
- Настолько?..
- Да, Рейдан. Мы еще никогда не затевали такого. Против могут быть и отдельные цеха, и мало ли кто и что еще. Мы будем знать, если тебя не станет - и следом пойдут другие мастера. Ребенок начал расти, Рейдан, он уже скинул сандалики и ищет свои сапоги.
- Понимаю.
- Это не значит, что ты должен уйти завтра же. Поброди по городу, отдохни, купи в дорогу все самое прочное... начни, в конце концов, карту отсюда. Можешь даже передать мне первый эскиз. И... не экономь на оружии.
- Я выбрал трис у мастера Олкоса: купец-островитянин принес ему осиротевший нож.
- Рейдан, трисы не выбирают. Он сам тебя выбрал.
...Продолжение сле...
(2)
(3)
(4)
Брызгая себе в лицо остатками воды из кувшина, Рейдан пытался избавиться от ощущения, что прошлой ночью произошло нечто важное, а вот что именно - он то ли забыл, то ли упустил. Чувство было настолько надоедливым, что хотелось от него избавиться тем же жестом, которым пес сматывает с морды насевшую в кустах паутину. И еще - хорошенько встряхнуться после этого. Рейдан рассчитывал, что утренняя прохлада натощак и прогулка быстрым шагом едва ли не на другой конец столицы, к Университету - встряхнут его как раз достаточно, чтобы указать мастеру книжнику все существенные и даже мелкие изменения на картах. Обнаружив, что забыл прихватить с кухни чашку, он выпил холодный травяной чай мастера Авелура прямо из носика небольшого глиняного чайника - и в который раз подивился, как это сочетание пятнадцати горьких, вяжущих, безвкусных, сладковатых и вонючих трав складывается в удивительно уместный, совершенно утренний вкус. Натянул сапоги, поплотней запахнул куртку, закинул сумку на плечо, и - прощай, ночевка, здравствуй, день.
Серый час до рассвета был тем и хорош, что улицы не были запружены людьми, повозками да верховыми. Разве что - ближе к университетскому кварталу навстречу Рейдану продребезжала двуколка, мелькнуло заспанное лицо дежурного лекаря, пыль улеглась - и снова слышны только чвиканье разбуженных воробьев и тихая музыка из какого-то дальнего храма.
Университетский библиотекарь был пташкой ранней, несмотря на то, что допоздна засиживался над разбором рукописей,- и Рейдану не угрожала перспектива долго валандаться у закрытых дверей. Картографа всегда поражало - насколько этот книжный дом отличается от обычного представления о библиотеках: пропахших тяжелой книжной пылью мрачноватых помещениях, сплошь занятых полками старого темного дерева, среди которых еще поди разыщи освещенный пятачок, где за таким же темным и пыльным столом горбится библиотекарь.
Прежде всего, мастер Бестяр не горбился и даже не сутулился. Невнятного возраста высоченный и жилистый, неожиданно загорелый для кабинетного сидельца, спину библиотекарь имел прямую, зрение орлиное, а о хватке его длинных пальцев с изящно отточенными ногтями среди студентов ходили легенды. В каждом потоке непременно находился хоть кто-нибудь, видевший, как, осердясь на принесшего запачканный учебник, мастер раздавил в кулаке здоровенную чернильницу из пестрого змеевика. Что было, разумеется, чистым враньем: добрых вещей мастер Бестяр не портил. А о том, где носило достопочтенного до тех пор, пока приключения духа не стали ему дороже приключений тела,- оставалось только догадываться.
Под стать мастеру была и библиотека. Говорят, прежде и она, и книгохранилище находились в подземных этажах Университета. Бестяр самолично разработал чертежи нового здания и руководил его возведением. И читальный, и основной книжный зал были двухсветными, золотистое дерево столов и полок уже много лет продолжало источать смолистый бальзамический запах, а уж пылью не несло даже от самых древних фолиантов. Мастер библиотекарь не поленился привезти знающую горянку, которая закляла строение и книги от пыли, плесени и насекомых,- а уж защиту от огня и воды выстроили университетские маги.
Рейдан любил бывать у мастера Бестяра. И не только потому, что каждая встреча означала завершение одной работы, с причитающимся картографу плотным кошелем,- и начало другой работы, другой дороги. Само время в библиотеке представало не темной субстанцией, уносящей, что ни миг, частичку тебя,- а прозрачной до самого донышка бухтой, где в него можно было нырнуть; сосновой рощей, где можно было бесконечно бродить, касаясь мачтовых стволов; здесь время не исходило из тебя, а - входило. И еще - дышалось в библиотеке не хуже, чем в дороге.
- Ну, здравствуй, мастер картограф! - Резкий голос библиотекаря разрубил тишину.
- Здравствуйте, мастер Бестяр!
- Пойдем позавтракаем - и к делу.
Перешагнув порог библиотеки, Рейдан привычно замер - как перед прыжком в холодную воду. Утренний свет проникал в зал через прозрачный купол и три ряда окон под ним. Усиливая перспективу, окна делали библиотеку изнутри словно бы выше, чем снаружи. Мастер Бестяр молча прошел в свой кабинет - он всегда оставлял Рейдана наедине с его воспоминаниями - и с первыми перерисованными здесь картами: все сложней, все тоньше,- и так до тех пор, пока на новом списке юноша не отметил все изменения, которые увидел во время обычной поездки на выходные - к родителям однокашника в соседний городок.
И вновь, как липкая паутинка, налетело незапомненное. Отголосок боли скользнул по левой ладони - хотя и поджившей к утру до тонкой красноватой линии. Рейдан досадливо нахмурился и прошел в кабинет библиотекаря.
Текучая беседа мастеров выкипела из-за накрытого к завтраку небольшого стола к другому - крышкой которому служила прозрачная скелетная карта известного коломирья. Мастер Бестяр придумал систему зеркал, которая позволяла равномерно подсвечивать карту снизу - так, чтобы ее можно было и копировать, и сличать с нею предметные карты, и быстрей выделять существенные отступления от основных, редко меняющихся черт. Рейдан вытащил из сумки небольшой тубус и стал раскладывать по хрустальной поверхности фрагменты первой карты - карты вод.
С последней картой - распространения лекарственных растений - покончили около десяти утра. Библиотекарь вновь предложил Рейдану кофе со сладостями:
- Извини, держу только динийский - привык.
- В чем-в чем, а в кофе я не переборчив, мастер.
- Ну да... Возьмешь в дорогу немного молотого? Уважь старика.
- Уважу мастера. Какой из вас старик...
- Еще какой. Хитрый, например. На новый обход у меня к тебе и заделье новое. Видишь ли, с сезонными изменениями - до следующего большого сличения,- справятся несколько молодых мастеров. В этом году, наконец, выпустилось четверо, и я должен дать им задания пусть небольшие, но - без проверяющих. Мастер должен чуять конечную ответственность. А на тебЕ - карта, каких еще не было. Карта оружия. Где что делают - само собой. Университет интересуют пути оружия. Купеческие, воинские, кочевые, морские, случайные. Выбор оружия - решенный ли наместниками, сословный, цеховой. И главное - где пересекаются способы его создания, влияют ли друг на друга. Порождают ли новое.
- Ну, Бе... мастер Бестяр, ну и ну. Ученые задались картой нового мира?
- Я знал, кому поручаю... Да, последуют карты путей магии - для этой можешь делать наброски и на сей раз, она тоже будет твоей; карты тканей и архитектуры, даже - пород скота. Карты всего, что делает человек. Раньше мы все больше зарисовывали основы коломирья, помечая их своими поселениями и дорогами. Настала пора приглядеться - что мы, люди равнин, и лесняки, и горцы, и поморяне,- что мы делаем на земле. Что мы делаем с нею. Что мы делаем с миром.
- Велика работа. А не станется так, что мы расскажем сами себе сказку о своем месте в коломирье?
- Возможно. Но мы и так живем сказками о себе. Маленькими. Лоскутными. Не пора ли попробовать сшить их и посмотреть - сойдется ли? Свои малые сказки уже собирают молодые оружейники и колдуны, лекари и ювелиры, навигаторы и книжники. Из этой россыпи мы попробуем сложить мозаику мира. И посмотреть заодно - нет ли в нем прорех? И каков его край?
- А оружие - как самое опасное, что мы творим из данного миром?
- Именно. Оружие меняется быстрее пищи.
- Но как я поспею за ним?
- Важно начать отсчет, сделать первую карту. На первый круг тебе три года. Если сможешь, возвращаться будешь каждый год. Если нет - дашь знать, куда тебе подкинуть денег и прочего - гонцы принесут. Возьмешь сейчас за готовые карты, и отдельно - на новую дорогу; они отсчитаны примерно, зная, как ты нешироко тратишь. От хранителей загляни еще и к лекарям. И там, и там тебя встретят мастера, которые вместе со мною будут держать твою нить.
- Настолько?..
- Да, Рейдан. Мы еще никогда не затевали такого. Против могут быть и отдельные цеха, и мало ли кто и что еще. Мы будем знать, если тебя не станет - и следом пойдут другие мастера. Ребенок начал расти, Рейдан, он уже скинул сандалики и ищет свои сапоги.
- Понимаю.
- Это не значит, что ты должен уйти завтра же. Поброди по городу, отдохни, купи в дорогу все самое прочное... начни, в конце концов, карту отсюда. Можешь даже передать мне первый эскиз. И... не экономь на оружии.
- Я выбрал трис у мастера Олкоса: купец-островитянин принес ему осиротевший нож.
- Рейдан, трисы не выбирают. Он сам тебя выбрал.
...Продолжение сле...