Недайджест-2
Исправлено давнишнее калечество -
не чуять игр, не чувствовать азарта,-
словами это метится и лечится
в слепом пробеле меж вчера и завтра.
Воли, ветра, парус в небо - прочертить кольцо вселенной!
Мелочь прозвенит в кармане - весело живем!
Только где нам плавать, если нам и море по колено,
ни к чему чужие сани - каждый при своем.
Выучи, вызубри нотную взвесь -
сосед заходил и оставил ключ.
Кружится великопольская спесь,
"ахтунг ахтунг покрышкин ин дер люфт".
Это живут и отходят ко сну.
До неведомой приговорен весны
ближе к окну. И садятся к окну
насылать на город пустые сны.
Открытые окна и мокрые простыни.
Дерево, дерево, выйди из-за угла.
Ленивые мысли последнее сбросили.
Расскажи, каково остра топора игла.
Вот этим умением жить на краю,
самому выбирать слова, неверные, но какие есть,-
сосна создает покой и уют,-
не имея места сказать, говорю где получится - то есть здесь.
Открыла пасть и дышит шумно,
ведь черный цвет - не грусти признак.
Любовь слепа и неразумна,
а если вестник - только призрак.
Знаешь, если писать все как есть, то получится длинно,
прощай, совершенство, измученное наизусть,
слишком липко, как черная патока, горько как хина,-
ужели от счастья на вафельной полке трясусь?
Холодное солнце ощерилось в небе, холодное солнце.
На крутом берегу недосуг ни о чем другом.
И кровь голубеет, меняя железо на кобальт и стронций.
(Звенья кольчужные вымыло родником).
Прекрасно на краю Земли
из чайничка из чайничка
в эзотерической пыли
течёт одно отчаянье.
...Рассечена невидным мигом полночи,
идет стоногобуквенная рать
не скорой - просто неотложной помощи
игрушке, не умеющей играть.
не чуять игр, не чувствовать азарта,-
словами это метится и лечится
в слепом пробеле меж вчера и завтра.
Воли, ветра, парус в небо - прочертить кольцо вселенной!
Мелочь прозвенит в кармане - весело живем!
Только где нам плавать, если нам и море по колено,
ни к чему чужие сани - каждый при своем.
Выучи, вызубри нотную взвесь -
сосед заходил и оставил ключ.
Кружится великопольская спесь,
"ахтунг ахтунг покрышкин ин дер люфт".
Это живут и отходят ко сну.
До неведомой приговорен весны
ближе к окну. И садятся к окну
насылать на город пустые сны.
Открытые окна и мокрые простыни.
Дерево, дерево, выйди из-за угла.
Ленивые мысли последнее сбросили.
Расскажи, каково остра топора игла.
Вот этим умением жить на краю,
самому выбирать слова, неверные, но какие есть,-
сосна создает покой и уют,-
не имея места сказать, говорю где получится - то есть здесь.
Открыла пасть и дышит шумно,
ведь черный цвет - не грусти признак.
Любовь слепа и неразумна,
а если вестник - только призрак.
Знаешь, если писать все как есть, то получится длинно,
прощай, совершенство, измученное наизусть,
слишком липко, как черная патока, горько как хина,-
ужели от счастья на вафельной полке трясусь?
Холодное солнце ощерилось в небе, холодное солнце.
На крутом берегу недосуг ни о чем другом.
И кровь голубеет, меняя железо на кобальт и стронций.
(Звенья кольчужные вымыло родником).
Прекрасно на краю Земли
из чайничка из чайничка
в эзотерической пыли
течёт одно отчаянье.
...Рассечена невидным мигом полночи,
идет стоногобуквенная рать
не скорой - просто неотложной помощи
игрушке, не умеющей играть.