Кладбища Валдая. Часть 4 (заключительная). Кладбище при церкви Петра и Павла
Часть 1. Некрополь Иверского Монастыря.
Часть 2. Сквер Героев.
Часть 3. Новое гражданское кладбище.
Старое кладбище при церкви апостолов Петра и Павла.
Это кладбище не пришлось искать долго. Оно находиться на одной из старейших улиц Валдая рядом с железнодорожным вокзалом. Поначалу я приметила одну из нескольких боковых калиток, зашла сразу же, стала снимать и довольно скоро заблудилась в непроходимых переплетениях старых оградок.
«…современное православное кладбище, к сожалению, с могилами, обнесенными высокими металлическими оградами. Откуда возникла эта традиция огораживать могилы? Во второй половине прошлого столетия - начале нашего, уходящего, огороженные захоронения редкость, встречавшиеся только на городских кладбищах. На сельских деревянные ограды стали появляться лишь в последние два десятилетия перед Великой Отечественной войной. Теперь же это стало традицией, совсем не русской, не славянской, не доброй и, можно сказать, не совсем культурной традицией».
Я даже несколько растерялась, пока вдруг не увидела …. девочку - готессу в характерном черном прикиде, с многочисленными колечками в ухе, сильно подведенными глазами в здоровущих ботинках. Не глядя на меня, готесса решительно углублялась на территорию кладбища, по явно знакомым ей тропинкам.
Валдайская готесса, да еще на кладбище, так меня потрясла, что забыв о своих расстройствах, я все же выбралась обратно на улицу и потом уже поняла что заходить на кладбище лучше все же через центральные ворота. От них пролегают две центральные дорожки (аллеями их уже не назовешь), а вот дальше все равно все так плотно заросло и застроилось, что пробираться трудно.
Итак, как я рассказывала во второй части валдайского обзора, в 1772 году, в связи с Указом Екатерины II о придании Валдаю статуса города и городском благоустройстве, было определено место на окраине города для основания нового кладбища. Ранее улица эта называлась Пятницкой, сейчас - Луначарского.
Городскому начальству вменялось в обязанность наблюдать за порядком и благоустройством кладбища, обнеся его оградой и деревьями. Но самым первоочередным делом в кладбищенском устройстве было сооружение часовни или церкви. Для этого местные жители выкупили у Иверского монастыря древнюю деревянную церковь во имя святых праведных Богоотец Иоакима и Анны, перевезенную Иверским монастырем в конце XVII века из Валдая на Темный остров. Это была первая известная нам валдайская церковь, изначально освященная во имя святой великомученицы Параскевы Пятницы.
В память об этом храме был назван Пятницкий придел Троицкого собора и улица, вблизи которой он стоял в XVI - XVII вв.
В 1858 г стараниями валдайского купца Василия Андреевича Колобова. Церковь сооружена из местного красного кирпича и сегодня имеет вид весьма отличный от первоначального. В западной части, в одной связи с церковью находилась колокольня.
Церковь Петра и Павла была приписана к Введенскому храму и после его закрытия в 1930-ые годы взяла на себя обслуживание жителей и ряда деревень, входивших в приход Введенской церкви.
Занимаемая кладбищем площадь составляет - 1,8 га, ориентировочное количество захоронений - 2000.
Интересно, учитываются ли в статистике количества захоронений старые могилы? Ведь кладбищу более 200 лет, а за исключением редких купеческих могил, большая часть захоронений 60-70 годов. Самые ранние - 40-х, но их не много. Зато то и дело встречаются фрагменты надгробных плит до 20 века. Я специально включила в обзор достаточно большое количество таких фотографий, чтобы дать понятие, как выглядит кладбище «под ногами».
Почти у самого входа на кладбище стоит интересный памятник. Интересен он большой эпитафией и идеалистическим пейзажем на могильной плите (в предыдущей части обзора я рассказывала об этой местной традиции оформления надгробий). Причем, снимая, я не обратила внимание на тонкие детали и сосредоточилась на видах реки и человека на берегу. Пошли философские ассоциации с рекой смерти, одиночеством. Но вот увеличила снимок и оказалось, что человек сидит на берегу … с удочкой. И одиночество его не тягостное, а светлое и спокойное.
Могилы купцов Каретниковых
Захоронение знаменитого Валдайского колокольного заводчика Усачева и его супруги. Пелагеи. Интересно, что в Валдайском музее колоколов есть фотография захоронения Усачевых начала 20 века.
В 1860 годах Василий Усачев приобрел знаменитый колокольный завод, который ранее отливал колокола , в том числе и для Исакиевского собора в Санкт-Петербурге. С 1876 года завод унаследовала вдова Василия Усачева - Пелагея Ивановна. В начале 20 века предприятие стало называться "Завод братьев Николая и Якова Усачёвых" , а потом просто "Завод братьев Усачёвых" и практически осталось единственным производителем церковных колоколов на Валдае. Завод выпускал колокола до 1929 года.
Представители семьи Усачевых были мастерами и владельцами знаменитых валдайских колокололитейных заводов. Семейное колокольное ремесло начинал Василий Васильевич Рожков, с 1850 г. арендовавший один из колокольных заводов Стуколкиных, которые в это время активно осваивали литейные площади в Санкт-Петербурге, на Малой Охте.
В.Рожков, помимо традиционных ямщицких колокольчиков, отливал церковные колокола, в том числе известный колокол 1861 г. в память освобождения крестьян.
Отец В.В.Рожкова, имевший прозвище Усач, держал железо-скобяную лавку, брат - Николай - слесарную мастерскую и лавку по торговле металлоизделиями, в т.ч. колокольчиками, бубенцами, боталами.Василий, решив сосредоточиться исключительно на колокольном ремесле, для того, чтобы выделяться на фоне многочисленных Рожковых, стал писаться Усачевым, добавляя при этом в скобках (Рожков тоже). В 1876 г. в возрасте 45 лет он умер, оставив вдову Пелагею Ивановну и шестерых малолетних детей. Они то и разовьют славу завода.
П.И.Усачева поставила колокольное дело на прочную основу, изделия завода получили всероссийскую известность. С 1895 года, после смерти П.И.Усачевой, завод находился в общей собственности четырех ее сыновей при явном лидерстве старшего - Николая.
В 1906 г. при разделе имущества, родительский завод достался в совместное владение братьев Николая и Якова, и с тех пор стал называться заводом братьев Усачевых. Третий брат - Алексей, взяв свою часть капитала, основал неподалеку свой самостоятельный колокололитейный завод, известный как завод А.В.Усачева, особенностью которого была практика подбора колоколов по камертону, а также частые заказы от старообрядческих общин из разных регионов страны.
После революции 1918 года А.Усачев закрыл завод, но возобновил литейное производство в 1922 г. Вскоре за неуплату непосильных налогов его имущество, в т.ч. завод, были конфискованы, А.В.Усачев был лишен избирательных прав и возможности трудоустройства. В 1930-е годы переехав в Старую Руссу, работал сторожем, в 1938 г. был арестован по подозрению в проведении “систематической контрреволюционной агитации и шпионажа в пользу одного из иностранных государств”.В 1939 г. освобожден за недостаточностью улик. Умер в Москве в 1942 году, похоронен на Ново-Черкизовском кладбище.
Но все же самым известным и наиболее популярным колокольным заводом Валдая был завод братьев Николая и Якова Усачевых. На этом заводе были отлиты, в частности колокола для Ваганьковского кладбища в Москве.
В 1929 г., при обложении завода налогом, фининспектор не согласился с предоставленной ему декларацией и возбудил против Н.В.Усачева с сыном уголовное дело, якобы за сокрытие доходов.
В январе 1930 года завод был закрыт (это был последний русский колокололитейный завод), владельцы его были осуждены на два года лишения свободы с последующей высылкой и конфискацией имущества. Жена Н.В.Усачева и дочь, лишенные избирательных прав, вынуждены были покинуть Валдай и переехать в Вышний Волочек.
За алтарем церкви Петра и Павла похоронен знаменитый русский публицист Михаил Осипович Меньшиков, расстрелянный большевиками в 1918 году по ложному обвинению в организации вооруженного бунта на Валдае. Здесь же похоронены его сыновья: Михаил Михайлович (1912 - 1922) и Григорий Михайлович (1910 - 1991). На могиле стоит памятник работы известного скульптора В.М. Клыкова.
Меньшиков Михаил Осипович (23.09.1859-19.09. 1918), мыслитель, публицист и общественный деятель, ведущий сотрудник газеты «Новое время». В своих трудах призывал русских людей к самосохранению русской нации, к отстаиванию хозяйских прав русских на своих территориях. «Мы, русские, - писал он, - долго спали, убаюканные своим могуществом и славой, - но вот ударил один гром небесный за другим, и мы проснулись и увидели себя в осаде - и извне, и изнутри. Мы видим многочисленные колонии евреев и других инородцев, постепенно захватывающих не только равноправие с нами, но и господство над нами, причем наградой за подчинение наше служит их презрение и злоба против всего русского». Меньшиков, как и мн. др. выдающиеся представители русского патриотического движения, не был против культурного самоопределения народов России на их исторических территориях, но решительно выступал против захвата представителями этих народов хозяйских прав на этнических русских территориях.
«Мы, - писал Меньшиков, - не восстаем против приезда к нам и даже против сожительства некоторого процента иноплеменников, давая им охотно среди себя почти все права гражданства. Мы восстаем лишь против массового их нашествия, против заполонения ими важнейших наших государственных и культурных позиций. Мы протестуем против идущего завоевания России нерусскими племенами, против постепенного отнятия у нас земли, веры и власти. Мирному наплыву чуждых рас мы хотели бы дать отпор, сосредоточив для этого всю энергию нашего когда-то победоносного народа...».
По справедливому мнению Меньшикова, Россия со времен Петра I глубоко завязла на Западе своим просвещенным сословием. Для этого сословия все западное кажется более значительным, чем свое. «Мы, - пишет Меньшиков, - глаз не сводим с Запада, мы им заворожены, нам хочется жить именно так и ничуть не хуже, чем живут “порядочные” люди в Европе. Под страхом самого искреннего, острого страдания, под гнетом чувствуемой неотложности нам нужно обставить себя той же роскошью, какая доступна западному обществу. Мы должны носить то же платье, сидеть на той же мебели, есть те же блюда, пить те же вина, видеть те же зрелища, что видят европейцы». Чтобы удовлетворить свои возросшие потребности, образованный слой предъявляет к русскому народу все большие требования. Интеллигенция и дворянство не хотят понять, что высокий уровень потребления на Западе связан с эксплуатацией им значительной части остального мира. Как бы русские люди ни работали, они не смогут достичь уровня дохода, который на Западе получают путем перекачки в свою пользу неоплаченных ресурсов и труда др. стран. Пусть дворянские имения дают втрое больший доход, дворяне все равно кричат о разорении, потому что их потребности возросли вшестеро. Чиновники получают тоже жалованье в три раза больше, но все равно оно не может обеспечить им европейского уровня потребления. Образованный слой требует от народа крайнего напряжения, чтобы обеспечить себе европейский уровень потребления, и, когда это не получается, возмущается косностью и отсталостью русского народа».
В историю отечественной словесности Меньшиков вошел как яркий литературный критик и полемист, чьи работы отличаются нравственно-философской глубиной, острой наблюдательностью и независимостью суждений.
Меньшиков считал, что «жизнь должна сделаться проще, внешность ее - беднее, внутреннее содержание - богаче.
В своей статье «Литературная хворь» Меньшиков, говоря о возникновении в к. XIX в. множества художественных и иных течений, отмечает: «Появились декаденты, символисты, мистики, порнографы, эстеты, маги, визионеры, пессимисты - множество мелких школок, несомненно психопатического характера… Общая черта всех этих болезненных оттенков - противоестественность, отрицание жизни, извращение природы».
Даже не верится, что эти суждения были высказаны более 100 лет назад.
Пройдемся по кладбищу дальше.
Очень необычный крест со множеством декоративных деталей. Было бы интересно узнать, когда он изготовлен.
Еще один оригинальный крест. Особо понравилось изображение черепа с костями в основании креста.
Надгробие Матюниной Екатерины. Судя по фамилии, она относилась к одной из семей знаменитых Валдайских колокольников.
Захоронение врача Епифанова. Он был хирургом. С первых и до последних дней войны он находился на фронтах, по окончании войны был удостоен высоких наград: это орден Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени и медали «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Большое количество надгробий - «капсул». Почему -то испытывается мистическое ощущение, что в них, законсервированны частицы бытия людей, изображенных на фотографиях.
Могила инженера-технолога Ивана Шарвина (1848-1911). Скончался он в Киеве, но его привезли и похоронили на новгородской земле.
Могила красноармейца Александра Пахомова.
Источник фото: http://waralbum.ru/32577/
Интересное захоронение. 4 человека с разными фамилиями. Указан только возраст усопших.
Уезжала я из Валдая поздно ночью. Место моего гостевания находилось в 15 минут пешей ходьбы от вокзала и я решила пройтись пешком. И шла по темной улице вдоль забора этого самого кладбища. Кладбище казалось спало погруженное в темноту и тишину.
...
Часть 2. Сквер Героев.
Часть 3. Новое гражданское кладбище.
Старое кладбище при церкви апостолов Петра и Павла.
Это кладбище не пришлось искать долго. Оно находиться на одной из старейших улиц Валдая рядом с железнодорожным вокзалом. Поначалу я приметила одну из нескольких боковых калиток, зашла сразу же, стала снимать и довольно скоро заблудилась в непроходимых переплетениях старых оградок.
«…современное православное кладбище, к сожалению, с могилами, обнесенными высокими металлическими оградами. Откуда возникла эта традиция огораживать могилы? Во второй половине прошлого столетия - начале нашего, уходящего, огороженные захоронения редкость, встречавшиеся только на городских кладбищах. На сельских деревянные ограды стали появляться лишь в последние два десятилетия перед Великой Отечественной войной. Теперь же это стало традицией, совсем не русской, не славянской, не доброй и, можно сказать, не совсем культурной традицией».
Я даже несколько растерялась, пока вдруг не увидела …. девочку - готессу в характерном черном прикиде, с многочисленными колечками в ухе, сильно подведенными глазами в здоровущих ботинках. Не глядя на меня, готесса решительно углублялась на территорию кладбища, по явно знакомым ей тропинкам.
Валдайская готесса, да еще на кладбище, так меня потрясла, что забыв о своих расстройствах, я все же выбралась обратно на улицу и потом уже поняла что заходить на кладбище лучше все же через центральные ворота. От них пролегают две центральные дорожки (аллеями их уже не назовешь), а вот дальше все равно все так плотно заросло и застроилось, что пробираться трудно.
Итак, как я рассказывала во второй части валдайского обзора, в 1772 году, в связи с Указом Екатерины II о придании Валдаю статуса города и городском благоустройстве, было определено место на окраине города для основания нового кладбища. Ранее улица эта называлась Пятницкой, сейчас - Луначарского.
Городскому начальству вменялось в обязанность наблюдать за порядком и благоустройством кладбища, обнеся его оградой и деревьями. Но самым первоочередным делом в кладбищенском устройстве было сооружение часовни или церкви. Для этого местные жители выкупили у Иверского монастыря древнюю деревянную церковь во имя святых праведных Богоотец Иоакима и Анны, перевезенную Иверским монастырем в конце XVII века из Валдая на Темный остров. Это была первая известная нам валдайская церковь, изначально освященная во имя святой великомученицы Параскевы Пятницы.
В память об этом храме был назван Пятницкий придел Троицкого собора и улица, вблизи которой он стоял в XVI - XVII вв.
В 1858 г стараниями валдайского купца Василия Андреевича Колобова. Церковь сооружена из местного красного кирпича и сегодня имеет вид весьма отличный от первоначального. В западной части, в одной связи с церковью находилась колокольня.
Церковь Петра и Павла была приписана к Введенскому храму и после его закрытия в 1930-ые годы взяла на себя обслуживание жителей и ряда деревень, входивших в приход Введенской церкви.
Занимаемая кладбищем площадь составляет - 1,8 га, ориентировочное количество захоронений - 2000.
Интересно, учитываются ли в статистике количества захоронений старые могилы? Ведь кладбищу более 200 лет, а за исключением редких купеческих могил, большая часть захоронений 60-70 годов. Самые ранние - 40-х, но их не много. Зато то и дело встречаются фрагменты надгробных плит до 20 века. Я специально включила в обзор достаточно большое количество таких фотографий, чтобы дать понятие, как выглядит кладбище «под ногами».
Почти у самого входа на кладбище стоит интересный памятник. Интересен он большой эпитафией и идеалистическим пейзажем на могильной плите (в предыдущей части обзора я рассказывала об этой местной традиции оформления надгробий). Причем, снимая, я не обратила внимание на тонкие детали и сосредоточилась на видах реки и человека на берегу. Пошли философские ассоциации с рекой смерти, одиночеством. Но вот увеличила снимок и оказалось, что человек сидит на берегу … с удочкой. И одиночество его не тягостное, а светлое и спокойное.
Могилы купцов Каретниковых
Захоронение знаменитого Валдайского колокольного заводчика Усачева и его супруги. Пелагеи. Интересно, что в Валдайском музее колоколов есть фотография захоронения Усачевых начала 20 века.
В 1860 годах Василий Усачев приобрел знаменитый колокольный завод, который ранее отливал колокола , в том числе и для Исакиевского собора в Санкт-Петербурге. С 1876 года завод унаследовала вдова Василия Усачева - Пелагея Ивановна. В начале 20 века предприятие стало называться "Завод братьев Николая и Якова Усачёвых" , а потом просто "Завод братьев Усачёвых" и практически осталось единственным производителем церковных колоколов на Валдае. Завод выпускал колокола до 1929 года.
Представители семьи Усачевых были мастерами и владельцами знаменитых валдайских колокололитейных заводов. Семейное колокольное ремесло начинал Василий Васильевич Рожков, с 1850 г. арендовавший один из колокольных заводов Стуколкиных, которые в это время активно осваивали литейные площади в Санкт-Петербурге, на Малой Охте.
В.Рожков, помимо традиционных ямщицких колокольчиков, отливал церковные колокола, в том числе известный колокол 1861 г. в память освобождения крестьян.
Отец В.В.Рожкова, имевший прозвище Усач, держал железо-скобяную лавку, брат - Николай - слесарную мастерскую и лавку по торговле металлоизделиями, в т.ч. колокольчиками, бубенцами, боталами.Василий, решив сосредоточиться исключительно на колокольном ремесле, для того, чтобы выделяться на фоне многочисленных Рожковых, стал писаться Усачевым, добавляя при этом в скобках (Рожков тоже). В 1876 г. в возрасте 45 лет он умер, оставив вдову Пелагею Ивановну и шестерых малолетних детей. Они то и разовьют славу завода.
П.И.Усачева поставила колокольное дело на прочную основу, изделия завода получили всероссийскую известность. С 1895 года, после смерти П.И.Усачевой, завод находился в общей собственности четырех ее сыновей при явном лидерстве старшего - Николая.
В 1906 г. при разделе имущества, родительский завод достался в совместное владение братьев Николая и Якова, и с тех пор стал называться заводом братьев Усачевых. Третий брат - Алексей, взяв свою часть капитала, основал неподалеку свой самостоятельный колокололитейный завод, известный как завод А.В.Усачева, особенностью которого была практика подбора колоколов по камертону, а также частые заказы от старообрядческих общин из разных регионов страны.
После революции 1918 года А.Усачев закрыл завод, но возобновил литейное производство в 1922 г. Вскоре за неуплату непосильных налогов его имущество, в т.ч. завод, были конфискованы, А.В.Усачев был лишен избирательных прав и возможности трудоустройства. В 1930-е годы переехав в Старую Руссу, работал сторожем, в 1938 г. был арестован по подозрению в проведении “систематической контрреволюционной агитации и шпионажа в пользу одного из иностранных государств”.В 1939 г. освобожден за недостаточностью улик. Умер в Москве в 1942 году, похоронен на Ново-Черкизовском кладбище.
Но все же самым известным и наиболее популярным колокольным заводом Валдая был завод братьев Николая и Якова Усачевых. На этом заводе были отлиты, в частности колокола для Ваганьковского кладбища в Москве.
В 1929 г., при обложении завода налогом, фининспектор не согласился с предоставленной ему декларацией и возбудил против Н.В.Усачева с сыном уголовное дело, якобы за сокрытие доходов.
В январе 1930 года завод был закрыт (это был последний русский колокололитейный завод), владельцы его были осуждены на два года лишения свободы с последующей высылкой и конфискацией имущества. Жена Н.В.Усачева и дочь, лишенные избирательных прав, вынуждены были покинуть Валдай и переехать в Вышний Волочек.
За алтарем церкви Петра и Павла похоронен знаменитый русский публицист Михаил Осипович Меньшиков, расстрелянный большевиками в 1918 году по ложному обвинению в организации вооруженного бунта на Валдае. Здесь же похоронены его сыновья: Михаил Михайлович (1912 - 1922) и Григорий Михайлович (1910 - 1991). На могиле стоит памятник работы известного скульптора В.М. Клыкова.
Меньшиков Михаил Осипович (23.09.1859-19.09. 1918), мыслитель, публицист и общественный деятель, ведущий сотрудник газеты «Новое время». В своих трудах призывал русских людей к самосохранению русской нации, к отстаиванию хозяйских прав русских на своих территориях. «Мы, русские, - писал он, - долго спали, убаюканные своим могуществом и славой, - но вот ударил один гром небесный за другим, и мы проснулись и увидели себя в осаде - и извне, и изнутри. Мы видим многочисленные колонии евреев и других инородцев, постепенно захватывающих не только равноправие с нами, но и господство над нами, причем наградой за подчинение наше служит их презрение и злоба против всего русского». Меньшиков, как и мн. др. выдающиеся представители русского патриотического движения, не был против культурного самоопределения народов России на их исторических территориях, но решительно выступал против захвата представителями этих народов хозяйских прав на этнических русских территориях.
«Мы, - писал Меньшиков, - не восстаем против приезда к нам и даже против сожительства некоторого процента иноплеменников, давая им охотно среди себя почти все права гражданства. Мы восстаем лишь против массового их нашествия, против заполонения ими важнейших наших государственных и культурных позиций. Мы протестуем против идущего завоевания России нерусскими племенами, против постепенного отнятия у нас земли, веры и власти. Мирному наплыву чуждых рас мы хотели бы дать отпор, сосредоточив для этого всю энергию нашего когда-то победоносного народа...».
По справедливому мнению Меньшикова, Россия со времен Петра I глубоко завязла на Западе своим просвещенным сословием. Для этого сословия все западное кажется более значительным, чем свое. «Мы, - пишет Меньшиков, - глаз не сводим с Запада, мы им заворожены, нам хочется жить именно так и ничуть не хуже, чем живут “порядочные” люди в Европе. Под страхом самого искреннего, острого страдания, под гнетом чувствуемой неотложности нам нужно обставить себя той же роскошью, какая доступна западному обществу. Мы должны носить то же платье, сидеть на той же мебели, есть те же блюда, пить те же вина, видеть те же зрелища, что видят европейцы». Чтобы удовлетворить свои возросшие потребности, образованный слой предъявляет к русскому народу все большие требования. Интеллигенция и дворянство не хотят понять, что высокий уровень потребления на Западе связан с эксплуатацией им значительной части остального мира. Как бы русские люди ни работали, они не смогут достичь уровня дохода, который на Западе получают путем перекачки в свою пользу неоплаченных ресурсов и труда др. стран. Пусть дворянские имения дают втрое больший доход, дворяне все равно кричат о разорении, потому что их потребности возросли вшестеро. Чиновники получают тоже жалованье в три раза больше, но все равно оно не может обеспечить им европейского уровня потребления. Образованный слой требует от народа крайнего напряжения, чтобы обеспечить себе европейский уровень потребления, и, когда это не получается, возмущается косностью и отсталостью русского народа».
В историю отечественной словесности Меньшиков вошел как яркий литературный критик и полемист, чьи работы отличаются нравственно-философской глубиной, острой наблюдательностью и независимостью суждений.
Меньшиков считал, что «жизнь должна сделаться проще, внешность ее - беднее, внутреннее содержание - богаче.
В своей статье «Литературная хворь» Меньшиков, говоря о возникновении в к. XIX в. множества художественных и иных течений, отмечает: «Появились декаденты, символисты, мистики, порнографы, эстеты, маги, визионеры, пессимисты - множество мелких школок, несомненно психопатического характера… Общая черта всех этих болезненных оттенков - противоестественность, отрицание жизни, извращение природы».
Даже не верится, что эти суждения были высказаны более 100 лет назад.
Пройдемся по кладбищу дальше.
Очень необычный крест со множеством декоративных деталей. Было бы интересно узнать, когда он изготовлен.
Еще один оригинальный крест. Особо понравилось изображение черепа с костями в основании креста.
Надгробие Матюниной Екатерины. Судя по фамилии, она относилась к одной из семей знаменитых Валдайских колокольников.
Захоронение врача Епифанова. Он был хирургом. С первых и до последних дней войны он находился на фронтах, по окончании войны был удостоен высоких наград: это орден Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени и медали «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Большое количество надгробий - «капсул». Почему -то испытывается мистическое ощущение, что в них, законсервированны частицы бытия людей, изображенных на фотографиях.
Могила инженера-технолога Ивана Шарвина (1848-1911). Скончался он в Киеве, но его привезли и похоронили на новгородской земле.
Могила красноармейца Александра Пахомова.
Источник фото: http://waralbum.ru/32577/
Интересное захоронение. 4 человека с разными фамилиями. Указан только возраст усопших.
Уезжала я из Валдая поздно ночью. Место моего гостевания находилось в 15 минут пешей ходьбы от вокзала и я решила пройтись пешком. И шла по темной улице вдоль забора этого самого кладбища. Кладбище казалось спало погруженное в темноту и тишину.
...