Возвращение живых мертвецов - нам нужно поговорить о Треш
В общем, я наконец-то посмотрел «Возвращение живых мертвецов». Этот фильм очень давно валялся в моем списке к просмотру, и я всегда думал, что он придется мне по душе. Я люблю фильмы про зомби, люблю ужастики с большим упором на практические спецэффекты и грим. И этот фильм написал и режиссировал Дэн О’Бэннон, создатель всей идеи «Чужого». Собственно, именно этот фильм вроде как придумал и популяризировал идею того, что зомби любят жрать мозги (и оказывается, тут быстрые зомби были задолго до 28 дней спустя).
И внезапно, он мне не понравился. Вот прям совсем. На то есть много самых разных причин.
Одна из них такова, что у меня просто не возникло ощущения, что у этого фильма была какая-либо цельная, стройная идея вокруг которой был построен сюжет. В фильмах ужасов как правило особенно заметны посыл и идея. Здесь этого не было. По-моему, Дэн О’Бэннон просто как-то раз сидел с друзьями за пивком, и они думали, чего еще не было в фильмах про зомби и что было бы прикольно сделать. И результатом стал этот фильм. Такая вот большая де-конструктивная солянка из идей кино про зомби. Что, если бы зомби были вообще не убиваемыми? Что, если бы зомби были умными и могли говорить? Все это прикольно в изоляции и неплохо смотрится как отрывки на Ютубе, но фильма оно не делает.
Вторая моя проблема в том, что в этом фильме некому сопереживать и не за кого болеть. Потому что авторам фильма явно не нравятся их герои. Они все показаны идиотами и лицемерами, и в большинстве случаев мы явно должны радоваться и смеяться в моменты, когда до них доберутся гниющие мозгоеды. И мне это надоело. Мне надоели такие фильмы. Мне надоели фильмы и истории, где мы не должны сопереживать их героям. Надоели истории, придерживающиеся некой эмоциональной дистанции между зрителями и персонажами. Мне надоели истории про худшие аспекты людей. Это, наверное, можно считать полным разворотом на 180 градусов от того, чем этот блог был в своем начале. Тогда я очень придерживался имиджа асоциального нигилиста, постоянно ныл про те или иные пороки людей, обожал слово «мизантропия», гордо именовал себя мизантропом. Мне нравились мрачные фильмы, поливающие грязью человечество. Но я изменился. Все это позади меня, и мне все это надоело. Я перестал быть тем человеком, потому что я тогда был не счастлив. И во-многом я был не счастлив из-за своей перспективы и взглядов на жизнь. Сегодня я другой человек. И мне такие фильмы надоели. В мире есть сотни миллионов историй, с которыми я могу ознакомится. Так какого же черта ты, автор, тратишь свое и мое время на историю, про людей, которые тебе не нравятся?
В итоге, «Возвращение живых мертвецов» существует в странном пространстве между жанрами, в котором оно само не может определится. Отчасти это явно должен быть комедийный мета-фильм де-конструирующий жанр. Но он недостаточно смешной и отрывистый, чтобы хорошо смотреться как полная комедия, в отличии от фильмов вроде «Зловещих Мертвецов» и «Живой мертвячины». В то же время, он вроде бы должен вызывать какое-то напряжение у зрителя и отчасти это должно смотреться как серьезный ужастик. Но тут нет героев, которым можно сопереживать, и конфликтов, которые вызывают интерес.
Не все совсем плохо. Некоторые практические спецэффекты очень впечатляют. Дизайн вот этого зомби шикарен. Мне нравится заглавная песня “It’s partytime”. И идея совсем не убиваемых зомби довольно прикольна и все еще по-своему свежа, пускай она и намеренно убивает напряжение в фильме, когда становится ясно, что у героев картины нет никаких шансов перед зомби.
Но на самом деле я хочу поговорить не обо всем этом. Я хочу поговорить о моменте, в который я окончательно понял, что нам с этим фильмом не по пути. Момент, который заставил меня об очень многом задуматься.
И это значит, что нам пора поговорить про Треш. Не «треш» как жанр или направление в кино, а про персонажа из этого фильма, девушку панка по имени Треш.
В общем, в фильме есть параллельный сюжет про кучку молодежи, которые тусятся на местном кладбище. Среди них есть эта девушка по имени Треш. В какой-то момент она начинает разговаривать про смерть, и говорит, что для нее «худшим способом умереть было бы если бы кучка старых мужиков разорвали ее на куски». Мысль об этой смерти ее так заводит, что Треш затем срывает свой топ, раздевается и начинает танцевать стриптиз на одном из гробов, под воодушевляющие визги своих друзей. И да, разумеется, только тупой не догадается о том, что она вскоре станет жертвой драматической иронии, и ее самых большой страх свершится, когда в кладбище начнут просыпаться зомби и убьют ее. Насилие над женщинами, это же так смешно!
После этого Треш становится «почетной» зомби. В том плане, что она выглядит не так как другие зомби, и фильм часто уделяет ей время. Я толком не могу сказать почему. Она на самом деле не делает с этого момента ничего сюжетно важного, просто время от времени нам показывают, что где-то там Треш съедает очередного несчастливого прохожего. Ну окей, я знаю на самом деле почему она становится почетной зомби. Потому, что даже в облике зомби Треш продолжает ходить в чем мать родила, потому что в таком положении ее и сожрали зомби, и у актрисы Линнеа Куигли довольно красивое тело. Фильм даже нарушает свою собственную логику ради нее. Несмотря на свой статус, местные зомби не регенерируют кожу, мускулы или конечности, и всегда пребывают в состоянии разложения и гниения, плюс все увечья, которые им нанесены на них остаются. Но не зомби Треш. На ней ни царапинки. Несмотря на то, что ее по идее сожрали несколько зомби, и от этого уж точно должны были остаться хоть какие-то следы. И да, вы уже могли догадаться, что только с Треш так фильм поступает. Здесь много зомби-мужчин, многие из них даже бывают голыми. Никто из них не подвергается такой же степени сексуализации и объективации. На случай, если вы еще не поняли, что фильм снят гетеросексуальным мужиком во-многом для других гетеросексуальных мужиков.
В общем, я хочу поговорить о сексуализации женских персонажей в медии. Я очень много спорил на эту тему на просторах интернета, и очень часто я слышал в оправдание этого феномена вариацию фразы «Авторы не сексисты, наоборот, им просто очень нравятся женщины поэтому они их так рисуют». И вот у меня теперь возник вопрос: если им в самом деле нравятся эти женщины, то какого же черта с ним и всегда происходит что-то ужасное в этих история, как в случае с Треш?
Потому что случай с Треш это далеко не единственный пример данного тропа на моей памяти. Если честно, в подавляющем количестве произведений, где есть объективация женских персонажей, с этими же самыми персонажами зачастую случается что-то очень плохое. В фильмах ужасов развратные «шлюховатые» девушки (собственно, даже Лианна Куигли собаку съела на таких вот ролях) - это почти всегда одни из первых жертв монстров фильма. Собственно, многие знают троп «последняя девушка», согласно которому как правило в таких фильмах выживает девственница с наименьшими намеками на сексуальность. В других жанрах есть «роковые дамы» - сексуальные соблазнительницы, которые используют секс чтобы контролировать мужчин, и тоже зачастую показаны злодейками и заканчивают плохо. Прошлым летом я много написал про Ксению Онатопп, которая на самом деле представляет собой куда больший троп из Бондианы и ей подобных фильмов, где сексуально-агрессивные женщины показаны злодейками и всегда оказываются убиты героями картины. Это справедливо для Ксении, это справедливо для Фионы Вольпе, это справедливо для какой-нибудь Джессики Прист из «Спауна», для ходящей в одном нижнем белье убийцы Лолы из «Перевозчика 2». Чем больше у этих женщин контроля над своей сексуальность, тем вероятнее что они злодейки. Чем меньше у них контроля, тем вероятнее что они будут «жертвой» в картине. Когда они становятся жертвами, очень часто есть подтекст, что монстр или убийца, или сама жизнь «наказывает» их за их похоть, развратность и т.д. Когда они становятся злодейками, зачастую акт победы героя над ними показан как «мужчина, ставящий женщину на место».
О и я даже не говорю о форматах медии, более нишевых, чем такого рода массовое кино. В комиксах ситуация порой намного хуже, и связь между сексуализацией и насилием там тоже есть. Из академического интереса я уже много лет время от времени почитываю журналы комиксов для взрослых вроде Heavy Metal и Penthouse Comix. И поспешу вам доложить, что там очень много есть порнографических и эротических комиксов, где объективация и кошмарное обращение с объективированными героинями идут нога в ногу.
Я давно уже довольно несу одну простую идею, и звучит она так: в произведении искусства все происходит в первую очередь потому, что так захотел автор. Да, зачастую есть миллион других факторов, и автор очень редко один и т.д. Но главным образом, любая вещь в произведении происходит потому, что автор решил сделать что-то именно так, именно таким конкретным образом. И именно поэтому как критики и фанаты, мы постоянно пытаемся себя спрашивать о том, чего добивался автор того или иного произведения, что они хотели сказать, насколько у них хорошо это вышло…
Так вот, к чему я веду. Если всем этим мужикам, объективирующим женщин в своих произведениях, «просто нравятся женщины», то какого хрена они снова и снова их так терзают в своих произведениях? Какого хрена с этими женщинами так часто случаются все эти кошмарные вещи? И если им так нравятся женщины, то почему эти фильмы практически никогда не про этих женщин? Почему их опыт и их перспектива никогда не показана?
В общем, эта странная неприятная связь между объективацией женщин и насилием над ними в произведениях - это вещь, которую я замечал уже на самом деле очень давно, но только сейчас решил наконец-то это как-то сформировать в какую-то единую мысль. Я уверен, что в феминисткой литературе уже есть что-то сказанное на всю эту тему, но я пока что сделаю вид что я это первым обнаружил, и я хочу дать этому феномену имя.
Я называю его «стояком ненависти» (The hate boner). Это когда у автора произведения явно стоит на выдуманную им объективированную героиню, но в то же время он явно ее за что-то ненавидит и считает своим долгом ее как-то в сюжете «наказать».
И мне кажется, я знаю, почему это происходит. Я думаю, все дело в том, как патриархальная культура заставляет нас думать о женщинах и о сексе. Гетеросексуальным парням вроде бы на бумаге нравятся «развратные» девушки, которые как Треш будут раздеваться и танцевать стриптиз по любому поводу, но в то же время им не нравятся «шлюхи» которые им не дают. В патриархальной культуре женщина должна принадлежать только одному мужчине. И если она пытается быть сексуальной с другими мужчинами, то она становится «шлюхой» и заслуживает кары. Иначе говоря, это на самом деле и есть суть объективации. Суть женщины сводится к удовлетворению потребностей мужчины, как объекта. Когда объект выполняет свою функцию, он больше не нужен и его нужно выбросить.
Все это приводит меня к странному выводу, что гетеросексуальные люди (в особенности мужики) на самом деле малость ненавидят секс. Я не шучу, давайте подумаем об этом. Секс-позитивность это на самом деле довольно новая вещь. И во-многом она существует благодаря феминисткам и ЛГБТ-активистам, потому что именно они заставили общество начать пересматривать их позицию касательно вопросов секса и сексуальности.
В гетеросексуальной культуре секс вроде как важен, но главным образом как средство размножения. При том, что вроде бы гетеросексуальным людям нравится секс, они очень долго стараются об этом не думать. Они себя ограничивают одним единым партнером, порицают измены и полигамию. Особенно плохие консервативные люди даже считают, что порнография и мастурбация - зло, потому что они отвлекают нас от «истинной цели». Гетеросексуальная культура подарила нам столетия стыда вокруг наших сексуальных утех. Порнография и эротика долгое время поддавались цензуре, запретам и считались низким искусством. Даже когда жанр эротики наконец-то обрел какую-то популярность, мы получили людей вроде Маркиза Де Сада, который писал исключительно о садизме и о том, какие мы мерзкие и порочные. В нашем языке это тоже проявляется. Мы постоянно в плохом ключе используем выражения "быть трахнутым", "трахнуть кого-то", "поиметь", "дать", "сосать" и т.д. И сейчас у нас 2019-й год. В интернете полно мужиков, которые учат в статьях людей как соблазнить как можно больше женщин, и в других статьях пишут о том, что все женщины стали шлюхами и как плохо, что они нам не дают. Черт, Руш Вализадех даже недавно порадовал своим новым откровением, что «Мужская одержимость женскими задницами это дорога к гомосексуальности».
В общем, да, о чем это я? Когда вам кто-то говорит, что этим ребятам «просто очень нравятся женщины», не верьте им. Потому что их произведения уже сказали за них правду.
Вы читали мой вольный поток сознания, спасибо всем за внимание.
P.S. Мне тут доложили, что я несколько неясно выразился касательно вопросов порнографии. Для справки, я хочу сказать, что да, хотя я поддерживаю права секс-работников и их выборы, я в то же время осознаю, что порноиндустрия ужасна, полна эксплуатаций и абьюза, и я извиняюсь что я ее в статье мог ненароком упомянуть как нечто "безобидное" и "однозначно хорошее".