На высоте птичьих гнезд...
Вешала из китовых ребер в поселке Наукан (на вешале - остов байдары). 1927-29 г.
Самое восточное поселение на всем евразийском материке - эскимосское село Наукан - существовало на берегу Берингова пролива с 14 века по 1958 г, когда его расселили в ходе хрущевской кампании по переселению неперспективных деревень. Перед расселением там жили четыреста человек из 13-ти эскимосских родов.
Вид на поселок Наукан 1927-29 г.
Судьба переселенцев из Наукана описана в книге Юрия Рытхэу "Полярный круг":
... Нанок стоял у дощатой стены домика полярной станции и смотрел вниз. Ветер был то настойчив, почти резок, то ласково трогал за рукав, словно приглашая: ну иди, иди, вон твоя тропка к морю, заросшая травой, она помнит тебя, зовет…
Нанок медленно пошел, оглядываясь по сторонам. Нынлю - древние эскимосские жилища, не так-то легко они могут исчезнуть с лица земли. Кое-где даже сохранились следы старых покрышек из моржовых шкур. Вон нынлю, где жил школьный товарищ Асыколь… А вот и жилище, где родился сам Нанок. Над оврагом, над гремящим ручьем, виднелись развалины.
Семья эскимоса Синянгека. Наукан 1927-29 г.
С бьющимся сердцем Нанок шел к ним. От нынлю остались каменные стены - задняя и боковая. Внутри - темный мусор, смоченный холодным дождем и солеными морскими брызгами. Вход в нынлю обозначали два гладко отполированных валуна. На них в детстве сиживал Нанок, глядя на простор Берингова пролива. Что-то звякнуло под ногами. Нанок нагнулся и поднял полуистлевшую от ржавчины жестяную банку из-под табака. На ней уже ничего нельзя было разглядеть, но Нанок живо представил себе яркую картинку - породистого джентльмена в цилиндре, принца Альберта. Дед уверял, что это был лучший трубочный табак, который можно было жевать.
Постройка зимнего шатра (укладка стен). Наукан, 1927-1929 г.
На том месте, где был полог, почва чуть выше и мягче: под моржовой кожей лежал толстый слой тундрового мха. Его не до конца развеяло ветром. Нанок поковырял носком ботинка - мох утрамбовался… Интересно, сколько времени простоял нынлю? Сколько поколений азиатских эскимосов, предков Нанока, ложилось на эту холодную землю, застеленную слоем мха? В те годы, когда он жил здесь, под пол из толстой моржовой кожи уже не добавляли подстилки - этого самого мха было достаточно.
Странное чувство охватило Нанока. Щемящее, царапающее сердце. Слезы подступили к глазам, и в радуге возникло видение из детства.
Постройка зимнего шатра (устройство входа). Наукан 1927-29 гг.
Раннее утро. Весна. Лучшая пора в Беринговом проливе. Моржовые стада идут в Ледовитый океан на отмели, богатые жирными моллюсками. Вельботы гоняются за зверем. Солнце почти не заходит - круглые сутки висит над водой, перебираясь с северо-восточной стороны на юго-западную.
Эскимосы Тлюваунь и Кергытагын. Наукан 1927-29 гг.
Выйдешь после короткого сна из жилища - и перед тобой такая ширь, как будто ты взлетел над землей, над беспредельным пространством воды и воздуха, и паришь над островами в проливе, словно красноклювая птица-топорок. За спиной теплое гнездо, сооруженное из камня, китовых костей, кусков дерева, выброшенных морским течением на берег, моржовой кожи и оленьих шкур, согретое пламенем каменного жирника и горячими телами людей.
Полуземлянка. 1927-29 г. Наукан.
Блеск воды и ясного голубого неба бьет по глазам, больно смотреть, щуришься, но пройдет некоторое время - привыкнешь, широко откроешь глаза и вберешь в себя это пронизанное светом пространство, почувствуешь себя птицей.
Спуск к охотничьей площадке в поселке Наукан 1927-29 гг.
В тихие дни - а весной почти каждый день тихий - с моря доносятся далекие хлопки выстрелов. Но когда плотный сырой туман падает на пролив, пропадает эхо, и звуки глохнут на пороге вогнанного в камень нынлю.
Эскимосы Ангая и его жена.
На узкой галечной гряде - остатки тающих льдин. Слышны звонкие голоса. Ставят белые палатки уэленцы, инчоунцы, нешканцы. Горят костры - люди варят свежее мясо, кипятят чай, наслаждаются теплом, светом и сытостью. Галька пропиталась кровью и салом. Собаки и толстые чайки лениво смотрят друг на друга.
Сушка мяса в поселке Наукан. 1927-1929 г
Мальчик словно летит вниз, примечая дальние вельботы, дымки от выстрелов, скользит взглядом по Диомидовым островам, американскому берегу пролива, снова возвращается взглядом на свою землю, круто падает к оврагу, к устью ручья, смешивающегося с морской водой.
Разрушенная полуземлянка в поселке Наукан. 1927-1929 г.
Эскимосы Наукана селились на уровне птичьих гнезд.
Их жилища напоминали гнездовья кайр: углубления в скалах, чуть припорошенные примятым пухом.
Лучшее время - весна.
Но и зимой тоже неплохо. Прямо с порога жилища садись на санки с полозьями из моржовых бивней и мчись в торосистый пролив к голубым льдинам, присыпанным снегом. Правда, взбираться обратно тяжело - тропинки обледенели, ноги скользят, и кто-то тянет книзу, хватая за полу камлейки.
Шатры и хозяйственные постройки в Наукане.
В пургу лучше не выходить из нынлю. На памяти Нанока человек пять - стариков и детей - унесло ветром и разбило о торосы зимнего пролива. Человеку, впервые попавшему в Наукан, казалось невероятным, что можно жить на такой крутизне. Но люди жили здесь испокон веков, рождаясь и умирая между небом и морем.
Яма для хранения мяса. 1927-29 г.
Здесь Нанок ходил в школу - маленький деревянный домик, прилепившийся к скалистому склону недалеко от навигационного маяка и памятника первооткрывателю пролива Семену Дежневу.
Кооператив в Наукане. 1927-1929 г.
Закончив семилетку в родном Наукане, Нанок уехал в Анадырское педагогическое училище. Пока он учился, Наукан переселили в Нунямо: на крутизне невозможно было строить большие деревянные дома.
Пионеры Наукана во главе со своим вожаком Кагак (Сериковой),в центре фотографии сидит учительница Ковальчук Антонина Мефодьевна 1936-1937 гг.
Родители Нанока перебрались в чукотское селение у входа в залив Лаврентия.
В каникулы Нанок поехал туда и застал своих родичей грустными. Все вспоминали Наукан и весной плавали туда охотиться на моржа. Вечером собирались в клубе и пели старинные эскимосские песни, возвращая себя на берег пролива, на высоту красноклювых топорков. Певец и танцор Нутетеин изображал чайку, борющуюся с ветром. Все науканцы знали, что так можно видеть чайку, только летая рядом с ней или находясь на вышине науканских нынлю.
Лето 1936-37 г. Зарядка в Науканской школе.
Закончив педучилище, Нанок уехал в Ленинград и поступил в пединститут на исторический факультет. Он изучал историю древнего мира, Древней Греции и Рима, Древнего Востока, средние века, новую и новейшую. И все чаще он вспоминал покинутый Наукан, в котором осталась история арктического народа…
Эскимосское жилище в Наукане в 1958 г. накануне расселения.
Заброшенный Наукан 1972-80 гг.