Овсяное печенье
- Овсяное печенье, овсяное печенье! Вкусное, сладкое, для всяких развлеченьев! - пела она, раскладывая по столу тарелки, ложки, скалку, венчик и кастрюльку с половником, - мало ли что может пригодиться. Насчет половника она немного сомневалась, но так было нужно.
- Теперь посмотрим, что нам рассказывает книга… Та-а-ак, это сложно больно. Нет, орехов у нас нету, обойдемся без них. Нет, жарить я точно ничего не буду. Мы же печенье делаем, а не сырники. А! Вот оно!
И где-то среди сосредоточенного пыхтения:
- Вот берем мы пачку масла, шлеп, шлеп, шлеп. Шлеп, шлеп, шлеп. Сахаром мы засыпаем, ших, ших, ших. Ших, ших, ших. Быстро, быстро все мешаем, вжик, вжик, вжик. Вжик, вжик, вжик.
Следом кухня чихательными облаками, в которых потерялось расплюханное по полу излишне вертлявое яйцо. Потом пришлось долго и с интересом пытаться запихать в получившуюся массу позабытые хлопья.
- Не-ет, еще час ждать мы точно не будем. И так уже хорошо пахнет. Теперь плюх… плюх, я сказала! Не хочешь плюх, тогда шмяк будет. Вот так уже лучше.
А пока печеньки определялись, жариться им, гореть или расплываться, кухня возвращалась в привычное состояние. Чашки встали на полку, повернув ручки в одну сторону, как солдаты по команде «равняйсь!». Тарелки строем ушли в шкаф. Кастрюля, подумав, тоже вернулась на свое место. А вот половник остался ждать несделанного компота. Зато появились бутылка молока, стакан и маленькое блюдечко. Тогда и половник ушел на свое место. Наверное, обиделся.
В закатном небе загорались первые звезды. Она поставила на подоконник стакан молока и блюдце с печеньем. Стояла и ждала, пока темнело небо, пока выравнивали дыхание яркие блестки на его подоле. Из-под седой челки открыто и с интересом смотрели на мир по-детски яркие глаза без единой морщинки вокруг.
- Спокойной ночи.
- Теперь посмотрим, что нам рассказывает книга… Та-а-ак, это сложно больно. Нет, орехов у нас нету, обойдемся без них. Нет, жарить я точно ничего не буду. Мы же печенье делаем, а не сырники. А! Вот оно!
И где-то среди сосредоточенного пыхтения:
- Вот берем мы пачку масла, шлеп, шлеп, шлеп. Шлеп, шлеп, шлеп. Сахаром мы засыпаем, ших, ших, ших. Ших, ших, ших. Быстро, быстро все мешаем, вжик, вжик, вжик. Вжик, вжик, вжик.
Следом кухня чихательными облаками, в которых потерялось расплюханное по полу излишне вертлявое яйцо. Потом пришлось долго и с интересом пытаться запихать в получившуюся массу позабытые хлопья.
- Не-ет, еще час ждать мы точно не будем. И так уже хорошо пахнет. Теперь плюх… плюх, я сказала! Не хочешь плюх, тогда шмяк будет. Вот так уже лучше.
А пока печеньки определялись, жариться им, гореть или расплываться, кухня возвращалась в привычное состояние. Чашки встали на полку, повернув ручки в одну сторону, как солдаты по команде «равняйсь!». Тарелки строем ушли в шкаф. Кастрюля, подумав, тоже вернулась на свое место. А вот половник остался ждать несделанного компота. Зато появились бутылка молока, стакан и маленькое блюдечко. Тогда и половник ушел на свое место. Наверное, обиделся.
В закатном небе загорались первые звезды. Она поставила на подоконник стакан молока и блюдце с печеньем. Стояла и ждала, пока темнело небо, пока выравнивали дыхание яркие блестки на его подоле. Из-под седой челки открыто и с интересом смотрели на мир по-детски яркие глаза без единой морщинки вокруг.
- Спокойной ночи.