С Днем Победы!
С вашего позволения, такая вот история
Я была когда-то знакома с человеком, у которого три дня рождения. Надеюсь, что он и доныне жив, а потому имени его называть не буду; пусть будет Разведчик.
Если не очень ошибаюсь, к моменту начала войны он служил в разведроте. А когда фашистские войска брали Николаев, получил контузию и очнулся в плену. Под Николаевом были несколько временных лагерей для военнопленных,- в одном из них он и очутился. Пронаблюдал несколько попыток к бегству и бежал сам, в одиночку и удачно. Затаился в селе, похаживал в пригороды, искал контактов с подпольем. После ряда проверок его приняли и использовали по прямой специальности - проникнуть-разузнать. Здоровый, хоть и несколько хромой (поврежден был, похоже, коленный сустав,- причем поврежденьем ударным, что не позволяло однозначно определить его как воевавшего), да и хромоту он старательно усиливал - заимел Разведчик какие-то липовые документы и подрабатывал где электриком, где плотником,- мало ли чего надо было ладить в те времена. Участвовал в нескольких акциях по устранению германских офицеров. Попался незадолго до освобождения Николаева (этакие загадочные провалы подполий буквально за несколько суток до возвращения Красной Армии - ситуации, повторенные как минимум в трех известных мне городах - тема отдельная и несегодняшняя), и вот тут уж светил ему расстрел. Сидели в каком-то кирпичном бараке, изрядно пошатанном обстрелами, и кабы он охранялся как следует - нечего бы мне было рассказывать. Но когда началась, видимо, артподготовка перед наступлением КА - охрану почти всю сняли. Разведчик все это время ковырял кладку у нижнего края окна, и ночью, в конце концов, выпихнул несколько кирпичей. На шум никто не прибежал - и вскоре, выбив достаточную дыру, Разведчик таки утек. Вслед вроде и стреляли - но часовые, видать, не решились удаляться от барака, чтоб его преследовать.
Вот тогда, укрывшись под каким-то холмом и слыша дальнюю канонаду, он поглядел в небо и замер от изумления: над ним стояла полная, яркая белая луна. Это и был его второй день рождения.
Пройдя положенные смерши,- вернулся в строй и окончил войну в Чехии. А по возвращении в Николаев угодил за решетку, а потом - и в лагерь: кто-то опознал "хромого электрика", а когда он называл имена тех, кто мог подтвердить его работу в подполье - наткнулся на нехорошие усмешки и лишь после узнал, что и организация Лягина, и более мелкие группы были выбиты почти полностью... получается, свое положение он еще и ухудшил. Поскольку доказательств его работы на германскую власть так и не собрали - укатали на лесоповал по факту "почему оказался в плену, почему не застрелился, почему работал под немцами".
Уже в лагере, когда, видимо, при подготовке очередной волны репрессий потребовалось освободить немного места для "новеньких", зажившихся на свете заключенных с "тяжелыми статьями" изготовились вывести в расход. Сняли с общих работ, заперли в отдельный барак... И тут... "оказался наш Отец/ не отцом, а сукою"... Это - третий день рождения Разведчика.
Освободили без реабилитации. И надо ж было упертому - не просто вернуться в Николаев, а начать писать письма, доказывать, ломиться в кабинеты да отыскивать тех, кто мог хоть помнить подпольщиков! Кто хоть что-то помнил, к тому моменту молчали как рыбы. В одной из приемных Разведчика задержали, опять в кутузке подержали, а там уж объяснили, что в городе ему житья не будет, на работу ему устроиться не дадут, и вообще - надобно было ему после лагеря в великой Сибири затеряться, а не мозолить глаза в Николаеве. Тут Разведчик и смекнул, что жив и здравствует кто-то из настоящих коллаборационистов, кого он или знает, или может узнать. Дело известное - таких историй Разведчик уже наслышался... с этим надо было как-то жить.
Перебрался в село, работал кем умел. Женился на девушке много младше,- не побоялась "меченого". А как стал сдавать здоровьем - в мирное-то время полезли наружу и последствия контузии, и лагерные "подарочки" - занялся травами. Сам собирал, сам сушил, готовил отвары и настойки (понятное дело, самогон для настоек тоже был свой). Других подлечивал втихаря и только своих - добавлять знахарство к своему "послужному списку" как-то не хотелось.
И при каждой "перемене ветра" в верхах - подавал на реабилитацию. Реабилитировали же его - безо всякого уже письма (Разведчик еще не успел присмотреться к переменам) - в 86-м. И квартиру дали в Николаеве, и к "ветеранскому отделу" в продуктовом - прикрепили. И - вернули медали. Принял он это спокойно, как должное. И медалей не надевал никогда.
История, каких немало.
Никому Разведчик не мстил, хотя в начале 90-х - мог бы, и помощники бы нашлись. Не стих норовом, не поплыл умом. Никому ничего не забыл - внутренне отвернулся. Часами мог рассказывать о травках и корешках, о том, что с чем настаивать. А настоечку его - зверобоевку - мы пили под хозяйский тост: "За Победу!". За ту победу, радость которой у него вроде бы отняли и отнимали много лет. Да так и не отобрали.
Я была когда-то знакома с человеком, у которого три дня рождения. Надеюсь, что он и доныне жив, а потому имени его называть не буду; пусть будет Разведчик.
Если не очень ошибаюсь, к моменту начала войны он служил в разведроте. А когда фашистские войска брали Николаев, получил контузию и очнулся в плену. Под Николаевом были несколько временных лагерей для военнопленных,- в одном из них он и очутился. Пронаблюдал несколько попыток к бегству и бежал сам, в одиночку и удачно. Затаился в селе, похаживал в пригороды, искал контактов с подпольем. После ряда проверок его приняли и использовали по прямой специальности - проникнуть-разузнать. Здоровый, хоть и несколько хромой (поврежден был, похоже, коленный сустав,- причем поврежденьем ударным, что не позволяло однозначно определить его как воевавшего), да и хромоту он старательно усиливал - заимел Разведчик какие-то липовые документы и подрабатывал где электриком, где плотником,- мало ли чего надо было ладить в те времена. Участвовал в нескольких акциях по устранению германских офицеров. Попался незадолго до освобождения Николаева (этакие загадочные провалы подполий буквально за несколько суток до возвращения Красной Армии - ситуации, повторенные как минимум в трех известных мне городах - тема отдельная и несегодняшняя), и вот тут уж светил ему расстрел. Сидели в каком-то кирпичном бараке, изрядно пошатанном обстрелами, и кабы он охранялся как следует - нечего бы мне было рассказывать. Но когда началась, видимо, артподготовка перед наступлением КА - охрану почти всю сняли. Разведчик все это время ковырял кладку у нижнего края окна, и ночью, в конце концов, выпихнул несколько кирпичей. На шум никто не прибежал - и вскоре, выбив достаточную дыру, Разведчик таки утек. Вслед вроде и стреляли - но часовые, видать, не решились удаляться от барака, чтоб его преследовать.
Вот тогда, укрывшись под каким-то холмом и слыша дальнюю канонаду, он поглядел в небо и замер от изумления: над ним стояла полная, яркая белая луна. Это и был его второй день рождения.
Пройдя положенные смерши,- вернулся в строй и окончил войну в Чехии. А по возвращении в Николаев угодил за решетку, а потом - и в лагерь: кто-то опознал "хромого электрика", а когда он называл имена тех, кто мог подтвердить его работу в подполье - наткнулся на нехорошие усмешки и лишь после узнал, что и организация Лягина, и более мелкие группы были выбиты почти полностью... получается, свое положение он еще и ухудшил. Поскольку доказательств его работы на германскую власть так и не собрали - укатали на лесоповал по факту "почему оказался в плену, почему не застрелился, почему работал под немцами".
Уже в лагере, когда, видимо, при подготовке очередной волны репрессий потребовалось освободить немного места для "новеньких", зажившихся на свете заключенных с "тяжелыми статьями" изготовились вывести в расход. Сняли с общих работ, заперли в отдельный барак... И тут... "оказался наш Отец/ не отцом, а сукою"... Это - третий день рождения Разведчика.
Освободили без реабилитации. И надо ж было упертому - не просто вернуться в Николаев, а начать писать письма, доказывать, ломиться в кабинеты да отыскивать тех, кто мог хоть помнить подпольщиков! Кто хоть что-то помнил, к тому моменту молчали как рыбы. В одной из приемных Разведчика задержали, опять в кутузке подержали, а там уж объяснили, что в городе ему житья не будет, на работу ему устроиться не дадут, и вообще - надобно было ему после лагеря в великой Сибири затеряться, а не мозолить глаза в Николаеве. Тут Разведчик и смекнул, что жив и здравствует кто-то из настоящих коллаборационистов, кого он или знает, или может узнать. Дело известное - таких историй Разведчик уже наслышался... с этим надо было как-то жить.
Перебрался в село, работал кем умел. Женился на девушке много младше,- не побоялась "меченого". А как стал сдавать здоровьем - в мирное-то время полезли наружу и последствия контузии, и лагерные "подарочки" - занялся травами. Сам собирал, сам сушил, готовил отвары и настойки (понятное дело, самогон для настоек тоже был свой). Других подлечивал втихаря и только своих - добавлять знахарство к своему "послужному списку" как-то не хотелось.
И при каждой "перемене ветра" в верхах - подавал на реабилитацию. Реабилитировали же его - безо всякого уже письма (Разведчик еще не успел присмотреться к переменам) - в 86-м. И квартиру дали в Николаеве, и к "ветеранскому отделу" в продуктовом - прикрепили. И - вернули медали. Принял он это спокойно, как должное. И медалей не надевал никогда.
История, каких немало.
Никому Разведчик не мстил, хотя в начале 90-х - мог бы, и помощники бы нашлись. Не стих норовом, не поплыл умом. Никому ничего не забыл - внутренне отвернулся. Часами мог рассказывать о травках и корешках, о том, что с чем настаивать. А настоечку его - зверобоевку - мы пили под хозяйский тост: "За Победу!". За ту победу, радость которой у него вроде бы отняли и отнимали много лет. Да так и не отобрали.