мой джаз
фигуры одна, за другой проносились прочь. все и вся в бешенном ритме двигалось вдоль изгибов улиц. остановившись и взглянув себе под ноги, я увидела, как стою на ковре из желтых листьев. небо тяжело отдувалось ветром и уже проглядывала сквозь, мелкая дрож осадков. сначало стало невыносимо тоскливо, но потом словно что-то отдалилось от меня и издалека, на уровне слуха, послышалась мелодия рояля. она так робко звучала, что пришлось прислушиваться. бархатный голос, с нежной беспардонностью, отчаянно рассказывал мелодию любви, которая постепенно начала заполнять все мое сердце. по щекам невольно текли слезы, а я понимала, что не могу их остановить.
то, что долго копилось в душе, сейчас требовало выхода. острота переживаний, переполняющая меня, подхлестывала самые сокровенные струны сознания и заставляла их звучать в неудержимом ритме. во мне что-то кричало, бешено билось и не находило себе места. вместе с оркестром в унисон я нашептывала свое собственное биение. будто коллеги, мы понимали друг друга с полуслова и продолжали играть свою импровизацию, с наслаждением растворяясь в звуках, образах и чувствах.
здесь был особенный замкнутый мирок, из которого не хотелось выходить. но когда я очнулась, стало ясно, что после музыки уже нечего было делать.
то, что долго копилось в душе, сейчас требовало выхода. острота переживаний, переполняющая меня, подхлестывала самые сокровенные струны сознания и заставляла их звучать в неудержимом ритме. во мне что-то кричало, бешено билось и не находило себе места. вместе с оркестром в унисон я нашептывала свое собственное биение. будто коллеги, мы понимали друг друга с полуслова и продолжали играть свою импровизацию, с наслаждением растворяясь в звуках, образах и чувствах.
здесь был особенный замкнутый мирок, из которого не хотелось выходить. но когда я очнулась, стало ясно, что после музыки уже нечего было делать.