Был ли Исса Плиев «палачом Новочеркасска»?
Больше двух лет назад я пообещал написать статью об одной из самых черных страниц биографии генерала Иссы Плиева - «Новочеркасском расстреле». Всё это время я откладывал написание обещанной статьи. Причин было несколько, но основная - необходимость «перелопатить» огромное число материала. На днях мы отмечали 111-летие со дня рождения нашего прославленного воина. Хороший повод выполнить данное когда-то обещание.
Судя по всему, первое упоминание связи ген. Плиева с «расстрелом в Новочеркасске» принадлежит перу Александра Солженицына в его opus magnum «Архипелаг ГУЛаг». Именной указатель книги сообщает, где искать это упоминание: «Плиев Исса Александрович (1903 -1979) - командующий войсками Северо-Кавказского военного округа (1958 -68), генерал армии - III: фото № 9 на с. 422. 480 -483». Именно Солженицын наметил основные сюжетные мотивы этой трагедии в печати, определил художественный характер их описания.
(«Фото №9»)
1. Сюжет с Курочкиным.
«Пришёл директор завода Курочкин. На вопрос рабочих «на что теперь будем жить?» - этот сытый выкормыш ответил: «Жрали пирожки с мясом - теперь будете с повидлом!» Едва убежали от растерзания и он, и его свита. (Быть может, ответь он иначе - и угомонилось бы.)
2. Мальчишки на деревьях.
«Многие мальчишки взобрались на деревья сквера, чтобы лучше видеть. [...] данный поверх голов залп пришёлся по деревьям сквера и по мальчишкам, которые стали оттуда падать. [...] Козлов плакал, когда услышал, как от первого залпа посыпались дети с деревьев. (Кто знает Фрола Козлова - главу ленинградских партийных воров и жесточайшего сталиниста? - он плакал!..)».
3. «Смуглые солдаты».
«С маленькой площади близ самого дворца цепь автоматчиков начала теснить толпу назад, к решётке сквера. Разные свидетели в один голос говорят, что эти солдаты были - нацмены, кавказцы, свежепривезенные с другого конца военного округа, и ими заменили стоявшую перед тем цепь из местного гарнизона».
4. «Герой совести».
«...показания разноречат: получила ли перед тем стоявшая цепь солдат приказ стрелять и верно ли, что приказ был не выполнен из-за того, что капитан, принявший его, не скомандовал солдатам, а кончил с собой перед строем. Самоубийство офицера не вызывает сомнения, но не ясны рассказы об обстоятельствах, и никто не знает фамилии этого героя совести.)»
Сам момент расстрела описан следующим образом: «Может быть, генерал Плиев и не собирался сразу расстреливать толпу - да события развились по себе: данный поверх голов залп пришёлся по деревьям сквера и по мальчишкам, которые стали оттуда падать. Толпа взревела - и тут солдаты, по приказу ли, в кровяном ли безумии или в испуге, - стали густо стрелять уже по толпе, притом разрывными пулями. (Кенгир помните? Шестнадцать на вахте?) Толпа в панике бежала, теснясь в обходах сквера, - но стреляли и в спины бегущих. Стреляли до тех пор, пока опустела вся большая пло-щадь за сквером, за ленинским памятником - через бывший Платовский проспект и до Московской улицы. (Один очевидец говорит: впечатление было, что всё завалено трупами. Но, конечно, там и раненых было много.) По разным данным, довольно дружно сходится, что убито было человек 70-80. Солдаты стали искать и задерживать автомашины, автобусы, грузить туда убитых и раненых и отправлять в военный гос-питаль, за высокую стену. (Ещё день-два ходили те автобусы с окровавленными сиденьями.)» Солженицын однозначно определяет Плиева как виновника трагедии: «Первый секретарь ростовского обкома Басов, чьё имя вместе с именем генерала Плиева, командующего Северо-Кавказским военным округом, будет же когда-нибудь надписано над местом массового расстрела». Причина в типе пуль, которыми были расстреляны люди: «47 убитых только разрывными пулями засвидетельствованы достоверно. И уж они-то генералом Плиевым были задуманы».
Обращает на себя внимание тот факт, что у Солженицына произошедшее приобретает «межнациональное» звучание (толпу «расстреливали кавказцы», да и во главе округа также кавказец).
В советское время «Архипелаг ГУЛаг» распространялся в самиздате, поэтому рассказанная в книге трактовка событий не была известна широкому кругу читателей до самой эпохи Перестройки. Именно в это время появляются ряд статей, проливающих свет на события в Новочеркасске. В 1989 году, в «Комсомольской правде» вышла статья Юрия Беспалова и Валерия Коновалова «Новочеркасск, 1962», где впервые была рассказана история заместителя Иссы Плиева на посту комндующего Северо-Кавказским военным округом Матвея Шапошникова. Рассказ этот настолько важный, что приведу его полностью:
«Руководство частями, которые сосредотачивались к району Новочеркасского электровозостроительного завода, было возложено на меня. А командующий войсками СКВО генерал армии Плиев взял на себя непосредственное руководство частями, находившимися в черте Новочеркасска. С самого начала я был против того, чтобы войска нашего округа, да еще с оружием и боеприпасами, противопоставлять рабочим завода и толпе горожан. Мои предостережения действий не возымели. Я принял решение и приказал своим частям: автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот, боеприпасы без моей команды не выдавать. По радио доложил генералу Плиеву, что многотысячная колонна рабочих идет с красными знаменами к центру города.
- Задержать, не пропускать! - прокричал он в микрофон.
- Голова колонны уже прошла мост через реку Тузлов; да и сил у меня не хватит, чтобы задержать столь многомощную колонну.
- Высылаю в ваше распоряжение танки.
- Я не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать танками, - твердо ответил я.
На этом наш диалог прервался. Мы с помощником помчались на "уазике" к центру города, но не доехали до площади метров 100, как услышали массированный огонь из автоматов... В результате применения оружия было убито 22 или 24 человека, в том числе мальчик школьного возраста, ранено 30 человек. На следующее утро я узнал, что убитых тайком захоронили».
Подробнее этот эпизод рассмотрен в «Литературной газете» (N25, 21 июня 1989 г.) в статье Владимира Фомина и Юрия Щикочихина «Тогда, в Новочеркасске», в которой генерал Шапошников дал развернутый комментарий относительно роли своего начальника в трагедии 1962 г.
Владимир Фомин (слева) и генерал Матвей ШапошниковПривожу искомый отрывок:
«В середине мая 1962 года первый заместитель командующего Северо-Кавказским военным, округом генерал-лейтенант Матвей Кузьмич Шапошников проводил на Кубани сборы комсостава округа. В двадцатых числах мая командующий СКВО генерал И.А. Плиев получил шифровку, в которой было сказано: поднять войска по боевой тревоге и сосредоточить их в районе Новочеркасска.
- В конце мая, то есть ещё до первого июня? - переспрашиваем мы у Матвея Кузьмича.
Он отвечает, что да, помнит точно. Шифровка, как он понял, шла от Хрущева через Малиновского, бывшего в те годы министром обороны СССР.
- Для меня, военного человека, когда говорят, что надо поднять войска по боевой тревоге, то есть с оружием и боеприпасами, стало ясно - это не для борьбы со стихийными бедствиями. Значит, там что-то случилось. Плиев уехал раньше, а я, завершив сборы, поехал в Новочеркасск, по дороге заскочив домой в Ростов, переодеться.
Спрашиваем генерала, каким он увидел Новочеркасск. По его словам, в городе было все спокойно, он только обратил внимание на военные патрули. Плиев сообщил: необходимо выехать в район электровозостроительного завода и принять командование над прибывающими туда частями. Перед тем как ехать на завод, командующий приказал генералу Шапошникову доложить Козлову и Микояну.
- То есть, - снова переспрашиваем мы, - два члена Президиума ЦК находились в Новочеркасске ещё до первого июня?
- Да, - отвечает М.К. Шапошников. - Я их нашел в медпункте танковой дивизии, где им отвели резиденцию. Когда я вошел на территорию военного городка, обратил внимание, что он внутри по всему периметру окружен танками и автоматчиками, и не мог не удивиться: от кого же так охраняют двух высоких гостей из Москвы?
Представившись Козлову и Микояну, я тут же высказал опасение: войска вышли с боеприпасами, причем не только стрелки, но и танкисты. Может произойти великая беда. Микоян промолчал, а Козлов грубо оборвал меня: "Командующий войсками генерал Плиев получил все необходимые указания". Я был убежден, что совершается ошибка и потому предложил Плиеву, члену Военного Совета Иващенко, всем нам вместе послать шифровку на имя Хрущева с просьбой, чтобы у войск, сосредоточенных в районе Новочеркасска, изъять хотя бы боеприпасы. Генерал Плиев поднял вверх указательный палец: "Над нами члены Президиума ЦК КПСС". Генерал М.К. Шапошников, прибыв к заводу, вокруг которого уже сосредоточивались войска, своей властью приказал: "Автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот". То же самое относилось к танковым боеприпасам.
- Что он увидел на заводе?
- Рабочие бурлили по цехам, - отвечает генерал, - но митингов еще не было. Разговоры шли только о снижении расценок, постановление о повышении цен еще не было опубликовано.
- Приезжали ли местные руководители поговорить с рабочими?
- Они вели себя, как трусливые зайцы, - говорит генерал. - Двое приехали, но когда рабочие рванулись к ним, чтобы высказать свои претензии, они удрали через чердаки... Для того чтобы обратить на себя внимание, рабочие остановили движение на железной дороге.
- Зачем?
- Они хотели, чтобы Москва знала о них, не подозревая о том, что два члена Президиума ЦК находятся всего в нескольких километрах от них под охраной танков и автоматчиков.
Первого числа, по словам генерала Шапошникова, рабочие вышли из цехов и заполнили заводскую площадь. Они хотели встретиться с заводским начальством, но двери заводоуправления были забаррикадированы. Митинг продолжался целый день.
А потом наступило второе июня.
"Около одиннадцати часов распахнулись заводские ворота, и толпа в семь-восемь тысяч человек с красными знаменами направилась в сторону Новочеркасска. Я подошел к рабочим и спросил: куда вы идете? Один из них ответил: "Товарищ генерал, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе". По рации я доложил генералу Плиеву о том, что рабочие идут к центру города. "Задержать, не допускать!" - услышал голос Плиева. "У меня не хватит сил, чтобы задержать семь-восемь тысяч человек", - ответил я. "Я высылаю в ваше распоряжение танки. Атакуйте!" - последовала команда Плиева. Я ответил: "Товарищ командующий, я не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками". Плиев раздраженно бросил микрофон. Предчувствуя недоброе, я попытался на своем "газике" перегнать колонну. Навстречу мне попался генерал Пароваткин, которого я посылал раньше за устными указаниями Плиева. "Командующий приказал применить оружие",- сказал он мне. "Не может быть!" - воскликнул я. Тогда Пароваткин протянул мне блокнот, развернул его, и я увидел: "Применить оружие". Мы с Пароваткиным быстро вскочили в "газик", чтобы успеть обогнать толпу и не допустить кровавой акции. Но не доехав метров четыреста до площади перед горкомом партии, услышали массированный огонь из автоматов.»
Как видим, помимо мелких разночтений (типа "уазик"/"газик"), не имеющие принципиального значения (тем более, что с описываемых событий прошло больше четверти века), имеется важное уточнение о ПРЯМОМ приказе атаковать танками (преславутое "Атакуйте!"). Более того, впервые сказано о документальной фиксации факта приказа ("блокнот Пароваткина").
Как представляется, именно заместитель Плиева, генерал Шапошников, является источником, ставшей почти канонической, версии о «приказе» Плиева атаковать толпу танками. Однако насколько можно доверять воспоминаниям генерала?
Продолжение следует...