Гостиница Шевалдышева
Конечно, во всей России, не исключая и роскошного Петербурга, нет таких удобных и превосходных гостиниц, какие с некоторого времени завелись у нас в Москве. Я не смею повторять то, что говорят о них все иностранные
путешественники, потому что иногда и правда покажется невероятнее всякой лжи, но скажу только, что в этом отношении Москва может смело состязаться с каким угодно европейским городом. Давно ли, кажется, "Лондон", известная гостиница в Охотном ряду, казалась нам почти великолепною, а что она в сравнении с гостиницею Шевалдышева, которая, в свою очередь, отстала так далеко от "Дрездена", и что, наконец, этот аристократический, щеголеватый "Дрезден" в сравнении с роскошным, изящным, исполненным всех возможных удобств взъезжим домом господина Варгина? Загоскин "Москвоские гостиницы"
Начнем с того, что гостиница Шевалдышева стояла не на той Тверской улице, которую мы знаем сейчас, и не на той, которая украсилась доходными домами в новомодном стиле модерн. Она стояла вот на этой Тверской улице.
Фото приблизительно 1890-х годов
Гостиница Шевалдышева видна с левой стороны, за участками Салтыкова, и потом Шульгина. Далее участок, где в 1901-02 годах появится доходный дом Бахрушина и сыновей, еще дальше место торгового дома Филиппова 1891-97, а за ним две одинаковые крыши дома Варгина с аптекой. По правой стороне - шикарный дом Прозоровского, за ним видны дома, в которых будет гостиница "Лувр-Мадрид", виден портик дома генерал-губернатора.
Гостиница Шевалдышева находилась на углу Тверской и Козицкого переулка. Годы ее существования ограничиваются 1830-1860 годами, но точно сказать не могу. В реестре гостиниц за 1901 год Шевалдышева уже нет. Гостиницу все описывают как шикарную и фешенебельную. Останавливаться в ней любили Л.Н.Толстой, А.Фет, Ф.Тютчев. Афанасий Фет в записках о своем детстве рассказывает, как останавливался там с отцом.
В книге «Воспоминаний» Фет писал о встречах с Тютчевым: «Было время, когда я раза три в неделю заходил в Москве в гостиницу Шевалдышева на Тверской в номер, занимаемый Федором Ивановичем. Мы вдвоем садились пить кофей, от которого я ни в какое время дня не отказываюсь. Каких психологических вопросов мы при этом ни касались! Каких великих поэтов ни припоминали! И, конечно, я подымал все эти вопросы с целью слушать замечательные по своей силе и меткости суждения Тютчева и упивался ими. Помню, как радостно затрепетало мое сердце, когда прочитавши Тютчеву новое стихотворение я услышал его восклицание: «Как это воздушно!»
http://www.education.rekom.ru/6_2003/92.html
Сам Ф.Тютчев редко изменял привычке останавливаться у Шевалдышева. В письме к жене Эрнестине в 1852 году он пишет: "Я приехал сюда третьего дня в субботу в 7 ч. утра, ночевав две ночи в дороге. Я начал с того, что рыскал по всей Москве, чтобы найти пристанище, потому что Шевалдышев, с которого я начал, мог мне предложить только номер за скромную цену 4 рубля в день. И все-таки, проездив полтора часа, мне пришлось вернуться к Шевалдышеву, так как теперь все гостиницы переполнены в Москве". Гостиница располагалась удобно и вокруг были все любимые места Тютчева, жили знакомые, Английский клуб, Тверской бульвар, да и друзья уже привыкли к этому московскому адресу Тютчева. В очерке о тютчевской Москве автор описывает гостиницу, как "прекрасное двухэтажное здание с восьмиколонным портиком и лепным треугольным фронтоном", дошедшее до нас "в перестроенном виде в составе безликого дома № 12 по ул.Горького".
источник
Гостиница Шевалдышева в доме справа. Следующий - уже новый дом Бахрушиных. Но к этому времени гостинца уже перестала существовать.
Вот этот дом, надстроенный в 1872 году третьим этажом.
А это то, во что его превратили. Слева - Елисеевский, справа - перестроенная гостиница Шевалдышева. Самое интересное, что стены ее целы, она просто внутри этого здания.
Но вернемся в 1850-60-е.
Рядом с гостиницей Шевалдышева располагался магазин Генералова, где продавались лучшие колбасы в Москве. Гиляровский, вспоминая свою первую встречу с Г.Успенским пишет о случае, рассказанном С.А.Приклонским, писателем, автором книги "Год на севере". Приклонский приехал из Санкт-Петербурга, и шел по Тверской:
1888 год. Тверская улица. Шевалдышевская гостиница, наверное, прямо перед этим интересным домом слева. Или она осталась за кадром слева же, как говорит Ира. Сложно все эти домики подстроить под современность.
Вернулся после двух лет отсутствия вчера в Москву. Иду по Тверской, все так же, как и прежде было... Тот же двухэтажный желтый дом Филиппова... Тот же золотой калач над дверью висит... Рядом та же гостиница Шевалдышева. Дальше та же самая голубая, с огромными золотыми буквами вывеска над гастрономическим магазином: "Генералов". Как раз над ней такого же размера другая старая вывеска - "Фотография", -- ну, словом, все как и было... Издали только и видны эти две крупные надписи "Фотография"... "Генералов". Читаю, да как расхохочусь на всю улицу! Народ останавливается, а я гляжу, оторваться не могу. Гляжу и хохочу. Читаю вслух "Фотография" и "Генералов" - и хохочу.
«Здравствуйте, Сергей Алексеевич. Давно ль на сей земле? Да что с вами?» - подает мне кто-то руку. Гляжу - мой защитник Плевако.
«Здравствуйте, Федор Никифорович! Да вы глядите, читайте», - указал я на противоположную стену.
«Ну, фотография, ну Генералов, ну...»
Вдруг его скуластое лицо расплылось в улыбку. Засмеялись киргизские раскосые глаза, и грянул хохот на всю улицу.
Образовалась толпа. Подходят знакомые, здороваются с Плевако. Спрашивают, что такое, а он поднимает обе руки, одним пальцем показывает на одну вывеску, другим - на другую. Все читают и хохочут, глядя на две большие золоченые свиные головы, рельефно выдающиеся посреди стены, как раз между вывесками «Фотография» - «Генералов».
Приклонский хохотал, мы все ему вторили. И ведь тоже только сейчас вспомнили про эти головы. Никому в голову не приходило. У Глеба Ивановича слезы на глазах выступили от хохота.
- Ведь каждый раз захожу к Генералову за колбасой, каждый раз, когда мимо иду, вижу эти две курносые свиные головы, каждый раз невольно читаю вывески-и никогда не думал и подумать, что это фотография генералов!.. Вот как мы, российские обыватели, запуганы генералами.
В.Гиляровский "Сожженная книга"
Писатели селят в гостинице Шевалдышева своих персонажей. Егор Егорович, из "Масонов" А.Ф.Писемского на вопрос адмиральши: "Где вы остановились?" отвечает: "У Шевалдышева, как всегда у Шевалдышева". И герой рассказа "Некуда" Лескова "увидев на балконе маркизино общество, самым твёрдым голосом сторговал за пятиалтынный извозчика в гостиницу Шевалдышева."
Про самого Шевалдышева я нашла мало. Он был женат на дочери кяхтинского чаеторговца Николая Хрисанфовича Кандинского Августе и имел влияние на свою тещу. Сам Николай Хрисанфович умер, а Мария Никитична была женщина слабая, и после смерти мужа сразу попала под влияние Александру Сильверстовичу Кандинскому, принявшему дела своего торгового дома после смерти Николая Хрисанфовича, а затем зятю Шевалдышеву. Шевалдышев и Кандинский были против брака младшей сестры Кандинской Веры и Николая Абрикосова (сына А.И.Абрикосова основателя товарищества "Абрикосов и сыновья"). Брак тем не менее состоялся, но Николаю Алексеевичу пришлось пожертвовать своими мечтами и науке и всю жизнь заниматься нелюбимой коммерцией.
источник
Возможно была еще одна гостиница Шевалдышева, попроще. Она располагалась в Охотном ряду.
Сохранились воспоминания Салтыкова-Щедрина о том месте: "Я знаю Москву чуть не с пеленок; всегда там воняло. Воняло и от продуктов и от продавцов, и от покупателей. Воняло от гостиниц Шевалдышева, Шора, а пониже от гостиниц "Париж" и "Рим". В этих приютах останавливались по большей части иногородные купцы, приезжавшие в Москву по делам, с своей квашеной капустой, с соленой рыбой, огурцами и прочей соленой и копченой снедью, ничего не требуя от гостиницы, кроме самовара, и ни за что не платя, кроме как за "тепло". И так как в то время о ватерклозетах и в помышлении ни у кого не было, то понятно, что весь этот упитанный капустою люд оставлял свой след понемногу везде.
Салтыков-Щедрин "За рубежом""
путешественники, потому что иногда и правда покажется невероятнее всякой лжи, но скажу только, что в этом отношении Москва может смело состязаться с каким угодно европейским городом. Давно ли, кажется, "Лондон", известная гостиница в Охотном ряду, казалась нам почти великолепною, а что она в сравнении с гостиницею Шевалдышева, которая, в свою очередь, отстала так далеко от "Дрездена", и что, наконец, этот аристократический, щеголеватый "Дрезден" в сравнении с роскошным, изящным, исполненным всех возможных удобств взъезжим домом господина Варгина? Загоскин "Москвоские гостиницы"
Начнем с того, что гостиница Шевалдышева стояла не на той Тверской улице, которую мы знаем сейчас, и не на той, которая украсилась доходными домами в новомодном стиле модерн. Она стояла вот на этой Тверской улице.
Фото приблизительно 1890-х годов
Гостиница Шевалдышева видна с левой стороны, за участками Салтыкова, и потом Шульгина. Далее участок, где в 1901-02 годах появится доходный дом Бахрушина и сыновей, еще дальше место торгового дома Филиппова 1891-97, а за ним две одинаковые крыши дома Варгина с аптекой. По правой стороне - шикарный дом Прозоровского, за ним видны дома, в которых будет гостиница "Лувр-Мадрид", виден портик дома генерал-губернатора.
Гостиница Шевалдышева находилась на углу Тверской и Козицкого переулка. Годы ее существования ограничиваются 1830-1860 годами, но точно сказать не могу. В реестре гостиниц за 1901 год Шевалдышева уже нет. Гостиницу все описывают как шикарную и фешенебельную. Останавливаться в ней любили Л.Н.Толстой, А.Фет, Ф.Тютчев. Афанасий Фет в записках о своем детстве рассказывает, как останавливался там с отцом.
В книге «Воспоминаний» Фет писал о встречах с Тютчевым: «Было время, когда я раза три в неделю заходил в Москве в гостиницу Шевалдышева на Тверской в номер, занимаемый Федором Ивановичем. Мы вдвоем садились пить кофей, от которого я ни в какое время дня не отказываюсь. Каких психологических вопросов мы при этом ни касались! Каких великих поэтов ни припоминали! И, конечно, я подымал все эти вопросы с целью слушать замечательные по своей силе и меткости суждения Тютчева и упивался ими. Помню, как радостно затрепетало мое сердце, когда прочитавши Тютчеву новое стихотворение я услышал его восклицание: «Как это воздушно!»
http://www.education.rekom.ru/6_2003/92.html
Сам Ф.Тютчев редко изменял привычке останавливаться у Шевалдышева. В письме к жене Эрнестине в 1852 году он пишет: "Я приехал сюда третьего дня в субботу в 7 ч. утра, ночевав две ночи в дороге. Я начал с того, что рыскал по всей Москве, чтобы найти пристанище, потому что Шевалдышев, с которого я начал, мог мне предложить только номер за скромную цену 4 рубля в день. И все-таки, проездив полтора часа, мне пришлось вернуться к Шевалдышеву, так как теперь все гостиницы переполнены в Москве". Гостиница располагалась удобно и вокруг были все любимые места Тютчева, жили знакомые, Английский клуб, Тверской бульвар, да и друзья уже привыкли к этому московскому адресу Тютчева. В очерке о тютчевской Москве автор описывает гостиницу, как "прекрасное двухэтажное здание с восьмиколонным портиком и лепным треугольным фронтоном", дошедшее до нас "в перестроенном виде в составе безликого дома № 12 по ул.Горького".
источник
Гостиница Шевалдышева в доме справа. Следующий - уже новый дом Бахрушиных. Но к этому времени гостинца уже перестала существовать.
Вот этот дом, надстроенный в 1872 году третьим этажом.
А это то, во что его превратили. Слева - Елисеевский, справа - перестроенная гостиница Шевалдышева. Самое интересное, что стены ее целы, она просто внутри этого здания.
Но вернемся в 1850-60-е.
Рядом с гостиницей Шевалдышева располагался магазин Генералова, где продавались лучшие колбасы в Москве. Гиляровский, вспоминая свою первую встречу с Г.Успенским пишет о случае, рассказанном С.А.Приклонским, писателем, автором книги "Год на севере". Приклонский приехал из Санкт-Петербурга, и шел по Тверской:
1888 год. Тверская улица. Шевалдышевская гостиница, наверное, прямо перед этим интересным домом слева. Или она осталась за кадром слева же, как говорит Ира. Сложно все эти домики подстроить под современность.
Вернулся после двух лет отсутствия вчера в Москву. Иду по Тверской, все так же, как и прежде было... Тот же двухэтажный желтый дом Филиппова... Тот же золотой калач над дверью висит... Рядом та же гостиница Шевалдышева. Дальше та же самая голубая, с огромными золотыми буквами вывеска над гастрономическим магазином: "Генералов". Как раз над ней такого же размера другая старая вывеска - "Фотография", -- ну, словом, все как и было... Издали только и видны эти две крупные надписи "Фотография"... "Генералов". Читаю, да как расхохочусь на всю улицу! Народ останавливается, а я гляжу, оторваться не могу. Гляжу и хохочу. Читаю вслух "Фотография" и "Генералов" - и хохочу.
«Здравствуйте, Сергей Алексеевич. Давно ль на сей земле? Да что с вами?» - подает мне кто-то руку. Гляжу - мой защитник Плевако.
«Здравствуйте, Федор Никифорович! Да вы глядите, читайте», - указал я на противоположную стену.
«Ну, фотография, ну Генералов, ну...»
Вдруг его скуластое лицо расплылось в улыбку. Засмеялись киргизские раскосые глаза, и грянул хохот на всю улицу.
Образовалась толпа. Подходят знакомые, здороваются с Плевако. Спрашивают, что такое, а он поднимает обе руки, одним пальцем показывает на одну вывеску, другим - на другую. Все читают и хохочут, глядя на две большие золоченые свиные головы, рельефно выдающиеся посреди стены, как раз между вывесками «Фотография» - «Генералов».
Приклонский хохотал, мы все ему вторили. И ведь тоже только сейчас вспомнили про эти головы. Никому в голову не приходило. У Глеба Ивановича слезы на глазах выступили от хохота.
- Ведь каждый раз захожу к Генералову за колбасой, каждый раз, когда мимо иду, вижу эти две курносые свиные головы, каждый раз невольно читаю вывески-и никогда не думал и подумать, что это фотография генералов!.. Вот как мы, российские обыватели, запуганы генералами.
В.Гиляровский "Сожженная книга"
Писатели селят в гостинице Шевалдышева своих персонажей. Егор Егорович, из "Масонов" А.Ф.Писемского на вопрос адмиральши: "Где вы остановились?" отвечает: "У Шевалдышева, как всегда у Шевалдышева". И герой рассказа "Некуда" Лескова "увидев на балконе маркизино общество, самым твёрдым голосом сторговал за пятиалтынный извозчика в гостиницу Шевалдышева."
Про самого Шевалдышева я нашла мало. Он был женат на дочери кяхтинского чаеторговца Николая Хрисанфовича Кандинского Августе и имел влияние на свою тещу. Сам Николай Хрисанфович умер, а Мария Никитична была женщина слабая, и после смерти мужа сразу попала под влияние Александру Сильверстовичу Кандинскому, принявшему дела своего торгового дома после смерти Николая Хрисанфовича, а затем зятю Шевалдышеву. Шевалдышев и Кандинский были против брака младшей сестры Кандинской Веры и Николая Абрикосова (сына А.И.Абрикосова основателя товарищества "Абрикосов и сыновья"). Брак тем не менее состоялся, но Николаю Алексеевичу пришлось пожертвовать своими мечтами и науке и всю жизнь заниматься нелюбимой коммерцией.
источник
Возможно была еще одна гостиница Шевалдышева, попроще. Она располагалась в Охотном ряду.
Сохранились воспоминания Салтыкова-Щедрина о том месте: "Я знаю Москву чуть не с пеленок; всегда там воняло. Воняло и от продуктов и от продавцов, и от покупателей. Воняло от гостиниц Шевалдышева, Шора, а пониже от гостиниц "Париж" и "Рим". В этих приютах останавливались по большей части иногородные купцы, приезжавшие в Москву по делам, с своей квашеной капустой, с соленой рыбой, огурцами и прочей соленой и копченой снедью, ничего не требуя от гостиницы, кроме самовара, и ни за что не платя, кроме как за "тепло". И так как в то время о ватерклозетах и в помышлении ни у кого не было, то понятно, что весь этот упитанный капустою люд оставлял свой след понемногу везде.
Салтыков-Щедрин "За рубежом""