Вспышка
Иногда читаешь какую-нибудь старую статью, и как вспышка фотоаппарата - раз и так ясно видишь какой-то кусочек из прошлого. Живой, объемный, яркий. А потом опять гаснет свет и темнота...
В 1920 году литературный кружок "Звено", был и такой, под руководством В.Львова-Рогачевского (которого потом обвинили в меньшевизме и забыли). Так вот кружок этот организовал цикл литературных диспутов "Литература будущего". Конечно, все поэты откликнулись (они же не Луначарский, который на подобные приглашения отвечает: "Ах нет, я не приду, не напишу, не буду участвовать, пускай читатель сам разбирается, что вечное, а что ерунда"). Собрались все и футуристы, и пролетарские поэты, и символисты, и имажинисты, и суриковцы (московский кружок поэтов из крестьян и ремесленников). Суриковцы существовали с 1882 года.
Первый диспут - о символизме. И вот читаем "Вестник литературы" (даже до Питера докатилась эхо московских развлечений):
"Только имажинисты и суриковцы упорно отрицали значение символизма и свое родство с ним. Имажинисты устами своего enfant terrible'a Анатолия Мариенгофа, небезызвестного автора стихотворного сборника "Копытами в небо", заявляли, что поэзию символистов нельзя назвать даже поэзией."
Ну классно же! И написано классно. Наверное, потому что это литературная газета. Читать одно удовольствие. И прямо видишь эту эстраду, слышишь шум голосов, свистки, аплодисменты, как появляется на эстраде высокий, худой Мариенгоф (жена всегда звала его Длинный). Черные волосы с четким пробором - волосок к волоску, смеющиеся лукавые глаза. И все - символизму поставлен приговор. Вот все взбеленились-то в зале. Одни только суриковцы и поддержали. Чудно, арлекины и крестьяне объединились против символистов. Небось, Шершеневич своим прекрасным бархатным голосом тоже что-то кричал. А Львов-Рогачевский только за голову хватался - разве так можно. На вечере был Бальмонт. Этакий принц...
1920-й, еще пока можно вот так кричать и выносить приговоры друг другу. Еще не вмешались настоящие приговорщики, только приглядываются, примериваются, наблюдают...
В 1920 году литературный кружок "Звено", был и такой, под руководством В.Львова-Рогачевского (которого потом обвинили в меньшевизме и забыли). Так вот кружок этот организовал цикл литературных диспутов "Литература будущего". Конечно, все поэты откликнулись (они же не Луначарский, который на подобные приглашения отвечает: "Ах нет, я не приду, не напишу, не буду участвовать, пускай читатель сам разбирается, что вечное, а что ерунда"). Собрались все и футуристы, и пролетарские поэты, и символисты, и имажинисты, и суриковцы (московский кружок поэтов из крестьян и ремесленников). Суриковцы существовали с 1882 года.
Первый диспут - о символизме. И вот читаем "Вестник литературы" (даже до Питера докатилась эхо московских развлечений):
"Только имажинисты и суриковцы упорно отрицали значение символизма и свое родство с ним. Имажинисты устами своего enfant terrible'a Анатолия Мариенгофа, небезызвестного автора стихотворного сборника "Копытами в небо", заявляли, что поэзию символистов нельзя назвать даже поэзией."
Ну классно же! И написано классно. Наверное, потому что это литературная газета. Читать одно удовольствие. И прямо видишь эту эстраду, слышишь шум голосов, свистки, аплодисменты, как появляется на эстраде высокий, худой Мариенгоф (жена всегда звала его Длинный). Черные волосы с четким пробором - волосок к волоску, смеющиеся лукавые глаза. И все - символизму поставлен приговор. Вот все взбеленились-то в зале. Одни только суриковцы и поддержали. Чудно, арлекины и крестьяне объединились против символистов. Небось, Шершеневич своим прекрасным бархатным голосом тоже что-то кричал. А Львов-Рогачевский только за голову хватался - разве так можно. На вечере был Бальмонт. Этакий принц...
1920-й, еще пока можно вот так кричать и выносить приговоры друг другу. Еще не вмешались настоящие приговорщики, только приглядываются, примериваются, наблюдают...