~ дневник читателя 7
Да-да, о милом докторе Ж.
Я дочитала до нее. До той части, от которой перехватывает дыхание. Где эта книга не просто настоящая, а лучшая. И невероятно прекрасная. Как предвестие, как один из самых пронзительных моментов - когда Ю., далеко от всех, один, у партизан, произносит про себя любимое имя. Второе - перед самой частью "Против дома с фигурами" - побег. Тоже совершенно волшебно и пронзительно. А сама эта часть... Ну то есть до 14 главки включительно, где Ю. ждет, а Л. приходит, и их счастливые, настоящие разговоры - это просто центр романа. Это абсолютная кульминация. В таких моментах хочется жить. Когда говоришь себе "Я не хочу читать дальше, я хочу остаться здесь. В этом моменте. Навсегда". Это как венчание Левина и Кити. Это уже навсегда.
"Доктор Живаго" - абсолютно уникальная книга. Ужасно неровная. Книга, которая ни в какой из моментов не равна самой себе. Когда читаешь начало, невозможно предсказать того, какой эта книга может стать, когда ее прочитаешь. Я привыкла, что автор всегда автор. Умелец. Слова умеет складывать. У Достоевского каждая фраза достоевская. Она является частью романа и вкладывается в него, как конфета в одну из ячеек в коробке. В "Докторе Живаго" не так: там содержание скачет, спотыкается, когда половина фраз кажутся фальшивыми, будто Пастернак просто взял и положил герою в голову свою мысль как она есть, когда изысканные описания природы кажутся непришейкобылехвостными, а сюжет - слишком простым... - и вдруг пробивается в глубину, чистоту, кристализированное счастье. И забываешь обо всех феспалмах, и думаешь, что книга гениальна. И это правда. Только забвение длится недолго, потому что так, как в этой части, Пастернак больше не пишет. И я уверена, что до конца книги больше не напишет. И хотя после "Против дома с фигурами" я буду, возможно, по-другому читать более ранние главы, но эта часть не превращает автоматически всю книгу (и, что более важно, каждый ее отдельный фрагмент) в шедевр.
В общем, я в первый раз в жизни задумываюсь о том, что прав Лессинг, разделяя искусства на пространственные и временные. Я прямо чувствую в "Докторе Живаго" этот временной аспект. Как будто в один момент я читаю одну книгу, а в следующий - уже другую. Правда, это уже какой-то Борхес и я запутываюсь. Поэтому лучше мне помолчать )
З.Ы. А еще я сейчас читаю главу "Опять в Варыкино", и у меня есть четкое ощущение, что П. не знает, что он напишет дальше. Может, кажется, но я прямо представляю, как он это пишет, а сам думает: "Что же дальше?.."
Я дочитала до нее. До той части, от которой перехватывает дыхание. Где эта книга не просто настоящая, а лучшая. И невероятно прекрасная. Как предвестие, как один из самых пронзительных моментов - когда Ю., далеко от всех, один, у партизан, произносит про себя любимое имя. Второе - перед самой частью "Против дома с фигурами" - побег. Тоже совершенно волшебно и пронзительно. А сама эта часть... Ну то есть до 14 главки включительно, где Ю. ждет, а Л. приходит, и их счастливые, настоящие разговоры - это просто центр романа. Это абсолютная кульминация. В таких моментах хочется жить. Когда говоришь себе "Я не хочу читать дальше, я хочу остаться здесь. В этом моменте. Навсегда". Это как венчание Левина и Кити. Это уже навсегда.
"Доктор Живаго" - абсолютно уникальная книга. Ужасно неровная. Книга, которая ни в какой из моментов не равна самой себе. Когда читаешь начало, невозможно предсказать того, какой эта книга может стать, когда ее прочитаешь. Я привыкла, что автор всегда автор. Умелец. Слова умеет складывать. У Достоевского каждая фраза достоевская. Она является частью романа и вкладывается в него, как конфета в одну из ячеек в коробке. В "Докторе Живаго" не так: там содержание скачет, спотыкается, когда половина фраз кажутся фальшивыми, будто Пастернак просто взял и положил герою в голову свою мысль как она есть, когда изысканные описания природы кажутся непришейкобылехвостными, а сюжет - слишком простым... - и вдруг пробивается в глубину, чистоту, кристализированное счастье. И забываешь обо всех феспалмах, и думаешь, что книга гениальна. И это правда. Только забвение длится недолго, потому что так, как в этой части, Пастернак больше не пишет. И я уверена, что до конца книги больше не напишет. И хотя после "Против дома с фигурами" я буду, возможно, по-другому читать более ранние главы, но эта часть не превращает автоматически всю книгу (и, что более важно, каждый ее отдельный фрагмент) в шедевр.
В общем, я в первый раз в жизни задумываюсь о том, что прав Лессинг, разделяя искусства на пространственные и временные. Я прямо чувствую в "Докторе Живаго" этот временной аспект. Как будто в один момент я читаю одну книгу, а в следующий - уже другую. Правда, это уже какой-то Борхес и я запутываюсь. Поэтому лучше мне помолчать )
З.Ы. А еще я сейчас читаю главу "Опять в Варыкино", и у меня есть четкое ощущение, что П. не знает, что он напишет дальше. Может, кажется, но я прямо представляю, как он это пишет, а сам думает: "Что же дальше?.."