НЕСЕРЬЁЗНАЯ ЖИЗНЬ
Меня сегодня в очередной раз сочувственно спросили: "Когда ж ты уже на работу-то выйдешь?" Спросила тётя из соседнего подъезда, которая когда-то училась в одном классе с моей мамой и теперь считает себя вправе курировать мою жизнь. Я (в очередной раз) вежливо ответила, что на работу не хочу. Мне сладеньким голосом было заявлено: "Ну конечно, дома-то лучше, целый день в телевизор смотреть... И как это можно - от мужа так зависеть?" Я заметила светским тоном, что да, таки можно, представьте себе. Тётя закатила глаза и поджала губы: "Настя, у тебя же образование, ты же могла бы хорошую, денежную работу найти!" Я сказала, что вроде бы такая уже имеется. И предложила прикинуть, сколько может зарабатывать круглосуточная няня-кухарка-уборщица в одном флаконе для трёх разновозрастных детей в простом агентстве по подбору персонала. Тётя задумалась. Я не стала дожидаться, чем кончится её мыслительный процесс: мне надо было забрать Бандита с занятий, затариться продуктами, привезти старших из школы, дописать текст для издательства. В телевизор я, кстати, смотрела последний раз пару месяцев назад, это была передача про цыган. Поздним вечером. И лучше бы не смотрела, но это уже другая тема.
Мне приходилось в жизни работать. Ещё как приходилось. Ещё сколько приходилось. Начала я в тринадцать лет: с кучей знакомых пацанов мыла стёкла на оживлённом перекрёстке. Кто водил машину в 90-е, тот помнит: на красном светофоре к тебе мчится замызганное дитё неопределённого пола и начинает судорожно брызгать в стекло аэрозолем и наспех размазывать оный. А потом ещё, паразит такой, денег просит. Возможно, это я и была. Как нас всех тогда не передавили - понять не могу. Денег, конечно, было почти совсем не. Но вот такое я была упёртое создание в переходном возрасте: не хотелось мне изо дня в день слушать, что я сижу у кого-то на шее и должна быть за это благодарна днём и ночью. Весь подростковый период прошёл в мучительных размышлениях: ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЕГ? И как поскорей начать зарабатывать их? Узнав, что в финансовом колледже неплохая стипендия и гарантированное трудоустройство по окончании, я устремила туда все помыслы. Мне было плевать, что у меня нет ни малейших способностей к финансам. Что в колледж надо добираться полтора часа на трёх видах транспорта. Что я ненавижу математику и знать её не знаю. Мне нужны были РАБОТА и ДЕНЬГИ. И я таки поступила! Со второго раза! Убив лето на тригонометрические функции и параболы. И у меня была стипендия. И я получила распределение. И работу, на которой провела четыре года, ненавидя её всей душой. Но я знала, что ни от кого не завишу, и это было счастье.
Меня могут спросить: а чего любимым делом-то не занималась? Ну, тут вообще всё просто. Напомню только: стояли девяностые. В книжных магазинах - буйство переводной литературы и отечественная детективно-порнографическая чернуха. Старые толстые журналы медленно умирали, им нечем было кормить своих старых толстых авторов. Девочка из Литинститута (заочное отделение) со своими цыганами совершенно там никому не была нужна. Я и не пыталась. Тем более, что дома мне столько раз объяснили, какая фигня всё то, чем я занимаюсь в свободное от СЕРЬЁЗНОГО ДЕЛА время, что я почти в это поверила. И, в общем-то, ничуть от этого не страдала. Я как-то очень рано поняла, что ни Буниным, ни Булгаковым мне не быть, а раз так - зачем, простите за мой французский, задницу рвать? Пиши что хочешь - и работай за деньги.
Когда я в двадцать два года ушла из серьёзной своей конторы, поняв, что уже почти задохнулась, дома был дикий скандал. Я до сих пор не могу понять: что же моя родня так боялась, что я сяду им на шеи, если я на этих шеях сидела ровно до пятнадцати лет, до первой стипендии? Подождав, пока всё дерьмо выльется, я пожала плечами и отправилась искать приработок. И ещё года три довольно неплохо зарабатывала, делая балансы одновременно четырём конторам, и параллельно писала за деньги курсовые и дипломы тупым студентам. Не скажу, что это были колоссальные деньги, но я таки жила и даже могла летом поехать куда-то за границу. То, как я там жила и чем питалась - это был отдельный разговор, но жила! И таки питалась! И - таки слушала гадости, и слушала, и слушала. Потому что всё это было, сами понимаете, чудовищно несерьёзно.
А потом я вышла замуж. И была уже на шестом месяце беременности, когда мне позвонили из издательства "Эксмо". Анастасия, мы тут почитали ваши повести, они годятся для новой серии, приезжайте подписывать договор. Честно сказать, я насилу вспомнила, что это за "Эксмо". Тогда оно, конечно, уже было известно, но таким монстром, как сейчас, не являлось. Я, по совету лучшей подруги, которая буквально вынесла мне мозг, отвезла туда свои повести о цыганах, услышала, что рецензий они не пишут и рукописей не возвращают, вежливо улыбнулась и ушла. Напрочь забыв о своих рукописях, в полной уверенности, что ничего из этого не выйдет: только что Юлька отвяжется.
И я начала издаваться. Родители посмотрели на мои книги и пожали плечами: "Сколько-сколько заплатили? Ну что ты, это же несерьёзно..." Подруга Юлька кричала "Ура" так, что на Камчатке было слышно, и плясала канкан, шокируя свою престарелую бабушку. "Я знала! Я всегда знала! О-о-о, ты молодец, Настька, я тебя люблю!" Муж, в присущей ему сдержанной манере, спросил: "Ты теперь от меня не уйдёшь, если ты писательница?" Я сказала, что писательница, но не идиотка. И осталась. О чём по сей день не жалею.
Одиннадцатый год я живу в режиме нон-стоп. Толком не высыпаясь. Иногда за весь день ни разу не садясь - если только в "керосинку" или вот пост навалять в ЖЖ. Жаловаться не буду, дети подросли, последнее время полегче. За эти годы умудрилась написать полтора десятка книг. Их издают. Их читают. За них, как ни странно, платят. Конечно, несерьёзные деньги. Конечно, я на шее у мужа. Со всем своим зоопарком. Десять лет меня милыми голосами спрашивают близкие и не очень близкие люди: "Ну вот бросит он тебя - что будешь делать с тремя детьми?" Близким я даже не отвечаю, ибо сколько можно, Яша?! (с) Не близким задаю встречный вопрос: "Ну вот попадёте вы завтра под автобус и сядете в коляску - кто вас кормить будет?" Люди обычно задумываются, а я успеваю смыться. И - да, я ни о чём не жалею. Моя крайне несерьёзная и достаточно тяжёлая молодость меня научила ничего не бояться. Ничего - пока у тебя есть голова и здоровье. Мои близкие родственники научили меня, что никого не надо слушать, потому что никто не будет отвечать за последствия твоих действий. Даже если эти действия подсказаны тебе любящими людьми, которые толькоотебедураидумают. Мой муж научил меня, что это нормально - когда женщина с детьми зависит от мужчины. (Щас полетят тапки от феминисток, но кто поспорит с тем, что женщина с маленькими детьми абсолютно беспомощна? Особенно здесь, в России). Моя подруга научила меня, что чудеса бывают. Мои дети научили меня, что в жизни есть абсолютное, ничем не омрачённое, безоблачное счастье. И что всё это я сделала сама. И что для того, чтобы считать себя независимой, не обязательно сидеть восемь часов день в ненавидимой конторе и заниматься нелюбимым делом. Кстати, где-то полгода назад я осторожно намекнула мужу, что дети-то подросли и я могла бы как-то... ну, не знаю... работу найти. Такого ужаса на его лице я не видела никогда - при том, что он обычно бесстрастный, как булыжник. "Как - работу?! Зачем? Настя, без тебя всё в доме рухнет!!! Тебе не хватает денег? Ты же пишешь книги, я думал - это и есть работа!" И мне ещё пришлось час убить на то, чтобы объяснить, что денег мне хватало даже тогда, когда я жила в Болгарии в комнате без стены (реально!) и танцевала за деньги на набережной, чтобы раз в день поесть.
Это я всё к чему этакую простынь наваляла? Чтобы сформулировать простую мысль: на фиг СЕРЬЁЗНЫХ тёток!
Мне приходилось в жизни работать. Ещё как приходилось. Ещё сколько приходилось. Начала я в тринадцать лет: с кучей знакомых пацанов мыла стёкла на оживлённом перекрёстке. Кто водил машину в 90-е, тот помнит: на красном светофоре к тебе мчится замызганное дитё неопределённого пола и начинает судорожно брызгать в стекло аэрозолем и наспех размазывать оный. А потом ещё, паразит такой, денег просит. Возможно, это я и была. Как нас всех тогда не передавили - понять не могу. Денег, конечно, было почти совсем не. Но вот такое я была упёртое создание в переходном возрасте: не хотелось мне изо дня в день слушать, что я сижу у кого-то на шее и должна быть за это благодарна днём и ночью. Весь подростковый период прошёл в мучительных размышлениях: ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЕГ? И как поскорей начать зарабатывать их? Узнав, что в финансовом колледже неплохая стипендия и гарантированное трудоустройство по окончании, я устремила туда все помыслы. Мне было плевать, что у меня нет ни малейших способностей к финансам. Что в колледж надо добираться полтора часа на трёх видах транспорта. Что я ненавижу математику и знать её не знаю. Мне нужны были РАБОТА и ДЕНЬГИ. И я таки поступила! Со второго раза! Убив лето на тригонометрические функции и параболы. И у меня была стипендия. И я получила распределение. И работу, на которой провела четыре года, ненавидя её всей душой. Но я знала, что ни от кого не завишу, и это было счастье.
Меня могут спросить: а чего любимым делом-то не занималась? Ну, тут вообще всё просто. Напомню только: стояли девяностые. В книжных магазинах - буйство переводной литературы и отечественная детективно-порнографическая чернуха. Старые толстые журналы медленно умирали, им нечем было кормить своих старых толстых авторов. Девочка из Литинститута (заочное отделение) со своими цыганами совершенно там никому не была нужна. Я и не пыталась. Тем более, что дома мне столько раз объяснили, какая фигня всё то, чем я занимаюсь в свободное от СЕРЬЁЗНОГО ДЕЛА время, что я почти в это поверила. И, в общем-то, ничуть от этого не страдала. Я как-то очень рано поняла, что ни Буниным, ни Булгаковым мне не быть, а раз так - зачем, простите за мой французский, задницу рвать? Пиши что хочешь - и работай за деньги.
Когда я в двадцать два года ушла из серьёзной своей конторы, поняв, что уже почти задохнулась, дома был дикий скандал. Я до сих пор не могу понять: что же моя родня так боялась, что я сяду им на шеи, если я на этих шеях сидела ровно до пятнадцати лет, до первой стипендии? Подождав, пока всё дерьмо выльется, я пожала плечами и отправилась искать приработок. И ещё года три довольно неплохо зарабатывала, делая балансы одновременно четырём конторам, и параллельно писала за деньги курсовые и дипломы тупым студентам. Не скажу, что это были колоссальные деньги, но я таки жила и даже могла летом поехать куда-то за границу. То, как я там жила и чем питалась - это был отдельный разговор, но жила! И таки питалась! И - таки слушала гадости, и слушала, и слушала. Потому что всё это было, сами понимаете, чудовищно несерьёзно.
А потом я вышла замуж. И была уже на шестом месяце беременности, когда мне позвонили из издательства "Эксмо". Анастасия, мы тут почитали ваши повести, они годятся для новой серии, приезжайте подписывать договор. Честно сказать, я насилу вспомнила, что это за "Эксмо". Тогда оно, конечно, уже было известно, но таким монстром, как сейчас, не являлось. Я, по совету лучшей подруги, которая буквально вынесла мне мозг, отвезла туда свои повести о цыганах, услышала, что рецензий они не пишут и рукописей не возвращают, вежливо улыбнулась и ушла. Напрочь забыв о своих рукописях, в полной уверенности, что ничего из этого не выйдет: только что Юлька отвяжется.
И я начала издаваться. Родители посмотрели на мои книги и пожали плечами: "Сколько-сколько заплатили? Ну что ты, это же несерьёзно..." Подруга Юлька кричала "Ура" так, что на Камчатке было слышно, и плясала канкан, шокируя свою престарелую бабушку. "Я знала! Я всегда знала! О-о-о, ты молодец, Настька, я тебя люблю!" Муж, в присущей ему сдержанной манере, спросил: "Ты теперь от меня не уйдёшь, если ты писательница?" Я сказала, что писательница, но не идиотка. И осталась. О чём по сей день не жалею.
Одиннадцатый год я живу в режиме нон-стоп. Толком не высыпаясь. Иногда за весь день ни разу не садясь - если только в "керосинку" или вот пост навалять в ЖЖ. Жаловаться не буду, дети подросли, последнее время полегче. За эти годы умудрилась написать полтора десятка книг. Их издают. Их читают. За них, как ни странно, платят. Конечно, несерьёзные деньги. Конечно, я на шее у мужа. Со всем своим зоопарком. Десять лет меня милыми голосами спрашивают близкие и не очень близкие люди: "Ну вот бросит он тебя - что будешь делать с тремя детьми?" Близким я даже не отвечаю, ибо сколько можно, Яша?! (с) Не близким задаю встречный вопрос: "Ну вот попадёте вы завтра под автобус и сядете в коляску - кто вас кормить будет?" Люди обычно задумываются, а я успеваю смыться. И - да, я ни о чём не жалею. Моя крайне несерьёзная и достаточно тяжёлая молодость меня научила ничего не бояться. Ничего - пока у тебя есть голова и здоровье. Мои близкие родственники научили меня, что никого не надо слушать, потому что никто не будет отвечать за последствия твоих действий. Даже если эти действия подсказаны тебе любящими людьми, которые толькоотебедураидумают. Мой муж научил меня, что это нормально - когда женщина с детьми зависит от мужчины. (Щас полетят тапки от феминисток, но кто поспорит с тем, что женщина с маленькими детьми абсолютно беспомощна? Особенно здесь, в России). Моя подруга научила меня, что чудеса бывают. Мои дети научили меня, что в жизни есть абсолютное, ничем не омрачённое, безоблачное счастье. И что всё это я сделала сама. И что для того, чтобы считать себя независимой, не обязательно сидеть восемь часов день в ненавидимой конторе и заниматься нелюбимым делом. Кстати, где-то полгода назад я осторожно намекнула мужу, что дети-то подросли и я могла бы как-то... ну, не знаю... работу найти. Такого ужаса на его лице я не видела никогда - при том, что он обычно бесстрастный, как булыжник. "Как - работу?! Зачем? Настя, без тебя всё в доме рухнет!!! Тебе не хватает денег? Ты же пишешь книги, я думал - это и есть работа!" И мне ещё пришлось час убить на то, чтобы объяснить, что денег мне хватало даже тогда, когда я жила в Болгарии в комнате без стены (реально!) и танцевала за деньги на набережной, чтобы раз в день поесть.
Это я всё к чему этакую простынь наваляла? Чтобы сформулировать простую мысль: на фиг СЕРЬЁЗНЫХ тёток!