Иван Федоров
О Иване Федорове известно очень мало. На самом деле все, что мы о нем знаем, он нам сам и рассказал. Книга «Апостол» - это не только первая книга и так далее, и так далее, это единственный источник наших знаний о ее создателе. И если бы Иван Федоров не решил издавать второго «Апостола» через десять лет после первого, мы бы про него вообще ничего не узнали бы.
Итак, книгопечатание началось с царева гнева, и историю его можно было бы начать как Илиаду:
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына, Грозный…
Так вот Грозный, возвратившись из славного своего похода в Казань, решил построить в честь своей славной победы множество церквей. Построили. В церквях надобно было служить, а для службы необходимы были книги.
«И поэтому благочестивый царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии повелел покупать святые книги на торгу и полагать их во святых церквах - псалтыри, евангелия, апостолы и прочие святые книги. Но из них мало оказалось годных, остальные же все искажены несведущими и неразумными переписчиками, а иные оттого, что пишущие оставляли их без исправления».
Это нам все Иван Федоров замечательно описал в послесловии к первому «Апостолу».
Дальше он говорит, что царь стал размышлять, но мы-то, зная и помня нашего царя, и не зря ему дали такое прозвище, понимаем, что одними размышлениями тут не обошлось, а кому-то здорово досталось за все эти «искажения». «Неразумных переписчиков» искать было бесполезно, и поэтому попало тем, кто подвернулся под горячую руку.
А может, этого и не было, одни мои фантазии. Потому что в первоисточниках только о цареве благочестии и благодати написано.
Кстати, о зарождении печатного дела в России существуют два сказа: «Сказание известно о воображении (изобретении) книг и печатного дела» и «Сказание известно о воображении книг печатного дела и его пресечении». Так вот, там говорилось, что как только весть о нерадивых переписчиках и попорченных книгах «доиде царю в слух», тот сел размышлять и «Бог вложил еще добрую мысль в царский его ум, чтобы создать нечто выдающееся в Русской земле и оставить по себе вечную память».
Царь, как тоже известно, до книг был большой охотник, и библиотеку его поныне ищут-не найдут. Так что в книгах он толк знал, и что делать быстро сообразил. И мыслию своею поделился с митрополитом Макарием.
(я знаю, что Янковский не Макарий)
«Святитель же, услыхав, весьма обрадовался и, воздав благодарение 'богу, сказал царю, что мысль эта ниспослана богом и есть дар, нисходящий свыше», - так у Ивана Федорова написано.
«И нашелся некто способен и знающ для такого дела». Как нашелся, почему именно он нашелся неизвестно. И о жизни Ивана Федорова до момента, когда он нашелся для исполнения царевой мысли, как написал М.П.Погодин в своей статье «о первоначальное жизни Ивана Федорова ничего неизвестно». И до сих пор неизвестно.
И опять можно только предполагать и фантазировать, где учился и какие книги напечатала раньше друкарь Иван Федоров, где познакомился с Петром Мстиславцев, чем заслужил царское доверие.
В Москве же «по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии и по благословению преосвященного Макария митрополита начали изыскивать мастерство печатных книг в год 61-й восьмой тысячи (1553); в 30-й же год (1563) царствования его благоверный царь повелел устроить на средства своей царской казны дом, где производить печатное дело». Так построилась первая типография на Никольской улице.
А царь тем временем «не жалея, давал от своих царских сокровищ делателям, диакону церкви Николы чудотворца Гостунскому Ивану Федорову да Петру Тимофееву Мстиславцу на устройство печатного дела и на их обеспечение до тех пор, пока дело их не пришло к завершению. И начали печатать впервые эту святую книгу, Деяния апостольские и послания соборные и святого апостола Павла послания».
Почему им? Кто они такие, и откуда пришли… Чьи родственники? Нет ответа.
Дальше события развивались совсем неправильно. М.П.Погодин, которому Московское Археологическое Общество доверило доклад о Иване Федорове, описывает это так «Наши труженики должны были показаться людьми необыкновенными, должны были быть осыпаны почестями и наградами, сделаться предметом уважения, но нет…»
Итак, книгопечатание началось с царева гнева, и историю его можно было бы начать как Илиаду:
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына, Грозный…
Так вот Грозный, возвратившись из славного своего похода в Казань, решил построить в честь своей славной победы множество церквей. Построили. В церквях надобно было служить, а для службы необходимы были книги.
«И поэтому благочестивый царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии повелел покупать святые книги на торгу и полагать их во святых церквах - псалтыри, евангелия, апостолы и прочие святые книги. Но из них мало оказалось годных, остальные же все искажены несведущими и неразумными переписчиками, а иные оттого, что пишущие оставляли их без исправления».
Это нам все Иван Федоров замечательно описал в послесловии к первому «Апостолу».
Дальше он говорит, что царь стал размышлять, но мы-то, зная и помня нашего царя, и не зря ему дали такое прозвище, понимаем, что одними размышлениями тут не обошлось, а кому-то здорово досталось за все эти «искажения». «Неразумных переписчиков» искать было бесполезно, и поэтому попало тем, кто подвернулся под горячую руку.
А может, этого и не было, одни мои фантазии. Потому что в первоисточниках только о цареве благочестии и благодати написано.
Кстати, о зарождении печатного дела в России существуют два сказа: «Сказание известно о воображении (изобретении) книг и печатного дела» и «Сказание известно о воображении книг печатного дела и его пресечении». Так вот, там говорилось, что как только весть о нерадивых переписчиках и попорченных книгах «доиде царю в слух», тот сел размышлять и «Бог вложил еще добрую мысль в царский его ум, чтобы создать нечто выдающееся в Русской земле и оставить по себе вечную память».
Царь, как тоже известно, до книг был большой охотник, и библиотеку его поныне ищут-не найдут. Так что в книгах он толк знал, и что делать быстро сообразил. И мыслию своею поделился с митрополитом Макарием.
(я знаю, что Янковский не Макарий)
«Святитель же, услыхав, весьма обрадовался и, воздав благодарение 'богу, сказал царю, что мысль эта ниспослана богом и есть дар, нисходящий свыше», - так у Ивана Федорова написано.
«И нашелся некто способен и знающ для такого дела». Как нашелся, почему именно он нашелся неизвестно. И о жизни Ивана Федорова до момента, когда он нашелся для исполнения царевой мысли, как написал М.П.Погодин в своей статье «о первоначальное жизни Ивана Федорова ничего неизвестно». И до сих пор неизвестно.
И опять можно только предполагать и фантазировать, где учился и какие книги напечатала раньше друкарь Иван Федоров, где познакомился с Петром Мстиславцев, чем заслужил царское доверие.
В Москве же «по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии и по благословению преосвященного Макария митрополита начали изыскивать мастерство печатных книг в год 61-й восьмой тысячи (1553); в 30-й же год (1563) царствования его благоверный царь повелел устроить на средства своей царской казны дом, где производить печатное дело». Так построилась первая типография на Никольской улице.
А царь тем временем «не жалея, давал от своих царских сокровищ делателям, диакону церкви Николы чудотворца Гостунскому Ивану Федорову да Петру Тимофееву Мстиславцу на устройство печатного дела и на их обеспечение до тех пор, пока дело их не пришло к завершению. И начали печатать впервые эту святую книгу, Деяния апостольские и послания соборные и святого апостола Павла послания».
Почему им? Кто они такие, и откуда пришли… Чьи родственники? Нет ответа.
Дальше события развивались совсем неправильно. М.П.Погодин, которому Московское Археологическое Общество доверило доклад о Иване Федорове, описывает это так «Наши труженики должны были показаться людьми необыкновенными, должны были быть осыпаны почестями и наградами, сделаться предметом уважения, но нет…»