Из письма
Давным-давно, когда мороз делал ноги в шерстяных носках деревянными, а щёки ярко-розовыми, снег скучающе лежал на хрустальных ветках, а узоры в окнах троллейбусов вырисовывали в воображении красочных леших - именно тогда мы поехали с нашей учительницей на олимпиаду по математике. Жёлтый «Икарус» помахал нам скрипучей «гармошкой», и мы побрели смирной от непроглядного туманистого холода и нарастающего волнения толпой к чужой пустой школе: олимпиады по трагической случайности устраивают в выходные.
Эту картину моё сознание запечатлело гораздо лучше результатов самой олимпиады: перекрёсток улиц 50 лет СССР и Комсомольской, а тогда это ещё был перекрёсток. Последняя резко уходила вверх, а на самом углу, на пригорке громоздился частный дом. Выезжая к центральной улице, вверх по «писят лет», можно было наткнуться на лихача, скатывающегося неожиданно справа из-за жёлтого забора с грузно наваливающимися на него деревьями. А что было на других квадрантах перекрёстка, память заморозить не успела ни в тот, ни в какой-то другой день.
Пешком от дома до этого перекрёстка идти около 15 минут. Скажем, для Москвы это мизерное и бытовое расстояние, но привыкшему к бесплатному городскому транспорту провинциальному школьнику и в голову не может прийти пойти вдоль дырявых заборов, скрывающих чащобу заброшенных облупленной бледно-голубой краски домишек, сползавших вниз по склону в долину едва пробивающегося сквозь городские изгибы ручью. Особенно ночью, когда даже в конце 90-х там не было установлено порядочного освещения. А ведь это была одна из немногих улиц, по которым можно выбраться в деловую часть города!
Вообще микрорайон, в котором я вырос, заметно отделён. С одной стороны, он забрался на холм на берегу широкой реки, с востока резко ограничивающей город. С юга приходится проезжать через лес с целым ботаническим садом и питомником, с севера рельеф скатывается в «спальный район», а на запад ведёт «полтинник», поперёк пологой долины речушки, именуемой Сутолокой.
Вследствие отстранённости микрорайон достаточно самостоятелен, а с появлением крупного торгового центра надобность отправляться куда-то за покупками почти отпала. Поэтому моё знание географии собственного города смело можно было оценивать на «двойку» вплоть до окончания школы. Редким развлечением были выезды в промзону на перекладных трамваях за дешёвым мороженым на хладокомбинат.
Но когда стала возникать необходимость выбираться из отдалённых частей города домой, оказалось, что такая обособленность географически практически центра города не в полной мере обеспечена транспортом. Проще говоря, я доезжал до того самого перекрёстка, откуда мог проехать до дома пару остановок либо прогуляться пешком. Довольно часто выбор падал на второй вариант. Я не придавал прогулке никакого значения: местные виды никакого интереса представлять не могут, свежим назвать воздух у дороги трудно, а если спешишь отойти ко сну, то лишние минуты терять даже обидно.
Очень быстро, на глазах улица изменилась. Чудаковатый супермаркет «Ниагара» закрылся, так и не набрав популярности, всюду повесили яркое освещение, по долине Сутолоки провели автомагистраль (речушку пустили по трубе), стерев пугающие дремучие домишки. А когда-то давно мы с другом пустились там в увлекательные поиски… цветов. Точнее, цветочков.
На уроке биологии мы прошли семейства растений: распределённым по группам ученикам было задано найти экземпляр и подготовить доклад по своему типу. И нам двоим достались, внимание, крестоцветные! Я до сих пор очень часто вспоминаю это название безо всякой причины. В то время там уже начинались какие-то строительные подвижки, и лес плавно переходил в рытвины, рытвины в гаражи, а гаражи в околозаводскую территорию. Мы потратили весь день. Пошёл дождь, и мы быстро измазались, промокли и начали замерзать - не лето же. Казавшееся простым задание вылилось в сложный квест. Мало было найти цветочки - нужно было выяснить, являются ли они крестоцветными, что не всегда, на самом деле, очевидно. Счастье нашло нас на дороге: будучи едва подходящим под описание, некое растение пострадало за науку. Не до рассуждений нам было в текущем положении.
Теперь тех мест нет, нет и забытого перекрёстка: Комсомольская проносится над «полтинником» по мосту. И по нему ведь даже дети на олимпиаду, наверное, уже не ходят. Зато всё чаще от остановки неподалёку я бреду домой под этим мостом, если припозднился, если хочется подышать воздухом или поозираться на родной, но периодически меняющийся городской пейзаж.
Я всегда хожу по чётной стороне. Справа, за строящимся торговым центром спрятана полуразрушенная «столовая на Тихорецкой», в которой проходило множество этапов уличных ночных игр и которую знает практически каждый участник. Однажды из её звенящего тишиной подвала со свистом вылетели два здоровых детины, потеряв по году жизни - это мы с другом увидели в углу труп подростка. Кто же знал, что это так натуралистично исполненный игровой реквизит?
Перед крохотным сквериком стоит настоящий самолёт АН-24Б. Много лет назад в него пускали пацанов, организовав внутри компьютерный клуб, просуществовавший совсем недолго. Напротив, через дорогу источает запах ванили кондитерский магазин при хлебозаводе. Рядом с ним усопшее зелёное здание «Ниагары», длительное время красовавшееся огромной надписью «ПРОДАЮСЬ».
Треть пути занимает тротуар вдоль забора «сорокового завода». Не так давно там открылось уютное кафе. Наша компания уже было облюбовала его, готовясь записаться в завсегдатаи, но, не снискав широкой публики, заведение загнулось. Ниже дорога переходит в мост над магистралью. С него открывается прелестный вид на национальный татарский театр, за которым в лесу спрятан популярный зимой у всего города стадион. Дальше чуть-чуть в горку, и я скрываюсь в тёмных дворах детства.
Надеюсь, заметна нота одиночества, пустоты, заброшенности, звучащая на всём этом отрезке? Почти в центре города на достаточно оживлённой улице каждый раз открывается великолепное чувство отрешённости. Здесь вечером нечасто гуляют люди. Проезжающие машины не воспринимаются чем-то большим неотъемлемого атрибута дороги. Здания кажутся безлюдными.
Летом я влюбился в это место. Возможно, повлияли связанные воспоминания или тёплый цвет фонарей, возможно, всего лишь общее настроение времени года. Пусть здесь появится новая торговая площадь, уберут съёжившиеся остатки леса, обновят фасады зданий или настроят ещё больше стеклянных коробок... Сейчас это чудо только между мной и этой улицей.
Сейчас, только что я шёл здесь, слушал любимую музыку и шум дождя. Чувствовал непременно сопровождающий его запах сырой земли и капли воды, непривычно медленно пробивающиеся сквозь мою шевелюру. Невыносимо захотелось сохранить чувство в написанных словах.